Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 2 - Василий Васильевич Рязанов

сурово посмотрел на офицеров. – На кого надеетесь? – и, повернувшись к командиру полка Круглову, продолжил: – Вы думаете, Пушкин за вас будет работать? Иногда Василий Георгиевич – если что не ладилось, предупреждал: «Вы на Пушкина не рассчитывайте!»

Все тяжело переживали этот разговор с генералом. Произвели перестановку в эскадрильях, подготовились. На следующий день приказали повторно обработать высоту. Майор Круглов напутствовал летчиков: «Не уходить от цели, пока последний вражеский пулемет не будет разнесен в щепы. Наша пехота должна ворваться на высоту без потерь». Комкор снова на своем НП. Девятка штурмовиков появилась над целью, развернулась, точно прошлась над высотой один, два, три, четыре раза. Противник замолк. Вслед за бомбовой волной наша пехота дружно ринулась в атаку. Генерал Рязанов ликовал. «А ну-ка, ребята, еще разик-другой пройдитесь над высоткой!» Со страшным ревом самолеты носились над высотой, а пехотинцы тем временем выбивали противника из траншей. Генерал спросил по рации: «Доложите, кто сегодня вел девятку?» «Пушкин», – «Перестаньте шутить!» – «Товарищ генерал, честное слово, Пушкин!». Выйдя из укрытия, Рязанов сел в машину и поехал на аэродром. Выстроили летный состав, и генерал объявил всем благодарность. – Высоту штурмовали отлично. Кто вел девятку, выйти из строя! – Лейтенант Пушкин. – Пушкин? – переспросил генерал и весело захохотал. Потом он обнял летчика, похлопал его по плечу и уже совсем другим, потеплевшим голосом сказал: – Перед лицом всего полка поздравляю вас, лейтенант, с прекрасной, подлинно гвардейской работой! На Пушкина, оказывается, можно рассчитывать [2]. Почти как в анекдоте про аса Пушкина: кто-то на обложке книги читает – А.С. Пушкин. – Понятно, про летчиков, а автор кто? Анекдот известнее, чем настоящий ас Пушкин из 1-го гшак, положивший свою жизнь за друзей своих.

Николай Терентьевич Пушкин погиб уже после войны, в конце мая 1945 года, посадив горящий самолет, не покинув его, как приказывал по радио руководитель полетов. Но в самолете был еще техник-лейтенант А. Русин без парашюта. Они летели на точку, куда перебазировался полк, оценить условия захода на посадку. Николай стал плавно сажать горящий штурмовик. Русин, откинув фонарь, выскочил сам. Пушкина вытянули. На летчике горело обмундирование, а лицо, шея, руки покрылись волдырями. Его перенесли в дом, где Николай затем и умер от ожогов. «Сам погибай, а товарища выручай!», – этот закон тогда был непреложным. Так, 11 апреля 1944 года летчик Александр Петрович Мамкин вывозил на самолете Р-5 двух тяжелораненых партизан, воспитательницу Полоцкого детдома и десять детей, отбитых партизанами у фашистов, которые брали у малышей кровь для своих раненых солдат. Кровь бралась огромными дозами. Многие дети умирали. Самолет был подбит, загорелся. Летчик, заживо сгорая, не выбросился с парашютом, спас всех пассажиров, посадил машину за линией фронта, скончавшись от ожогов 17 апреля 1944 года.

Не прошло и часа, как комкор уже наводил на цель другие группы самолетов, держал связь КП с 144-м гшап Шишкина. Над объектом «работала» шестерка старшего лейтенанта А. Гридинского. Гридинский был сероглазым, статным красавцем, шутником, любимцем всего полка. Он выделялся среди других летчиков своим особым почерком воздушного бойца. И в этот раз он ударил так, что осталось только море огня. Группы, ведомые Пошивальниковым, так удачно и мощно штурмовали вражеские войска, что после этих штурмовок пехотинцы 25 апреля заняли высоту 180, 2-го мая – высоту 256, а 7-го мая – высоту 192 севернее Тыргу-Фурмос. Об эффективности штурмовок сообщали контролирующие с КП наземных войск.

Об эффективности управления с земли в книге А. Драбкина «Я дрался на ИЛ-2» говорил штурмовик Григорий Григорьевич Черкашин: «Во время Ясско-Кишиневской операции бои были серьезные. В районе Тирасполя навели нас на лощину, где находились танки противника. Мы их с воздуха не видим, а командир дивизии – он на станции наведения был – их видит и приказывает: бейте по оврагу, там они, замаскированные. Первый заход делали вслепую. С 1600 метров мы их просто не видели. Пошли вниз, друг за другом, поочередно. Сбросили ПТАБ, и на выходе, наконец, увидели эти танки. Они были замаскированы, но стояли тесно, и часть бомб все равно попала. Танки загорелись. Ну, мы уже в кругу, и начали. В конце концов там все горело и взрывалось».

Получив приказ атаковать вражеские танки у высоты 196,0, девятку «ильюшиных» 30 мая 1944 года поднял капитан С. Пошивальников. Лейтенант Борис Щапов вел правое звено. Штурмовики обнаружили танки, сбросили бомбы, сделали боевой разворот, и снова на цель! Лейтенант Щапов уже перевел свой самолет и звено в пикирование, и тут в хвосте его машины раздался взрыв. Хвост отвалился, а плоскость с работающим мотором падает кабиной вниз в заросшую тростником речку. Вместе с командиром погиб стрелок Николай Дружинин [3]. Похоронены они в румынском поселке. К марту 1944 года, менее года был он на фронте, гв. мл. лейтенант Щапов совершил 133 боевых вылета. В 53-х воздушных боях и на земле уничтожил 8 вражеских самолетов. Командование полка представило Щапова к званию Героя Советского Союза. 16 мая 1944 года наградной лист на Б. Щапова подписал Горюнов, и лист пошёл выше – к генералу армии Малиновскому. Звание Героя Советского Союза Борис Щапов получил уже после своей гибели, в августе 44-го. Именем Героя названы улицы в городах Нерехта и Ярославль [6]. Коптев, земляк Щапова, вспоминал его русоволосым, сероглазым, добродушным Борисом, всегда что-то разбирающим, что-то делающим вместе с Митей Кузнецовым, опекавшим Коптева.

Война многому учила людей, они втягивались в суровую, полную опасностей и лишений жизнь. Не могли привыкнуть только к потерям боевых друзей. В начале мая в 141-м гшап погибли капитан Лопатин, а в конце мая ст. лейтенант Газизуллин. В начале 1944 года в воздушном бою капитан Лопатин сбил один истребитель противника, но и сам был тяжело ранен. Он, теряя сознание, из последних сил посадил подбитый самолёт с убранным шасси. 2 мая 1944 года во время штурмовки вражеских позиций в бензобак самолета комэска капитана Лопатина попал зенитный снаряд, экипаж сгорел в воздухе. Похоронен Борис Васильевич Лопатин западнее города Тыргу-Фрумос. Через два месяца ему было присвоено звание Героя. Так же погиб и так же был награжден и Ибрагим Галимович Газизуллин, однополчанин Лопатина, заместитель комэска.

С девятью экипажами Красота взлетел с аэродрома Казанешты на подавление живой силы и артиллерии противника северо-западнее Ясс. Штурмовиков прикрывала четверка «яков» комэска ст. лейтенанта М. Токаренко. Высота полета 150–200 метров, но у Ясс возникла низкая облачность, прижавшая группу к холмистой местности. Немецкие зенитчики при подходе к ним штурмовой группы обстреляли и повредили машину ведущего. Воздушный стрелок старшина