Сталинский рейд - Сидор Артемьевич Ковпак

с двух сторон выбили фашистов из села. Таким образом, наш оперативный план был выполнен: из всех населенных пунктов враг был выбит, его разрозненные небольшие группы, бросая оружие, бежали по дороге на Путивль.

Хорошо выполнил поставленную задачу Глуховский отряд. Он прошел Зазирки, свернул на Уздицу, побывал в Викторове, Баничах, Ховзовке и на рассвете взял Берюх. Этот рейд полностью себя оправдал. Глуховчане, разгромив вражеские гарнизоны в этих селах, не только прикрыли тыл соединения, но и дезориентировали врага. Дело в том, что некоторым оккупантам и их прислужникам удалось удрать в Глухов и Кролевец. Там они рассказали о налетах партизан. Недобитые вояки создали впечатление у немецкого командования, будто в район между Глуховом, Кролевцом и Путивлем прорвались большие массы партизан.

К утру группы Сатанюка, Бордашенко, Лысенко, Замулы и Карпенко продвинулись далеко вперед, а центральная группа Кудрявского, встретив сильное сопротивление, остановилась в Старой Шарповке. Фронт наших отрядов приобрел вид большой подковы, охватившей своими концами прилегающую к Путивлю северо-западную и северную местность протяженностью 45 километров.

В Путивле началась паника. Гитлеровцы бросились через реку Сейм на юг, в Бурынь. К вечеру в городе не осталось ни одного вражеского солдата.

В боях за села Вязенку, Ротовку, Стрельники, Литвиновичи, Черепово, Старую и Новую Шарповку, Яцино и Спащину противник потерял убитыми 370 солдат и офицеров. Захвачены солидные трофеи: 11 пулеметов, свыше сотни винтовок, 2 миномета, 3 рации, 19 кавалерийских лошадей, 96 велосипедов, около 350 противотанковых и противопехотных мин и другое военное имущество.

Радость победы омрачает тяжесть понесенных потерь. Не стало комиссара Онопченко и трех его друзей: Карнаухова, Хайдарова и Резника. Погибли Ерофеев, Кадыров, Сапач, Мустафин…

Увеличился обоз санитарной части. На попечении Дины Маевской и ее подруг-медичек находятся Кириленко, Подоляко, Ощепков, Усачев, Халитиу и другие.

26 мая. Боевые группы путивлян устремились в родной город. Остальные отряды стали заслонами, перекрыв шалыгинскую, глуховскую и кролевецкую дороги. Бойцы хорошо понимали: заняв Путивль, мы дадим почувствовать врагу, что ему никогда не удастся покорить советских людей, что на оккупированной территории советская власть существует. На берегу Сейма хлопцы нашли много немецкого обмундирования. Оккупанты побросали не только оружие, но и свои мундиры с железными крестами и медалями. В нагрудном кармане мундира гестаповца разведчики обнаружили ведомость с фамилиями и адресами. Выяснилось, что это список тайных агентов Путивльской комендатуры. Некоторых из них мы знали. Это были люди с темным прошлым – казнокрады, кулаки. А вот один был из хорошей семьи, но оказался трусом. Отца его – председателя комитета бедноты – кулаки убили во время коллективизации. Младший брат на фронте, летчик-герой, сестренка в партизанах, а он —тайный агент гестапо. До войны этот тип одно время подвизался в райисполкоме. Всем старался быть приятным, с равными был обходителен, перед старшими лебезил, наушничал, только делал это хитро, будто подлость совершает не он, а кто-то другой. Тогда его разоблачили, выгнали как интригана. Но и этот урок не изменил его подлую душонку.

На допросе рассказал: немцы, мол, грозили повесить за брата и сестру, потом предложили сотрудничать. Ради спасения своей жизни стал провокатором, выдавал бывших друзей и товарищей. Так человек докатился до прямой измены Родине.

Вскоре немецкое командование, как говорится, очухалось. Вымещая злобу за разгром, гитлеровцы начали бомбить город. Сбросив бомбы, они разрушили и сожгли много жилых домов, убили немало женщин и детей.

Вечером в Путивль вошел штаб соединения в сопровождении десятой оперативной группы Лысенко. Разместились в помещении райкома партии. На окраинах города выставили заставы, на улицы снарядили конный и пеший патруль.

27 мая. Осмотрели склады, созданные немцами из награбленного по селам добра. Бойцы под руководством Павловского вывезли в Спащанский лес 44 центнера масла, 24 тысячи яиц, 10 ящиков махорки, соль, картофель, зерно. Много продуктов роздали голодающему населению.

Серые, изможденные лица горожан без слов говорили об их безрадостной и голодной жизни. Встречая партизан, взрослые плакали. Каждый хотел хоть чем-нибудь помочь бойцам. Женщины наперебой предлагали свои услуги: сварить пищу, постирать и починить обмундирование, белье…

Когда мы с Рудневым прошли по городу, Путивль показался каким-то чужим. Внешне он по-прежнему красив, но всюду виден отпечаток большого народного горя. В сквере пусто, нет памятника Ленину и город выглядит осиротевшим.

Зашли в краеведческий музей. Он работал и при немцах, но в залах лишь чучела птиц да куски минералов. В сентябре 1941 года перед выходом в лес все ценные экспонаты были спрятаны в церкви за иконостасом. Так и лежат там исторические ценности города.

В районной библиотеке на полках разная дрянь: «Моя борьба» Гитлера на исковерканном русском языке, книжонки Грушецкого, Винниченко… Разумеется, ни одной советской книги. Все, что было ценного в библиотеке, аккуратно уложено в мешки и запрятано в колориферах центрального отопления.

В парткабинете тоже пусто. Кто-то, не дожидаясь, пока гитлеровцы учинят разгром, надежно спрятал все книги в темном коридорчике. Начали допытываться, кто же прятал дорогие сердцу советского человека наши коммунистические книги. Им оказался старый беспартийный советский патриот, работник музея Шелемин. Как богата наша земля скромными и незаметными в жизни героями!

В штаб пришел пожилой изможденный человек поблагодарить партизан за освобождение из тюрьмы. Рассказал он страшную историю. Просидел несколько недель в гестаповских застенках, а за что, и сам не знает. Каждый день он видел сквозь решетку тюремного окна, как оккупанты выносили из сарая лопаты, клали их на телеги и куда-то отправляли. Потом они приготовляли веревки для связывания заключенных перед отправкой на расстрел. Вывозили свои жертвы небольшими партиями. Отвезут за город, ко рву, в котором до войны закапывали павший скот, и возвращаются за новой партией. Так весь день заключенные ждут своей очереди, ждут, пока не вернутся во двор телеги с лопатами. Каждый думает: если сегодня очередь не подошла, то завтра повторится все снова, опять с утра смотри в окно, как будут выносить из сарая лопаты.

Хотелось собрать жителей, поговорить, подбодрить людей, как это мы всегда делали, но не удалось.

В середине дня наши заставы заметили, что со стороны Зинова к колхозу «Культура» движется большая колонна танков и автомашин с пехотой. Обстреляв немцев, заставы отошли. Принимать бой в условиях города с таким крупным карательным отрядом не было смысла. Всем группам и отрядам был дан приказ немедленно покинуть город и сосредоточиться в Спащанском лесу.

Уходили мы по двум направлениям – через хутора Пищики и Кардаши. Минеры взорвали два моста: Любкинский около хутора Королькин и через реку Сейм. Танки шли за нами до Новой Шарповки, там остановились