Сталинский рейд - Сидор Артемьевич Ковпак

хорошего. Кириленко, находившийся от места взрыва в трехстах метрах, мгновенно оценил обстановку. Этот талантливый молодой командир всегда отличался быстротой ориентировки и умением принимать правильные решения в самых сложных условиях. Увлекая за собой бойцов, он быстро, но бесшумно вошел в реку, благо в этом месте глубина ее была не более метра. За ним поспешили, сгибаясь под тяжестью «максима», Вано Рехвиашвили и неразлучный с ним второй номер Павел Корнилов. За ними последовали все бойцы.

Вражеские солдаты заметили группу Кириленко, когда она уже успела зацепиться за левый берег. Заработал «максим» Вано. Под его прикрытием Кириленко поднял группу в атаку. Атакующих поддержали кролевчане и партизаны Цимбала. В несколько минут застава врага была сметена.

Выполнив первую часть задачи, сводная группа Кудрявского пошла к Старой Шарповке, по дороге соединилась с Пятышкиным. При подходе к селу оккупанты встретили наших сильным огнем и, пользуясь численным превосходством, перешли в контратаку.

Обороной Старой Шарповки руководил, очевидно, опытный офицер. Перешедшая в контратаку группа солдат численностью до батальона вклинилась между Кролевецким отрядом и четвертой группой Пятышкина. Часть из них проникла в тыл наших боевых порядков и открыла огонь по партизанам. Создалось впечатление окружения.

Удар контратакующих с фронта принял на себя начальник штаба Кролевецкого отряда Мазуренко. Группа фашистов близко подползла к пулеметному расчету коммуниста Крусевича. Мазуренко забросал их гранатами, но сам оказался отрезанным от своих. Спасла его отвага бойцов, граничащая с самопожертвованием. Видя, что начальник штаба окружен гитлеровцами, кролевчане бросились в штыки. Никогда еще иноземные солдаты не выдерживали русского штыкового удара, не выдержали его и мадьяры. Откатились.

Тыл отряда прикрывали заменивший погибшего комиссара Григорий Семенович Иванько и два бойца. Они приостановили атаку взвода противника. Тем временем на помощь к ним подоспели пулеметчики расчета коммуниста сержанта Антона Кальсина. С удачно выбранной позиции они уничтожили поднявшийся в атаку вражеский взвод и прикрывавший его пулемет.

В эту ночь наши пулеметчики проявили чудеса храбрости, отваги и находчивости. Окруженные со всех сторон, Рехвиашвили и Корнилов не только задержали наступление роты противника, но и ухитрились взять в плен трех вражеских солдат с оружием. Свердловчанин Петр Шведов, ведя огонь из автомата, свалил девятнадцать фашистских солдат. Контратаку двух вражеских взводов, зашедших во фланг группы Кириленко, отбил расчет пулеметчика Владимира Кислова.

Напряжение боя нарастало с каждой минутой. Раненые оставались на своих местах. Отважный Кириленко получил сквозное ранение левого плеча. От потери крови кружилась голова, подгибались ноги, но он не оставил своих бойцов.

Раненный в предплечье командир взвода коммунист Иван Матвеевич Хоминич вместе с Николаем Ивановым подполз к пулеметной точке врага. Гранатами они уничтожили расчет и захватили станковый пулемет. Истекая кровью, дрались наравне со здоровыми Валентин Подоляко, Вано Рехвиашвили. Медсестры, сделав перевязки, брались за оружие. Двух фашистов убила медсестра четвертой группы Нина Ляпина. Исключительно смелая девушка!

В соответствии с общим планом наступления Кудрявский должен известить меня красной ракетой о начале атаки на Старую Шарповку. По этому сигналу мы должны были помочь ему артиллерийским огнем. До КП доносились отзвуки давно начавшегося боя. Мы с Рудневым очень волновались – почему так долго нет сигнала? Наконец прибежал от Кудрявского весь в поту летчик Борисов. Он рассказал о тяжелом положении сводной группы, а условленный сигнал они, оказывается, не могли дать потому, что в ходе боя потеряли ракетницу.

Наша батарея открыла огонь по противнику, расположенному в Старой Шарповке. Яков Михайлов буквально с первого снаряда накрыл окопы противника на окраине села против боевых порядков Кудрявского. Минометчики Ефима Кушнира ударили по дороге, ведущей из Яцина, и попали, как позже выяснилось, несколькими минами в толпу солдат противника, отступавших с Яцина на Старую Шарповку. Под прикрытием артиллерийского и минометного огня старший лейтенант Подгорный с группой бойцов, зайдя во фланг противнику со стороны Яцина, ворвался в село. За ним последовала вся четвертая группа Пятышкина. Дружно поднялись в атаку и кролевчане. Фашисты начали отходить. Отступали они организованно в сторону Путивля. Их группы прикрытия, укрепившись в центре села, оказывали упорное сопротивление. Особенно мешал партизанам станковый пулемет, бивший вдоль центральной улицы. Женя Устенко огородами подобрался к нему и метнул гранату. С помощью подоспевших товарищей он перетащил пулемет на другую сторону позиции и открыл огонь по отступающему противнику.

Бойцы отделения комсомольца Федора Павлюка ворвались в расположение противника у колхозного склада. В короткой рукопашной схватке был подавлен и этот очаг сопротивления. На складе хлопцы обнаружили пятьдесят велосипедов, которые тут же оседлали разведчики и стрелки.

Закрепляя успех на этом участке сражения, ударная группа Замулы успешно переправилась в Спащанский лес. Отсюда вместе с третьей группой Карпенко они двинулись в район Новой Шарповки. На подходах к селу Карпенко направил два отделения во главе с лейтенантом Цветковым к западной окраине, два отделения во главе с политруком Звездовым к юго-западной, а Ефима Федорова с пятью бойцами и пулеметом в обход к восточной околице, через которую проходит дорога на Путивль.

По сигналу Цветков и Звездов одновременно ворвались в село. Противник сразу же начал откатываться на восток, где попал под огонь группы Федорова. После непродолжительного сопротивления солдаты побросали оружие и бежали в направлении Путивля. Преследуя отступающих, разведчик Василий Желябовский отбил обоз из пятнадцати подвод и пленил командира вражеской роты.

Начался дождь. Продолжая выполнять боевую задачу, группы Замулы и Карпенко скрытно подошли к селу Спащине, в котором держали оборону рота венгерского батальона и шестьдесят саперов.

Высланный вперед разведчик Владимир Фетисов с двумя бойцами незаметно проникли в село. Во дворе под навесом крестьянской усадьбы, куда они попали впотьмах, увидели накрытую рядом человеческую фигуру. Тихонько подошли. Из-под рядна показалась лысая голова и всклокоченная борода. Старик не спал, он хорошо видел бойцов, но лежал не шевелясь и не подавая признаков жизни.

– Слухайтэ, диду, вы ж нэ спыте. Розкажить кращэ, дэ у вас тут фашисты ночують и дэ йх посты стоять, – спросил Микола Дьяченко.

– А хто вы е, звидкы, будытэ? – ответил дед вопросом на вопрос.

– Свойи мы, партызаны-ковпакивци, можэ чулы, а як що бойитэсь, то и нэ пытайтэ.

Цэ ти ковпакивци, про якых нимци галасують, що трычи вас розыскивалы и вже не памятаю скилькы разив зныщувалы, а вашего командыра-цыгана повисылы?

Дед привстал и, как старый опытный солдат, толково рассказал, сколько и где расположилось на ночлег вражеских солдат, где находится штаб, где выставлены посты, когда сменяются часовые.

Дальнейшее произошло быстро. Получив исчерпывающие сведения о расположении спащанского гарнизона, Замула и Карпенко скрытно подвели свои группы вплотную к хатам колхозников и одновременным ударом