Уильям Гэддис: искусство романа - Стивен Мур

Лиз (как он ее называет) и взял ее своей второй женой. Он быстро растратил часть денег, реализуя сомнительные планы по обогащению; остальные средства, к большому разочарованию Пола, закрыты в трастовом фонде под присмотром юриста «Адольфа». За четыре года до времени действия романа Лиз выжила в авиакатастрофе, и в настоящее время Пол все еще пытается раскрутить липовый иск по поводу неисполнения женой ее «супружеских обязанностей» вследствие полученной травмы. Ввиду финансовых сложностей им приходится переехать из Нью-Йорка и снять дом на Гудзоне — девяностодевятилетний особняк в стиле плотницкой готики. Теперь Пол надеется подзаработать медиа-консультантом. В начале романа его самый многообещающий клиент — преподобный Элтон Уде, евангельский проповедник с сельского Юга, который случайно утопил мальчика во время крещения. С помощью Пола он превращает эту ситуацию в пророческий призыв к мультимедийному крестовому походу против сил зла, также известных как силы тьмы (а именно коммунизм, преподаватели эволюции, «еврейская либеральная пресса» и светские гуманисты). Заходя в дом только чтобы «есть спать и трахаться и отвечать на звонки», Пол проводит большую часть времени в разъездах. Время от времени их навещает Билли, младший брат Лиз, но в основном она борется со скукой и отвечает на бесконечную серию телефонных звонков, хотя большинство из них — о местонахождении отсутствующего домовладельца. И тут появляется таинственный незнакомец.

Маккэндлесс, мужчина за пятьдесят, начинал как геолог и даже нашел в Африке жилу, теперь ставшую предметом притязаний ВКР и преподобного Уде, у которого там миссия и радиостанция. Не поддерживая растущее участие ЦРУ в африканских движениях за независимость начиная с 1950-х годов, Маккэндлесс несколько лет дрейфовал: женился и стал отцом мальчика по имени Джек (который когда-то учился в одной школе с Билли), зарабатывал на жизнь преподаванием и статьями для энциклопедий и научных журналов, даже написал роман о своем африканском опыте работы с ЦРУ. Первый брак закончился разводом. Маккэндлесс женился на девушке Ирен моложе него, но она покинула его за два года до начала описываемых в романе событий. В настоящее время его преследует как налоговая, так и ЦРУ, последнее — в лице Лестера, бывшего коллеги по африканским временам, убежденного, что Маккэндлесс скрывает важную информацию о спорных рудниках.

Дом Мюриэль Оксенберг Мёрфи, выполненный в стиле «плотницкая готика», в котором Уильям Гэддис жил во время написания одноименного романа (фото из личного архива Стивена Мура)

Маккэндлесс приходит туманным утром, чтобы забрать документы из запертой комнаты. Оживившись при его появлении, Лиз превращает для себя Маккэндлесса в устало-романтического «пожилого мужчину» с загадочным прошлым, а во второй его приход неделей спустя приглашает в свою постель, пользуясь очередным из многочисленных отсутствий Пола. На следующий день геолог уезжает в компании брата Лиз, чьи разговоры с Маккэндлессом (на Гудзоне и позже тем вечером — в Нью-Йорке) укрепляют его былую решимость пойти работать в компанию отца в Африке. Вскоре после их отъезда Пол возвращается домой в рваной одежде (его пытались ограбить), и все его медиа-планы идут псу под хвост. Пол стал на 10 тысяч долларов богаче, оставив себе взятку, предназначенную Уде для сенатора Тикелла и Федеральной комиссии связи, и заплатил 100 долларов чернокожему юноше за убийство священника. Той же ночью наемные поджигатели принимают соседний дом за дом Маккэндлесса и сжигают его дотла.

Через неделю Маккэндлесс возвращается и обнаруживает, что дом взломали и обыскали, а Лиз убита горем после известия о гибели ее брата в самолете, сбитом у берегов Африки. Целью был сенатор Тикелл, якобы выполнявший ознакомительную миссию «для защиты минеральных ресурсов свободного мира», но на самом деле присматривающий за собственными финансовыми вложениями. Маккэндлесс готовится покинуть страну — он согласился на 16 тысяч долларов от Лестера за документы, которые ранее забрал в запертой комнате, но ему не удается убедить Лиз поехать с ним. После его ухода к Лиз ненадолго заглядывает первая жена Маккэндлесса, и они обе ошибочно принимают друг друга за Ирен, его вторую жену. Оставшись одна, Лиз умирает от сердечного приступа. Симптомы болезни проявлялись на протяжении всего романа, хотя врачи списывали их на высокое давление. Поскольку дом все еще в беспорядке после утреннего взлома, пресса ошибочно сообщает, что смерть произошла при попытке помешать ограблению. Пол верит в эту историю, но, даже вне себя из-за кончины Лиз, не теряет времени и проверяет, что и ее деньги, и деньги Билли перейдут ему. В последний раз мы видим его по пути на похороны, где он подкатывает к лучшей подруге Лиз Эди при помощи той же соблазняющей фразы, испробованной им много лет назад на похоронах отца Лиз.

Как и любое изложение любого романа Гэддиса, оно не только не отражает всей сложной картины событий, но и извращает способ их передачи. Открыть «Плотницкую готику» — как открыть коробку с головоломкой: все кусочки на месте, но собрать их воедино должен читатель. Рефрен Пола «складываются кусочки теперь видно как складываются все чертовы кусочки» заодно служит инструкцией Гэддиса для читателя. Автор не упрощает задачу: аббревиатура ВКР используется на протяжении всей книги, но расшифровывается только за тридцать три страницы до конца; письмо из Таиланда приходит на странице 57, но его содержание раскрывается только за две страницы до финала; в разговорах мелькают имена, которые объясняются далеко не сразу, если объясняются вообще. Двусмысленность вводится в первой же строчке романа («В небе пролетела птица, голубь? или горлица…»), и, хотя эта конкретная двусмысленность проясняется в конце первой главы («Это была горлица»), в романе хватает так и неразрешенных двусмысленностей. Даже после многократного прочтения некоторые события остаются неоднозначными — иногда из-за того, что информации слишком мало, иногда из-за противоречивых версий — и нет возможности подтвердить ни одну. Как жалуется Пол, «просто собрать все кусочки, слишком много чертовых кусочков».

Такие повествовательные стратегии предназначены не для того, чтобы сбить с толку или разозлить читателя, а ради демонстрации центрального философского конфликта романа — конфликта между явленной истиной и найденным знанием. В этом романе богоподобный всезнающий рассказчик ничего не «являет»; читатель узнает, «что происходит на самом деле», только внимательно изучая и работая головой. Например, читатель узнает, что Маккэндлесс был женат дважды, отметив, что миссис Маккэндлесс уже в годах и может иметь двадцатипятилетнего сына, а Ирен — так молода, что еще пользуется «Тампаксом» и заслуживает похвалу своей фотографии от Лестера. Если отдельные события остаются непонятными даже после исследований, читатель должен жить с двусмысленностью, а не требовать абсолютной уверенности — как интеллектуально зрелый человек отказывается от абсолютов явленной религии ради двусмысленностей реальной жизни. В романе Гэддис играет не в Бога, а в философа, возвестившего о смерти Бога: «Возражение, глупая выходка, веселое недоверие, насмешливость суть признаки здоровья: все безусловное принадлежит к области патологии, — настаивает Ницше. — Все безусловное принадлежит к области патологии»[187].

К его чести, Иисус никогда не говорил об абсолютах, в отличие от его последователей в «Плотницкой готике». Преподобный Уде настаивает, что Христос построил «великое убежище бедным, изможденным, искателям Его абсолютной истины в дни неприятия и гонений». Та же фанатичная уверенность вдохновляет «очаровательную техасскую чету которая следит