Академия преемников. Яга против! - Александра Логинова

— Не знаю. Просто рвали, со злости, наверное. Они же сильные, их много, как навалятся толпой, начнут куражиться и прямо клоками рвут. Никакой особой силы в моих волосах нет, как конский хвост болтаются. Правда, дух в них мой, неживой, имеется и лунный свет, под которым я живу, но кой прок с этого — не ведаю.

Болото задумчиво хлюпало и особо не надоедало комарами, пока мы возвращались, предварительно потушив костер. Духу Красного болота тепло не нужно, а оставлять открытый огонь даже посреди гнилой воды — неразумно.

— Зато мы знаем, чей волос был на игрушке, — прервал молчание Кощей, отгоняя жадную до жизни мертвую энергию, тяжелым одеялом осевшую на трясине.

— Её?

— Угу. Дитя не жило и не умирало, являясь результатом смешения магии и людской активности вокруг родника. Люди шли за здоровьем и исцелением к природной воде, нечисть и нежить колдовала и убивала, вот и создалось на болоте нечто.

— Подождите!

Мы обернулись на крик. «Нечто» бежало к нам, путаясь в подоле рваного призрачного платьица и роняя на ходу собранные ягоды. Добежав до нас, ребенок упал на колени, пытаясь отдышаться. Интересное подражание живому поведению, сразу понятно, кто из гостей болота ей больше нравится.

— Я совсем забыла показать вам это, — в моей руке оказалась небольшая монетка с неизвестным гербом. — Её обронили русалки, когда готовились бежать и выкапывали кусты, а я подобрала.

Монетка была выточена из грязно-серого металла, размером с турецкую лиру, и без малейших опознавательных знаков номинала или страны производителя.

— Спасибо, милая. Кстати, как тебя зовут?

— Меня никто никуда не зовет, — добродушно ответила прозрачная сущность болота и канула в землю.

Передав находку по кругу, я расширила тропу, чтобы не идти по двое, и вернула себе деньгу. Там, где должен красоваться «орел», был изображен полустертый рисунок из переплетенных линий, испачканных грязью.

— Сдается мне, не деньги это, — ответил за всех Полоз. — В моей сокровищнице ни одной такой монеты нет.

— Может быть, это валюта какой-нибудь богами забытой страны?

— Прелестная Фрида, в моей сокровищнице есть вся валюта мира, даже замбийские нгве и лаосские аты.

— А мадагаскарские ираймбиланьи есть? — заинтересовалась я.

— Обижаешь, целый кошель. Предлагаю отправиться ко мне и проверить еще раз, мало ли, вдруг завалялась такая малость среди аво и песо. Вдвоем быстро справимся, медяницы помогут.

— Это не деньги, — зло перебил Константин. — Уж точно не существующая в обиходе людей валюта.

Но закос под монету явный. Тогда что это? В чем ценность подобия монетки, если ее нельзя использовать для покупок? Либо металл, либо наложенные чары. Монеты, конечно, можно использовать не только для оплаты чего-либо, их часто зачаровывают на порчу, смерть или прослушку, как делает это Сеня. Значит, по возвращении нужно просканировать эту маленькую, но полезную находку.

— Настаиваю по пути обратно все же зайти в гостевые пещеры и переодеться. Нельзя возвращаться в таком виде, будто нас зомби обплевали, — с отвращением сказал змей, разглядывая пятна ила и остатков крови на собственном костюме.

Моя одежда выглядела не лучше. Разложившиеся тела русалок изрядно испоганили спортивный сарафан, да и запашок был — духами не зальешь. Однозначно понадобится душ и новый комплект одеяния. Одни только Костик с Фридой выглядели так, будто вышли из оперы покурить на крыльцо и вот-вот вернутся в концертный зал.

— Согласна. Неси меня, олень, в свою страну оленью, — сказала я, повиснув на вуире. Тот заржал, будто конь, а не змей, и подхватил меня на руки, топнув ногой.

Вместо таежной тропы в земле открылась дыра, вглубь которой вели каменные ступеньки. Ни разу не посещала царство уральских хозяев, ограничиваясь дружественными встречами на поверхности. «Возвращайтесь! — обернулся Полоз к остальным, спускаясь вниз и зажигая сталактиты, впаянные в колдовской туннель. Земля над нами начала смыкаться, отрезая одну пару от другой.

— Ты не посмеешь! — разъяренный крик остался снаружи, когда земля окончательно схлопнулась, закрывая путь в малахитовое царство.

— Как бы он не начал пространство взламывать, — озадачено проговорила я, болтая ногами. — Зачем ты так?

— Не взломает. Кощей не всесилен, вход на мои земли ему закрыт, если я того пожелаю, — ответил юноша, поудобнее перехватывая меня и не собираясь отпускать. Размашистым шагом двинувшись по туннелю, он тонко зашипел с присвистом, издав несколько неясных звуков. — Агата дома.

Госпожа Хозяйка? Вот уж не знала, что все они живут в одном дворце. Постойте, разве мы не в гостевые пещеры идем? Ведь дворец Полоза на Урале, а мы в Беларуси! Для высших расстояние — не проблема, но все равно странно.

— Гостевые пещеры — это кочующее пристанище высших уральской общины, вход в которое открывается в любой точке славянских земель, если мы того пожелаем. Мы редко сидим в Медной горе, гораздо проще дернуть к себе ковчег и заночевать здесь, в том числе проще и для Агаты, которой не улыбается каждый день прокладывать тропу в главный дом.

— Понятно. Значит, она здесь, в гостевых пещерах? — я глянула вниз, испуганно поджав ноги. Весь пол кишил змеями, сплетающимися в клубки. — А как вы территорию делите? Где твоя, а где остальных ваших высших?

— Как по коридорам ящерицы начнут мелькать чаще, чем змеи, так и дойдешь до границы территории. Тетя не любит незваных гостей, она, как это сейчас модно говорить, интроверт, — меня аккуратно усадили на каменный выступ.

Туннель расширился, приведя нас в самую настоящую пещеру, на задней стене которой были вырезаны массивные ворота, сделанные полностью из нефрита. Красиво — жуть! И жутко — тоже жуть, не могу отрицать. От створок фонило мощной магией, пугающей своими масштабами даже меня, а массовое шипение вокруг слегка нервировало.

На выступ, служащий мне стулом, заползла любопытная змейка, вопросительно подняв голову. Белая чешуя и маленький язычок отливали непониманием, что тут забыла чужачка.

— Кажется, твой маленький тезка недоумевает, — рассмеялась я, поглаживая техасского полоза. Вслед за ним на камень заползла ресничная гадюка, не стесняясь обвиться вокруг моей руки.

Арсений лишь ласково улыбнулся, прикладывая ладонь к створке ворот. Те засветились зеленоватым светом, гулко охнули и начали открываться. Меня снова подхватили на руки вместе с желтой проказницей, облюбовавшей грязный рукав сарафана, и внесли в новую пещеру. Змеи в спешке расползались, стараясь не попасться под ноги своему господину, и попытались обшипеть чешуйчатую счастливицу, проехавшую зайцем верхом на мне.

— Ну-ка, Фрося, позаботься об угощении, — строго сказал царевич гадюке, не умаляя шаг.

— Фрося? Её зовут Фрося? — я захихикала, глядя, как деловито змейка свешивается с моего рукава и шлепается на пол.

— Угу, первая сплетница на деревне. Но шустрая и