Незнакомцы - Мария Анатольевна Акулова

Руслан ведет меня по краю, не давая окунуться в оргазм. Я цепляюсь в его руку и прошу жестче. Не хочет.

Сжимает мои плечи и разворачивает. Легонько толкает вниз. Я падаю на колени.

Член покачивается на уровне глаз. Сжимаю его пальцами и смотри вверх. Я никогда не делала минет, но это не значит, что не думала или не хотела. Раскрываю головку и прижимаюсь к ней губами. Оставляю череду поцелуев вдоль ствола. Веду языком по венкам.

Он нависает и смотрит в разы внимательнее, чем было на корте. Там он признал меня равной. Здесь просит отсосать.

Я могу сколько угодно выебываться и строить из себя Александровну, но потом буду извиваться и кончать по его воле. Мне это нравится.

Сжимаю головку губами и впускаю её в рот.

С потолка на нас всё еще льется вода, по душевой разносится тихая расслабляющая музыка, которая ни черта не соответствует настроению.

Вряд ли мой первый минет по технике сильно превосходит первый секс, но я точно делаю Руслану приятно. Член набухает сильнее и меняет форму. А еще он толкается бедрами. Стреляю глазами вверх и заживо горю.

Прервав ласку, с вызовом смотрю в глаза. Губам горячо. В груди смешивается возбуждение, эйфория и стыд, в котором я не признаюсь ни себе, ни ему:

— Мажорки тебе точно никогда не сосали, правда же?

Он мотает головой, ничего не сказав. Внутри вибрирует.

Руслан кивает. Я продолжаю.

Готова к тому, что он может кончить в рот, но сегодня — вряд ли. Мне еще надо учиться, чтобы срывало башню до невозможности себя контролировать, а ему нравится следить, как губы скользят по стволу.

Он получает свое удовольствие. Возможно, в большей степени даже эстетическое. Меня и саму возбуждает мысль о том, как я выгляжу сверху. Как покачивается грудь с острыми горошинами сосками. Как член блестит слюной. Как движется голова.

Я кладу ладонь на рельефный живот и с веду по нему, выпуская когти. Удовольствием простреливает, когда случайно задеваю грудью бедро. Делаю так еще раз. И ещё. Беру член глубже и задерживаюсь.

Сердце бьется бешено быстро, а вся кровь стекает вниз. Между ног пульсирует и сводит.

Я готова продолжать бесконечно, но Руслан сжимает мою кисть и дергает наверх.

Секунду держит лицом к лицу. Мне сложно сказать, что думает и чувствует. Как будто ударит сейчас. Или поцелует. Или выебет. Или признается в любви.

Разворачивает тряпичной куклой, вжимает грудью в стену и, перехватив ногу под бедром, врезается членом с размаху.

Из груди вместе с воздухом выходит:

— Господи…

А его дыхание обжигает шею. Щеку. Висок.

Он тихо командует:

— Иди сюда.

Я поворачиваю голову и он, раздвинув губы своими, проталкивая между ними язык. Так я узнаю, что не брезгует, и это усиливает грудные вибрации.

А внизу меня вспышка за вспышкой пограничного удовольствия терзает налитый член.

Я взлетаю на носочки при каждом толчке и теряю ориентацию. Пытаюсь держаться за стену, но пальцы соскальзывают.

Мужская рука хаотично и абсолютно мне неподконтрольно сжимает грудь, щипает соски, трогает между ног. С силой вжимается в живот и, мне кажется, мы вдвоем чувствуем, как он растягивает меня изнутри.

Я сдаюсь его похоти окончательно. Откидываюсь на грудь и прошу:

— Ещё…

Он бьет по клитору — кусаю губы.

— Так?

— Да…

Ускоряется и снова бьет.

Из горла вылетают звуки.

— Нельзя, — Руслан приказывает довольно жестко, но я не могу. Мотаю головой, кусаю губы до крови, пытаюсь прислушаться, а всё равно стону…

Незнакомец как бы успокаивает: после болезненно-сладких шлепков гладит между ног. Но трахать-то не перестал. Я продолжаю чувствовать его горячее сильное тело кожей. Член — раскаленным ходящим поршнем внутри.

— Лола, нельзя, — он повторяет, но я правда не могу. Открываю рот, но крикнуть не успеваю. Его зажимает мужская ладонь.

Мне настолько плевать, что я впиваюсь в нее зубами.

Больно. По-настоящему. До металлического вкуса на языке.

Руслан то ли шипит, то ли рычит, я не понимаю, но и трахать тоже не перестает.

— Сука. Бешеная, — я отталкиваюсь от его груди и упираюсь лбом о кафель. Силой заставляю себя разжать зубы. Целую. Потом снова сжимаю.

Его лоб вжимается мне в затылок.

Я чувствую рваное дыхание волосами.

Движения внутри теряют выверенный темп и становятся более быстрыми, сбивчивыми, сильными.

Мне кажется, я настолько перевозбуждена, что даже не кончу, но Руслан задерживается во мне. На выдохе целует в шею. И я всё.

Готова пополам сложиться, он не дает. На ухо шепчет:

— Тихо. Тихо-тихо, — и гладит вздрагивающий живот, пока я заново учусь дышать.

Я теряюсь в пространстве и даже не знаю, он кончил или нет, пока Руслан не выходит резко и я не чувствую, как по бедрам и половым губам брызгами разливается горячая сперма.

Запоздало испугавшись, поворачиваю голову и спрашиваю:

— Ты успел?

— Да.

По телу разливается сладкая слабость. Руслан помогает развернуться. Я висну у него на шее, он обнимает в ответ. Крепко и обманчиво-нежно. При желании он может распять мое тело и делать с ним, что вздумается, при желании — относиться, как к пёрышку.

Поднимает под ягодицы, я оплетаю торс ногами. Приваливается спиной к стене. Я тянусь к губам, потому что сдохну, если не поцелую. И коротко, и глубоко. Со всей нежностью. Благодарностью. Чувствами, в которых мы друг другу не признаемся.

— В раздевалке сломался замок. Выйдешь из душа — покричишь, хорошо? Пусть спасут.

Киваю, трогая губами его щеки и шею. Во мне столько чувств и желаний, что не помещаются.

После дикой бури наступает штиль. Я снова обретаю способность слышать шум воды. Стараюсь выровнять дыхание, но оно сбивается в попытке синхронизироваться с сердечным ритмом мужчины, к груди которого прижата моя грудь.

Веду губами по колючей щеке и наслаждаюсь тем, как царапает.

Не знаю, откуда в Руслане силы, но он всё так же держит меня на руках и не просит спустить ватные ноги.

После секса с ним мне часто кажется, что спокойно можно умереть. Ярче в этой жизни уже ничего не будет. Шепчу:

— Тебе уже сказали, что ко мне нельзя приближаться?

— Конечно. Сразу.

Улыбаюсь, хотя повода нет. Я и не сомневалась. Это даже по поведению Артура видно. И как же я рада, что Руслану плевать на предупреждения.

Мой бесконечный глоток свободы.

Глажу его колючий затылок. Хочу срастись кожа с кожей. Хочу пропахнуть и никогда не отпускать, даже зная, что так не будет.

Его дыхание выравнивается