Кутузов - Сергей Юрьевич Нечаев

В рапорте императору Кутузов написал: «Сей день есть один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение при Малоярославце повлекло бы за собою пагубнейшее следствие и открыло бы путь неприятелю через хлебороднейшие наши провинции. Неприятель, пожертвовав в сей день всею итальянскою своею гвардиею, в ночь с 12 на 13 число совершил свое отступление к Боровску и Верее, отрядив летучий корпус к городу Медыни, который также был разбит нашими войсками».

На самом деле Малоярославец был оставлен русскими войсками, и потери Наполеона составили 3500–4000 человек. А Михаил Илларионович в своем рапорте указал число русских потерь в 3000 человек, хотя в сводной ведомости потерь 1-й армии были указаны 6665 человек. Плюс погибло множество ополченцев, которые вообще нигде не учитывались.

А дальше вообще происходило нечто невообразимое. Как известно, Наполеон находился в Малоярославце до 15 (27) октября, а потом двинулся на север. При этом Кутузов продолжил отступать на юг. Историк Н.А. Троицкий называет это «парадоксальным, беспримерным в истории войн фактом».

Невероятно, но имело место отступление от отступающего противника, что по своей сути является полной нелепицей. Подобным, наверное, не может похвастаться ни один полководец в мировой истории.

В результате Наполеон получил огромный выигрыш во времени и возможность оторваться от русской армии.

В сражении под Вязьмой 22 октября (3 ноября) 1812 года Кутузов выступил в свойственной ему манере: он, как пишет хорошо знавший главнокомандующего В.И. Левенштерн, «остался безучастным зрителем этого боя».

Это бездействие главнокомандующего не позволило генералу Милорадовичу, командовавшему авангардом, «отрезать под Вязьмой как минимум один, а то и два-три корпуса французов».

Император Александр I был очень разочарован и написал М.И. Кутузову: «С крайним сетованием вижу я, что надежда изгладить общую скорбь о потере Москвы пресечением врагу возвратного пути совершенно исчезла. Непонятное бездействие ваше после счастливого сражения 6-го числа перед Тарутиным, чем упущены те выгоды, кои оно предвещало, и ненужное и пагубное отступление ваше после сражения под Малым Ярославцем до Гончарова уничтожили все преимущества положения вашего, ибо вы имели всю удобность ускорить неприятеля в его отступлении под Вязьмою и тем отрезать, по крайней мере, путь трем корпусам <…> Имея столь превосходную легкую кавалерию, вы не имели довольно отрядов на Смоленской дороге, чтобы быть извещенным о настоящих движениях неприятеля, ибо в противном случае вы бы уведомлены были, что 17-го числа Наполеон с гвардиею своею уже прошел Гжатск. Ныне сими упущениями вы подвергли корпус графа Витгенштейна очевидной опасности <…> Обращая ваше внимание на сие столь справедливое опасение, я напоминаю вам, что все несчастия, от сего проистечь могущие, останутся на личной вашей ответственности».

А британский генерал Роберт Вильсон, хорошо знавший Михаила Илларионовича, написал Александру I длинное донесение, в котором, в частности, говорилось: «Три версты от Малого Ярославца офицеры и войска Вашего Величества сражаются со всевоможною неустрашимостью, но я считаю своим долгом с прискорбием объявить, что они достойны иметь нужду в искуснейшем предводителе. Бездействие фельдмаршала после победы над Мюратом, тогда когда бы должно было двинуться со всею армиею влево; медленность его в присылке помощи генералу Дохтурову; личная медленность его в прибытии на место сражения до 5 часов вечера, хотя он целый день пробыл в пяти верстах от оного; личная осторожность во всех делах, нерешимость его в советах, подвержение войск Вашего Величества пагубнейшему беспорядку по недостатку надлежащих распоряжений и поспешность без причин – суть погрешности столь важные, что я принужден употребить таковые изречения. Лета фельдмаршала и физическая дряхлость могут несколько послужить ему в извинение, и потому сожалеть можно о той слабости, которая заставляет его говорить, “что он не имеет иного желания, как только того, чтоб неприятель избавил Россию”, когда от него зависит избавление целого света. Но такая физическая и моральная слабость делают его неспособным к занимаемому им месту, отнимают должное уважение к начальству и предвещают несчастие в то время, когда вся надежда и пламенная уверенность в успехе должны брать поверхность».

В сражении под Красным 4–6 (16–18) ноября получилось примерно то же самое: как отмечает историк В.М. Безотосный, «главные силы Кутузова фактически не участвовали в трехдневных боях».

Критика и недоуменные вопросы сыпались со всех сторон, но М.И. Кутузов не обращал на это никакого внимания. Зато своей жене он написал письмо, в котором изложил происходившее следующим образом: «Я, слава богу, здоров, мой друг. Здесь, ей богу, все хорошо. Наполеон бегает по ночам с места на место, но по сю пору мы его предупреждаем везде. Ему надобно как-нибудь уйти, и вот чего без большой потери своей сделать нельзя. Детям благословение».

Невероятные события на Березине

Как пишет М.А. Голденков, «последнюю пощечину упрямый Кутузов получил на реке Березине».

Казалось бы, вот она – победа! Русские войска вполне могли преградить путь отступавшему Наполеону в Борисове. И все! Конец войне, конец Бонапарту! По сути, полное окружение остатков армии Наполеона на реке Березине было неминуемо: на противоположном берегу деморализованной Великой армии путь преградила бы армия Чичагова, с флангов – корпуса Витгенштейна и Платова, с тыла – основные силы русских (армия Кутузова).

Карл фон Клаузевиц авторитетно заявляет: «Никогда не встречалось столь благоприятного случая, как этот, чтобы заставить капитулировать целую армию в открытом поле».

Но, к сожалению, ничего подобного не произошло: Наполеону удалось спокойно навести мосты и переправить основную часть войск. И, конечно же, очень быстро был найден виновник этого серьезного стратегического просчета. В частности, адмиралу П.В. Чичагову «вменяли в вину несколько ошибок, которые якобы позволили императору Наполеону и его армии избежать гибели. Однако при внимательном рассмотрении можно заметить, что это, мягко говоря, не совсем так».

* * *

Что же произошло на самом деле?

Считается, что П.В. Чичагов со своей армией должен был отрезать Наполеону пути отступления при переправе через Березину. При этом в армии Чичагова было только 32 000 (по другим данным – 27 000) человек, в том числе более трети кавалерии, которая не могла эффективно действовать на лесистых и болотистых прибрежьях Березины.

Одновременно с этим планировалось ударить по остаткам армии Наполеона с севера войсками П.Х. Витгенштейна, ранее прикрывавшими направление на Санкт-Петербург, а с востока – главной армией под командованием М.И. Кутузова. И в связи с этим очень важно отметить тот факт, что у Кутузова в тот момент имелось до 50 000 человек, а у Витгенштейна – около 40 000 человек.

Нетрудно подсчитать, что под общим командованием Кутузова находилось примерно 122 000 человек. Наполеон же, даже