Всё хорошо, что хорошо кончается - Олли Бонс

— Знаешь ли ты, кто из них кого предал, правитель или дочь вождя? — вмешивается в беседу Гилберт.

— Я узнала ответ, и он причинил мне боль, — отвечает старуха, и очертания её тела дрожат, размываясь. — Думаю, что и Вилхелм обо всём узнал, иначе почему же он не желает меня видеть? Я так перед ним виновата. Нам уже не быть вместе. Идите, идите к нему и попросите кольцо с синим камнем, кольцо, что подарила ему Элеонор, и верните эту вещь мне! Если он отдаст кольцо, пусть это будет знаком, что я ему больше не нужна, что мне пора перестать цепляться за тень надежды. Тогда я смирюсь и уйду.

Когда отголоски этих слов тают в воздухе, призрак делается совершенно неразличимым. Мы ждём, но старуха больше не появляется.

— Похоже, мы узнали всё, что могли, — подводит итог Нела, когда мы возвращаемся в дом. — Видно, это и есть та самая Элеонор, о которой шла речь в письме. Эта женщина как-то была связана с хозяином замка при помощи колдовства, и кольцо, о котором она говорила, скрепляло эту связь. Мы разрушим узы, вернув кольцо. Хотелось бы верить, что это снимет и проклятие.

— Боюсь, что оно может оказаться куда обширнее, — качает головой Гилберт. — Мы так и не знаем, что именно сделала дочь вождя и к чему она стремилась. Но если исправим хоть какую-то часть, наверное, всё равно станет получше.

— Давайте не будем спешить, а сперва разузнаем у Вилхелма, что это за кольцо и при каких обстоятельствах оно было получено, — предлагает Нела.

Тилли поднимает лицо от альбома, куда очень старательно и быстро что-то записывала, и поправляет съехавшие очки.

— Вот так история, — восхищённо произносит она. — Призраки, любовь, клятвы и проклятия! Так значит, эта Элеонор была возлюбленной Маркуса, но на самом деле любила его лучшего друга, так? И обратилась к колдунье, чтобы та связала её с Вилхелмом узами. Ох и дурищей же она была в таком случае! Бедный, бедный Маркус. Чувства не всегда бывают взаимными, и это порой нелегко принять, но уж обращаться к колдунам, чтобы связать себя с дорогим человеком, я бы точно не стала!

— А как же призрак девушки, которую видел Невен? — вспоминаю я. — Может быть, нам стоило бы побеседовать и с ней тоже? Она-то кем может быть?

— Возможно, она непричастна к случившемуся, — предполагает Гилберт. — Как знать, может, проклятие затронуло и простых горожан, которые погибли нехорошей смертью при сражении.

— И много ты видел на улицах призраков простых горожан? — не соглашаюсь я.

— А разве мы ходили по улицам ночью? — парирует мой друг. — Только в этом переулке и сидели, а город ведь не мал. Нела, выскажись, как считаешь, призрак девушки может быть важен для нашего дела?

Но та, к кому он обратился, не отвечает. Она давно уже сладко спит, прислонившись к стене. Гилберт в досаде тормошит её за плечо, но это оказывается бесполезно.

— Ладно уж, завтра спросим, — ворчит он.

— И кто третий смешивал кровь и произносил клятву, тоже не вполне ясно, — размышляю я.

— Вероятно, Маркус, кто же ещё, — отмахивается Гилберт, устраиваясь на шкурах в углу. — Письма свидетельствовали о том, что они с Вилхелмом были весьма близки, да ты и сам слышал — как братья. Я уверен, дело было так: Элеонор при помощи колдовства привязала к себе возлюбленного и поклялась вечно ждать, пока они не смогут быть вместе, потому она всё ещё тут, а из-за неё и он. Адалинда упоминала, что осталась с сыном, чтобы защитить его от зла, по этой причине и она остаётся в замке. Когда правитель и колдунья смешали кровь, возможно, этот момент дочь вождя и использовала, чтобы наложить чары по просьбе Элеонор. А значит, уберём Элеонор — цепочка рассыплется.

— Но почему же тогда настала вечная зима? — подаёт голос Андраник.

— Может, из-за того, что здесь было произнесено столько клятв и мёртвые стали призраками? — предполагает Тилли. — Во многих историях, которые мне доводилось слышать, по вине призраков что-нибудь приключалось — ну, просто потому, что они болтались поблизости, даже если ничего и не делали. Плохая погода, порча урожая, дурные сны и прочее.

— Вполне вероятно, — сонно бормочет Гилберт. — И всё равно, я считаю, что нужно не тратить времени даром, а принести Элеонор то кольцо. А если какие-то призраки ещё останутся, что ж, тогда можно приняться и за них. Давай спать, а то рассвет скоро.

Мой друг поворачивается на другой бок и тут же засыпает.

Спит коза, жуя во сне губами. Сладко сопит Дамиан, что для него вообще редкость. Ушла наверх Тилли и тоже, вероятно, отдыхает. Только я всё никак не могу уснуть и верчусь с боку на бок. Чтобы не закоченеть, приходится лежать в верхней одежде, а она где-то сбилась, ещё и шкуры подо мной корявые, и мысли о призраках никак не идут из головы. И Андраник так громко и уныло вздыхает, сидя у очага, что сил моих нет.

А вот он встаёт и идёт ко мне, осторожно обходя дыру в полу, которую мы прикрыли перевёрнутой скамьёй.

— Сильвер, ты ведь не спишь? — шепчет Андраник, садясь на корточки.

— Уснёшь тут, — вполголоса отвечаю ему я. — Хуже этого ложа была только постель принцессы в замке Белого Рога, но я в те поры был моложе и легче переносил лишения.

— М-да, — мямлит мой собеседник, — к сожалению, мне не довелось побывать в том замке. Наверное, было очень интересно. Знаешь, я думаю, а не поговорить ли нам с призраком той девушки?

— Я тоже считаю, что это не помешает, — соглашаюсь я. — Хочу обсудить это с Нелой, когда она проснётся, и думаю, она с нами согласится.

— Да нет, — нерешительно произносит Андраник, — я думал… может быть… что если нам поговорить с ней прямо сейчас?

Я даже привстаю на локте от неожиданности.

— Прямо сейчас, вдвоём?

— Н-ну а чего тянуть, — запинаясь, говорит Андраник. — Я вроде бы уже не так сильно б-боюсь призраков, как прежде. Если разбудим Гилберта, он будет против и нас тоже не пустит, королева Нела отдыхает, а Тилли… её я подвергать опасности не хочу.

Я недолго раздумываю. Действительно, зачем упускать такую возможность! У нас остаётся ещё часть ночи, и к утру мы либо будем знать намного больше, чем знаем сейчас, либо ничего не потеряем,