Великий Гэсэр - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

вырвался из ножен и воткнулся

в землю за три взгляда от Гэсэра —

глубоко вошел, по рукоятку.

“Почему и отчего такое?” —

про себя сказал Гэсэр и вынул

Книгу Судеб, и тогда Гэсэру

тайное из тайных приоткрылось.

Вычитал он, что в смертельных схватках

Гал Дулмэ еще не победили,

что не до конца искоренили

Гал Дулмэ, что если взять с собою

женщину, махающую саблей,

то об этом пожалеть придется,

так как зло большой бедой вернется…

“Посмотри-ка, что там над тобою?

Погляди-ка в потолок, хозяйка!” —

так сказал Гэсэр жене злодея,

и она на потолок взглянула.

В тот же миг Гэсэр своею желтой

саблей с головы до самых пяток

женщину рассек и изумился:

Гал Дулмэ беременной оставил

юную супругу — из утробы

выпал семимесячный ребенок.

Недоносок стал кричать и плакать:

“О Гал Дулмэ, отец мой, где ты?

Я десять месяцев[180] не пробыл

в утробе, чтоб на свет родиться,

когда отца враги убили!

Когда б доношенным родился,

то раздавил бы я Гэсэра

одной лишь правою рукою!

Пусть силы зла его прикончат,

когда придет мне срок родиться,—

с войной пришедшего Гэсэра

пусть уничтожат злые духи!

Когда б доношенным родился,

то задавил бы я Гэсэра

одной лишь левою рукою!

Когда-нибудь на бой с Гэсэром

я выйду сам — и стану биться

с ним до поры, пока железо

стремян в боях не изотрется,

пока его последний отпрыск

не станет годным для сраженья[181], —

вот так начну ему вредить,

вот так Гэсэру стану мстить!”

И задумался Гэсэр над бранью

и заносчивостью недоноска,

и сказал: “Ах ты, бодун безрогий,

мстить собрался и вредить собрался —

ишь ты, род мой истребить собрался!..”

Взял Гэсэр стрелу, что раньше прочих

выпускается в бою из лука,

что хангайскою не зря зовется

и не зря черно ее железо.

Взял он желтый лук, не знавший сбоя,

тетиву порастянул тугую

до головки той стрелы, до среза

наконечника и беспощадно

в грудь стрелой ударил недоноска.

Но, едва коснувшись детской кожи,

боевой железный наконечник

весь расплющился и размягчился.

Взял Гэсэр копье волшебной силы,

что могло растягиваться в схватке,

кости пробивая не тупиться

и в крови врага не размягчаться,—

им и живо! ударил недоноска.

Но, едва коснувшись детской кожи,

острое копье переломилось.

Но, едва коснувшись детской кожи,

лезвие стальное искрошилось.

Без оружия Гэсэр остался,

а малец еще и усмехался.

Взял Гэсэр свой нож булатный желтый

с родовой тамгой на рукоятке

и кромсать принялся недоноска.

Отступил Гэсэр, из дому вышел,

отыскать велел Заса Мэргэна.

А Заса Мэргэн уж был в дороге.

Он, когда Гэсэр вдову зарезал,

огорчился: “Брата ты жалеешь,

а убить красавицу не жалко!

Ты, Гэсэр, воюй себе и дальше,

я же возвращусь домой, на небо”.

Доложили баторы Гэсэру,

что Заса Мэргэн оставил войско.

Им Гэсэр признался: “Мы убили

Гал Дулмэ, но зла не победили:

семимесячный его ребенок

нас грозится извести под корень,

а прикончить я его не в силах —

не берет его мое оружье!”

Баторы нашли Заса Мэргэна

и пойти назад уговорили,

рассказав ему, что объявился

отпрыск Гал Дулмэ, что недоносок

изничтожить всех и вся грозится,

и никто не знает, как с ним биться:

он ни стрел, ни копий нс боится.

Подошел Заса Мэргэн к ребенку —

поглядел ребенок на бурхана

полными презрения главами

и сказал, как перед гем Гэсэру:

“Я десять месяцев не пробыл

в утробе, чтоб успеть родиться,

когда Заса Мэргэн с Гэсэром

пришли и Гал Дулмэ убили!

Когда б доношенным родился,

то я Гэсэра удавил бы

одной лишь правою рукою!

Когда-нибудь на бой с врагами

я выйду сам — и стану биться

до той поры, пока железо

стремян в боях не изотрется,

пока последний их потомок

лук удержать в руках сумеет, —

так мстить я тугэшинцам стану,

так изводить их не устану!”

Потому Гэсэр с Заса Мэргэном

поспешили обратиться к Небу —

семь небесных кузнецов[182] позвали.

Семь небесных кузнецов спустились

в Средний замби и, над недоноском

кованый железный дом поставив,

начали небесными мехами

раздувать огонь, каля железо.

Как пораскраснелись стены дома —

заглянули внутрь, а недоносок

там сидит и с ненавистью смотрит.

Как посыпались из дома искры —

поглядели внутрь, а недоносок

там сидит, но — тая, сокращаясь,

до клеща в размерах уменьшаясь,

и бубнит все то же, что и прежде:

“Я возвращусь — и стану биться

до той поры, пока железо

стремян в боях не изотрется,

пока последний ваш потомок

копье в руках держать сумеет, —

так изводить вас не устану,

так мстить Абай Гэсэру стану!”

И едва договорив, ужасный

недоносок сделался чуть виден:

стал клеща ничтожнее и меньше,

и уполз, куда-то подевался —

видно, в Нижний замби он убрался.

46. Торжество победителей

Посчитав, что все же победили

подлого врага и что удачу,

словно жеребенка, уловили,

баторы Гэсэра и все войско

повскакали на коней — и дружно

порешили направляться к дому.

Но перед отъездом все владенья

Гал Дулмэ подвергли разрушенью:

родники его позамутили,

травы на лугах повырывали —

все его