Плохой парень - Юлианна Орлова

При близком рассмотрении понятно, что он довольно статный мужчина с брутальной внешностью. На такого обращают внимание женщины, хотя нет, за таким явно падают штабелями дамы.

А еще не он кажется смутно знакомым, но я понятия не имею, где его видела.

—Майор Стражев Виктор Викторович, преподаватель физ.подготовки и теории ведения ближнего боя, — представляет отец незнакомца, так и вперяющегося в меня не моргая.

Он встает и снова кивает мне, а затем садится, поправляет парадный костюм.

—Приятно познакомиться.

—Старшина, прапорщик Усатов Игорь Леонидович, преподаватель истории военного дела, Сырников Николай Владимирович, преподаватель физики Опанасов Игорь Алексеевич, преподаватель высшей математики Граф Александр Александрович…

Он продолжает и продолжает, но на третьем я, разумеется, теряю связь с реальностью. Узнаю только, кто будет мне помогать с заполнением журналов, кто расскажет о тонкостях заполнения и подписания рапортов курсантов.

А затем мы, распрощавшись, уходим по кабинетам на следующие пары. У меня следующая пара — окно, и потому я никуда не спешу, медленным шагом прохаживаясь по академии в поисках столовки. Вот уже и тема!

Учитывая, что я не ела, несложно догадаться, как сильно я хочу кушать. И в животе призывно урчит от одних воспоминаниях о пропущенном завтраке.

—Валентина Львовна, — доносится из-за спины, и по голосу, я сразу могу идентифицировать источник звука. Закатываю глаза и останавливаюсь. Вот же приставучий, и что ему надо?

—Да?

Хоть мой голос и нейтральный, особой радости не испытываю. Во-первых, как и любая женщина, я могу понять, что открыто проявляющий внимание мужчина на работе — это не самая классная ситуация из всех, с учетом того, что я несвободна.

Палки в колеса из-за отказа мне может и не вставят, а вот напряжение в коллективе будет.

—Не узнала меня, да? — прищуривается и пытливо заглядывает мне в лицо.

То есть, он считает, что мы были знакомы давно? Может потому это лицо настолько мне знакомо. Но я с трудом заставляю себя прокрутить извилины, чтобы словить эту мысль. Понятия не имею, кто этот человек. Да быть не может, не знакомы мы.

—Ладно, давай иначе. Пончиксон?

Секунда, две, и я понимаю, кто передо мной. Да ладно! Быть этого не может! Как я могла его не узнать? Это же папин ученик, только …так давно это было, что я уже и сама забыла, а вот кличка в памяти осталась.

Но ничего общего эта кличка с человеком, который стоит напротив меня, нет. Совсем нет. это больше не пухлый малый, внебрачный сын друга моего отца, это статный и накаченный мужчина, широченный в плечах, с угловатыми скулами, по которому в жизни не скажешь, что у него могли бы быть проблемы с лишним весом. А они были! Точно!

В голове всплывают картинки паренька, который приезжал к нам десятки раз, когда поступал в академию, мой папа помогал ему с подготовкой. Так что да, я точно помню его, но совсем другим.

Мы общались немного, когда он приезжал, но из-за разниц в возрасте находили общее лишь в компьютерных играх. Он был забитым пухляшом, а теперь майор…получите и распишитесь.

Не сдерживаю смех, прикрываю лицо ладошкой, и уже иначе смотрю на этого Стражева. Точно, Стражев…так папа называл своего друга, который, к сожалению, погиб на войне. Сын остался, и вот какая трагедия, о нем узнала законная жена. Девчонкой я слышала эту историю миллион раз, и о том, какая эта была неразделенная любовь, и о том, какая на самом деле трагедия была с двумя семьями.

—Боже, точно!

—Раз уж ты вспомнила, предлагаю перейти на “ты” и больше мне не выкать.

—Да какой не выкать! Старше меня лет на десять! — потрясенно посматриваю на него, но в голосе имеются смешинки.

—На девять, Валь, но в отношении мужчины это вообще не имеет никакого значения, — уже серьезно произносит, подмигивая.

Годы сделали из него ловеласа, однозначно.

ГЛАВА 35

ВАЛЯ

Остаток дня проходит относительно ровно, если не считать того, что голова периодически взрывается от количества материала, который я должна изучить, запомнить, использовать.

Начнем с распорядка дня, ведь я, как куратор, должна быть в курсе всех основных вещей, касающихся моего взвода: кто дневальный, кто на ночной смене в дежурстве, а кто просто систематически в наряде.

За что какие наказания, а за что могут и похвалить.

Ясно одно, что поводов для наказаний в разы больше, чем для похвалы, следовательно, к начальнику по воспитательной работе я буду захаживать часто. Меня дважды предупредили, что мой взвод не самый образцовый, но и не самый плохой. По мозгам первые, по поведению тоже первые, но с конца.

Вице-сержант Шолохов —это первое лицо, с которым я буду связываться по всем вопросам.

Включая личные. Но эту фразу я проговариваю в уме, скрывая глупую улыбку за неловким покашливанием.

Во мне столько противоречий на этот счет, что не сосчитать.

А еще острое желание подсмотреть…за ним. Я знаю, что по расписанию у них сейчас рукопашный бой, а раз погода позволяет, то все происходит прямо у меня под носом, на спортивной площадке, находящейся на территории академии.

Неудобные каблуки уходят на второй план, когда я выхожу на улицу, замечаю “свой” взвод, у которых в самом разгаре тренировка. Слышится крик преподавателя, ему бы рупор…судя по всему.

Парни отточенными движениями выполняют какие-то приемы, о которых я знаю целое ничего. Мое внимание привлекает, конечно, Юра, он заметно выделяется среди остальных темным загаром, контрастирующим с белой майкой. Да, конечно, именно загаром и выделяется. Ты кого обдурить пытаешься, а?

Для всех я просто стою рассматриваю доску почета, установленную тут же, а для себя выделяю одно — Юра максимально горяч в этой тренировке. Мышцы перекатываются от тяжести движений, а когда соперник летит на пол, я даже вздрогнуть не успеваю. Положил на раз два.

Свисток…

—Шолохов, пять, остальные три. Ни техники, ни сноровки. Вы летом чего делали? Баб цепляли, что ли? Я сказал, что четыре раза в неделю физ. нагрузка. Мне из вас по-новому лепить мужиков теперь придется, — рычит злобно преподаватель.

Наши с Шолоховым взгляды пересекаются, и в пространстве вибрирует предвкушающе вожделение. Меня точно не видно для всех. Но Юра…смотрит так, что я чувствую себя на каком-то подиуме в софитах.

Он криво улыбается, стирая пот со лба незамысловатым движением, небрежно так, но до помутнения рассудка увлекательно.

Майка натягивается, облепляя мышцы торса. Ночью