Мечников. Том 12. Щит мира - Игорь Алмазов

Изначально я собирался воспользоваться этой способностью иначе. Найти в глубинах памяти точные формулы, чертежи — все воспоминания о технологиях моей современности. Но случайно набрёл на островки памяти предшественника.

И узнал то, о чём ранее даже не догадывался. Когда бывший Мечников учился на начальных курсах, Илизаров из личной неприязни оскорбил его отца. Но мой предшественник умом не блистал, тут же вызвал ректора на дуэль.

Хотя, не стану лгать, я бы на его месте тоже попытался очистить имя отца. В любом случае, Илизаров, очевидно, проигнорировал этот выпад. Зато начал всячески гадить сыну Александра Мечникова. Занижал оценки, отправлял на пересдачи, брал взятки и тем самым вытягивал деньги из неприятной ему семьи.

В итоге прошлый Алексей окончательно плюнул на учёбу и перестал посещать занятия, поскольку толку в этом никакого не было.

Эта история моего предшественника никак не оправдывает. Он был заносчивым и, откровенно говоря, глуповатым парнем. Но Леонид Илизаров тоже сыграл большую роль.

В каком-то смысле он стал одной из основных причин дальнейшего изгнания Алексея Мечникова.

Я не видел смысла мстить ему за это. Всё-таки конфликтовал с ним изначально не я. Да и мой предшественник сам допустил множество ошибок. Но раз Илизаров решил снова покатить на меня бочку, ответку он получит серьёзную.

— Что вы несёте, Мечников? — нахмурился он. — Ещё скажите, что снова хотите вызвать меня на дуэль!

— Нет, я до такого не опущусь, — я неспешно прошёлся по кабинету и присел около стола ректора. — Меня не волнуют старые обиды. Да, вы оскорбили моего отца. Но он это знает. Значит, может ответить вам тем же, если захочет. Раз он до сих пор не ответил, значит уже давно вас простил.

— Я не нуждаюсь ни в чьём прощении!

— Не перебивайте. Я лишь хочу сказать, Леонид Георгиевич, что ваша личная неприязнь ко мне может стоить жизни миллионам людей. Вы тормозите научную работу, которая перевернёт этот мир, — объяснил я.

Ах да… Точно. Он ведь не только на мне отыгрывался. Сколько раз я слышал от Ярослава о проблемах публикации статей. Они вечно стопорились на уровне Илизарова. Ректор до сих пор не может смириться с тем, что Мечниковы превзошли его во всём. Причём каждый из членов семьи. Даже самый глупый и неудачливый младший сын, в чьём теле я в итоге оказался.

— Вы, видимо, всё никак в толк не возьмёте, — нервно усмехнулся Илизаров. — Одно моё слово — и ваша работа будет отклонена. И император ничего мне не сделает. Потому что я напишу отчёт, в котором будет указано, что это вы, Алексей Александрович, не справились со своей задачей. Сделали опасный для людей аппарат, и я вынужденно прервал ваши исследования. Получится, что это вы подставили императора, а не я.

Доказывать ему обратное я точно не стану. Император доверяет мне и моему отцу. И даже если Илизаров подготовит такой документ, над ним лишь посмеются.

Но это оттянет работу. Придётся продолжать исследования в Саратове, потом привозить их сюда. А через неделю у меня уже не будет на это времени. Мне ещё с Асклепием разбираться, чёрт возьми! Нужно решать всё здесь и сейчас.

И решение этой проблемы у меня есть.

— Господин Илизаров, когда-то вы не получили должность, которую получил мой отец, — спокойно произнёс я. — Но я могу пойти дальше. У меня достаточно связей, чтобы лишить вас даже этой должности. Если продолжите мешать нашим исследованиям, я просто поставлю точку в вашей карьере — и всё. Вы существенно замедляете самое важное лекарское исследование за всю историю Российской Империи. И я этого так не оставлю. Биохимический анализатор — это лишь повод. Вы уже несколько раз пытались нас затормозить. Владимир Харитонович упоминал, что вы дали ему указание — мешать нам в больнице Боткиных. Повезло, что у Павлова есть своя голова на плечах.

— Довольно! — прокричал он. Илизаров побагровел и потянулся к карману. — Закройте свой рот, Мечников. Двоечник, заносчивый юнец. Не смейте со мной так разговаривать. Вы никогда не будете выше меня, как и ваш отец. Ещё одно слово, и я…

Он выхватил из кармана небольшую пробирку.

— И я разобью это! — закончил свою угрозу он.

Проклятье, а ведь я знаю, что это за пробирка. Он совсем, что ли, спятил⁈

Если эта пробирка разобьётся, пострадаем не только мы с Илизаровым. Но ещё и сотни студентов, которые как раз собираются в соседней аудитории.

Глава 18

— Вы хотя бы примерно понимаете, что содержится в этой пробирке? — со сталью в голосе спросил Илизарова я. — Леонид Георгиевич, вы из ума выжили или притворяетесь?

— Ни слова больше, Алексей Александрович, — фыркнул Илизаров. — Вы, может, и умеете создавать всякие аппараты, препараты и прочую муть, зато у меня гораздо больше магии. Я сейчас же разобью эту склянку, и содержимое вас убьёт. Спишем на несчастный случай. Заработались, случайно навредили себе своим же собственным изобретением. Вы умрёте, а я себя излечу.

Его сценарию не суждено сбыться. Даже если предположить, что мне не хватит сил и сноровки его остановить, ситуация развернётся далеко не так, как он хочет.

А причина — в содержимом пробирки.

— Ещё раз спрашиваю — вы знаете, что держите в своих руках? — повторил свой вопрос я.

Возможно, ещё получится образумить этого болвана старым добрым русским языком. Если язык не поможет, придётся применять грубую силу.

— Господин Павлов сказал, что в этой пробирке какой-то… Как вы там назвали эту дрянь? Вирус, кажется? — усмехнулся Илизаров. — Я прекрасно понимаю, какое оружие в моих руках. Поэтому и предупреждаю вас. Признайте, что на самом деле вы — всё такой же недалёкий студент, как и раньше. Признайте, что ваша семья не заслужила тех мест, которые вы сейчас имеете. В общем, я жду от вас извинений. Иначе — смерть. А доказать никто ничего не сможет!

И этот человек занимает должность ректора главной лекарской академии? Одуреть можно… Да какой-нибудь псих из саратовской лечебницы и то лучше бы справился с работой на этой должности!

— В этой пробирке, господин Илизаров, находится вирус кори. Никогда о таком не слышали? Мы с коллегами недавно выделили его из одного пациента в Боткинской