Сказки весеннего дождя. Повесть Западных гор - Уэда Акинари

дал ему триста золотых рё, чтобы он учился в Нагасаки у Юхи[276]. Но он потратил это золото, чтобы выкупить контракт женщины из веселого квартала Ёсивара, с которой давно уже был в любовных отношениях. Он оставил ее присматривать за домом, пока сам будет в отъезде. Позже до него дошли слухи, что она связалась с одним из его учеников, но его чувств это не задело – он уступил ее ученику. Когда он вернулся после шести лет учебы в Нагасаки, князь попросил отчета, велел нарисовать что-нибудь и принести показать. Он нарисовал какую-то черную кляксу и презентовал князю. „Что это?“ – спросил князь, а тот ответил: „Горный батат“[277]. За непочтительность и глумление ему тут же было отказано от дома. Но он с самого начала этого и хотел. С того момента, как князь удостоил его милостью и взял на службу, его приводила в отчаяние мысль, что до конца жизни он будет связан по рукам и ногам»[278].

Эпизод с прощенным учеником и женщиной из веселого квартала не имеет подтверждения, но он был важен для биографов, демонстрировавших «чудаковатость» Аятари и его отстраненность от низких страстей. Рассказ о непочтительности к князю – тоже дань сложившимся стереотипам образа бундзина, нарушающего социальную иерархию. Аятари действительно оставил службу у князя Окудайра, но лишь в 1758 г., когда князь умер, а с его сыном и после поддерживал добрые отношения. Женой Аятари примерно в это же время стала талантливая гейша Сион из городского района Фукагава (эти гейши зарабатывали на жизнь как певицы и музыкантши и не содержались за стенами веселого квартала).

Жена Аятари была его спутницей в скитаниях почти семнадцать лет, до самого конца. Она родила ему сына, но ребенок вскоре умер. Эта женщина разделяла интересы мужа, писала стихи и даже посещала лекции корифея школы Национальной науки Камо Мабути (1697–1769). В 1763 г. Аятари тоже стал его учеником, что резко изменило его интересы. Если до своего погружения в мир старинных японских повестей он зарабатывал на жизнь, преподавая живопись и поэзию хайку, то во второй половине 1760-х гг. посвятил себя возрождению древней поэтической формы катаута. Стихотворения катаута по форме не очень отличаются от трехстиший хайку, также представляя собой чередование слогов 5–7–5 или 5–7–7. Все дело в авторах древних катаута (императорах и мифологических героях), а также в высоком статусе текстов, в которых они зафиксированы.

Осенью 1763 г. Аятари опубликовал работу «Начало пути катаута» (Катаута мити но хадзимэ), в которой рассказывал о встрече с катаута как о мистическом озарении. Он описал в жанре фантастического нарратива свое путешествие по тракту Накасэндо и прилегающим территориям нынешних префектур Нагано и Гумма. Дух расположенной в тех краях горы Курохимэ будто бы явился ему в облике прекрасной женщины, с которой он беседовал о поэзии, а на почтовой станции Итахана он встретил обернувшуюся гейшей лису – она-то и сочинила на прощание стихи катаута, натолкнув автора на идею возрождения старой поэтической формы. «Начало пути катаута» стало первым произведением Аятари, в котором он соединил занимательное повествование и дидактику (обучение языку и стилю посредством авторского комментария). Этот же прием мы видим в «Повести Западных гор».

В 1767 г. из Эдо, где Аятари почти двадцать лет преподавал в построенном учениками павильоне рядом с храмом Асакуса, он с женой перебрался в Киото. В Осаке у него тоже появились ученики. Теперь Аятари преподавал толкование стихов и повестей, созданных придворными VIII–XII вв., а также продвигал свою идею возрождения архаичного жанра катаута. Еще раньше, в 1765 г., он опубликовал толковый словарь старой лексики: «Слова, употребляемые в стихах и прозе» (Кабун ёго), поскольку его отношение к Национальной науке было практическим: «Помочь ученикам в овладении искусством изображать новое по-старому и заменять грубое изящным» – так это сформулировано в предисловии к «Повести Западных гор».

Одним из осакских учеников Аятари стал Уэда Акинари, однако он остался неудовлетворен занятиями. О причинах можно только гадать, но возможно, что Уэда Акинари больше интересовался теоретическими аспектами, например исторической фонетикой японского языка, а также истоками образности в классических пятистишиях вака (об этом говорят его филологические работы 1780–1790 гг.). Для Акинари всегда было очевидным, что возрождение древнего языка и образа мыслей невозможно, а Такэбэ Аятари считал нужным подражать старине, вводить в оборот архаичную лексику.

Когда Аятари находился в Киото, город потрясла кровавая драма: в деревне Итидзёдзи, у подножия Восточных гор (теперь эта местность находится в черте Киото), крестьянин Ватанабэ Гэнта зарубил мечом семнадцатилетнюю сестру на пороге дома своего родственника, деревенского старосты Ватанабэ Дандзи. Причиной послужила любовная связь девушки с сыном старосты, который отказывался поженить молодую пару. Аятари очень быстро, всего за три месяца, написал на основании этого происшествия «Повесть Западных гор». Она вышла весной 1768 г. одновременно в печатнях Киото и Эдо и впоследствии много раз переиздавалась.

Вплоть до весны 1773 г. Аятари жил главным образом в Киото, хотя и продолжал много путешествовать. В творчестве он сочетал занятия живописью и литературой, самыми значительными его произведениями в этот последний период стало собрание очерков «Записи время от времени» (Ори-ори гуса, 1771), дошедшее до нас в рукописи, а также «Повесть о Ёсино» (Ёсино моногатари, 1773) – книга в жанре ёмихон, первая часть которой была издана при жизни автора, а незаконченная вторая часть имела хождение в списках[279]. «Повесть о Ёсино», другое название которой «Японская Шуй ху чжуань» (Хонтё суйкодэн), использует сюжетные линии китайского романа «Речные заводи» XIV в., но рассказывает о японской истории VIII в., о поэте Отомо но Фумимоти и о властолюбивом монахе Югэ но Докё, возымевшем влияние на саму императрицу, – этот монах-злодей упоминается и в «Сказках весеннего дождя». В «Повести о Ёсино» Аятари предугадал важнейший принцип последующих произведений жанра ёмихон: использование китайских сюжетов классических романов как канвы для развертывания авантюрно-исторического повествования с большой долей фантастики. Очень многие японские авторы после него обращались к сюжетам «Речных заводей».

Вернувшись из Киото в Эдо, Аятари летом того же 1773 г. отправился с женой странствовать в районе нынешней префектуры Гумма, но в пути заболел. В начале 1774 г. он сумел добраться до Эдо и там, в возрасте пятидесяти шести лет, скончался и был похоронен в храме Кофукудзи в районе Мукодзима.

Уэда Акинари родился в 1734 г., он был младше Аятари на пятнадцать лет. Акинари появился на свет в осакском веселом квартале Сонэдзаки, что всю жизнь вызывало у него стыд, а вырос в приемной семье, в добропорядочном купеческом квартале Додзима, расположенном на противоположной стороне реки. Мы не