Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0

упёртыми в собственных пороках, если бы мы оказались чуточку терпеливее к ним, а, возможно, даже более внимательными к их потребностям, тогда бы мы увидели, что они делают это не потому, что неисправимы, а потому, что пока ещё не получили истинного наставления, тогда бы всё было хорошо. Во всяком случае, лучше, чем сейчас.

Я рассказал Эреолу, куда повёл своих детей их лжеотец и кем на самом деле является этот самозванец. По его непроницаемому лицу сложно было понять, как он относится к тому, что произошло. Однако я ощущал, как внутри него поднялась буря, когда в рассказ о падении Мордалали вступает тирф, как он ведёт воинство против светлых сородичей, как он небрежно относится ко всем, кто беззаветно преданы ему, как он в конце этого пути просто убивает их, чтобы пожрать их ничего для него незначащие души. Стиснув кулаки, лурдалод сдержал ненависть и сказал, что отомстит ему.

- Это навряд ли, - ответил я, - Тирф силён. Тебе с ним не совладать. С ним нужно бороться общими усилиями.

- Нет никаких общих усилий. Алмазаила сгубила далров, тирф сгубил эсров. У нас нет никаких общих усилий.

Мне хотелось рассказать ему о жезле времён. Однако что-то мне подсказывало: делать этого не нужно. Эреол, конечно, ступает на путь исправления. Однако я посчитал, что он пока что ещё не готов знать, а уж тем более пользоваться таким артефактом. И я умолчал о том даре, который был обретён мною в моём путешествии.

Что ж, мы многое обсудили с моим тёмным братом в тот день, а после мы сходили к точке валирдации, и он отверз мне портал в тот мир, где проживали остатки эсров. А сам направился обратно в поселение, чтобы постараться вернуть расположение своей дочери. Да поможет ему тёмный отец.

Точка валирдации оказалась в лесу. Позади находилось его сердце, а потому там сгущался мрак, впереди виднелась опушка, и я принялся двигаться в том направлении. Выйдя из-под покрова пышных крон, я увидел невдалеке руины каких-то построек, которые могли послужить хорошим местом для того, чтобы там ужились мои тёмные братья и сёстры. А потому без лишних раздумий я направился туда.

Архитектура явно хорганская. Врата высокие аркообразные, вдвое, а то и втрое выше стен, на которых можно угадать их угловатую письменность. В основном все оборонительные сооружения были порушены, однако проломы были заделаны тем, что обвалилось. Вход никто не охранял, так что я свободно вошёл и оказался в городе. Точнее, это были явно руины, однако эсры жили в них. Я тогда подумал: «Вот несчастные. Променять Мордалаль вот на это…» Естественно, глядя на них, я не видел в них какой бы то ни было печали. Они до последнего будут ходить, гордо подняв головы и делая вид, что у них всё в порядке. Они такие, они совсем никогда не интересуются ни прошлым, ни будущим – им нужно всё только здесь и сейчас. Им не ведомо чувство прекрасного. Они совершенно не понимают, в чём заключается красота заката, они смеются лишь со злорадством на душе, в них нет ничего духовного – лишь материальное. Поэтому я выделялся среди них абсолютно всем: и одеждой, и поведением, и духом. Вместо всяческих разбойничьих одежд я носил лёгкую мантию. У меня не было с собой никакого имущества. Зарог и тот остался во лбу Алавиэли. А потому я не боялся ничего. Они уже стали стекаться ко мне. Лица суровые. Даже нет, лица у них были злые. Конечно, они своего оскала не показывали, однако то, как низко опущены были уголки их губ, говорило о том, что они изменились. Конечно, они и раньше пытались быть злыми. Но именно, что пытались, делали вид, подражали. А сейчас… Сейчас нет, они были переполнены злостью. Их глаза сверкали, а души горели. Этот тирф изменил их. Если раньше я в них отчётливо ощущал своих братьев и сестёр, то теперь они перестали быть такими. Саткар исковеркал их окончательно. Я не знаю, есть ли такая сила, которая может вернуть их обратно. Но я должен был посмотреть в лицо нашего врага.

- Что тебе здесь надо? – в словах ни капли жизни. Взор наполнен безразличием.

- Я хочу увидеться с прозалатом. У меня к ней разговор.

- Прочь из нашего мира. Таким, как ты, тут не место.

- Дело срочное и важное. Касается вашего отца Эсертиола.

- Не смей даже в мыслях произносить это священное имя.

- Я знаю, что он вернулся к вам. Я знаю, что некоторых он увёл за собой для того, чтобы подарить вам новый мир, где вы могли бы жить.

Я немного молча поглядел на них, обратил на каждого из них внимание, а после этого продолжил:

- Я проделал такой долгий путь из Мордалали, чтобы сообщить вам, братья: это не ваш отец. Это самозванец. Саткар. Тирф. Он хочет обмануть вас, чтобы потом пожрать ваши души. Он же ведь вернулся? Скажите, он вернулся? А вы спросили у него, где теперь те, кого он повёл за собой? Есть лишь два варианта: либо они обнаружили пригодный для эсров мир, но он почему-то не захотел взять туда вас, либо не обнаружил. Но тогда возникает вопрос: а где другие эсры? Почему он пришёл без них?

По всему было видно, будто бы они пробуждаются от морока. Стряхивая с себя остатки наваждения, тёмные эльфы начинали смотреть друг на друга и подвергать сомнению истинность того, кто сейчас занимает их престол. А, чтобы ускорить этот процесс, я продолжил говорить:

- Он ходит среди вас, но не даёт тьмы. Он рядом, но вы не ощущаете родства с ним. Он спит с девушками, как самый обычный эср. Разве он похож на истинного отца, на того, кто подарил вам терзаладар? Это самозванец, не иначе. И его цель – поглотить вас. Поэтому нужно свергнуть его быстрее, нежели он свергнет вас.

Толпа зашумела, волнение зачиналось. Я не знаю, как у меня это получилось, но на моих глазах рождалось самое настоящее восстание. Сейчас над миром нависала почти что полная луна. И кто знает, быть может, Далармиэль в этот миг усилила мои слова, чтобы они смогли проникнуть в глубину их сердец и произвести такие изменения. Не знаю. Но главное, что они начали думать и размышлять. Я готов был рискнуть жизнями эсров, потому что эти существа не мои тёмные братья и сёстры. Лишь полупустые оболочки. Я