Мы, аристократы 4 - Бастет

ви дольжны прьедотвратить этот чьюдовищьный рьиск для мальчьика. Ребьонок не дольжен погибнуть из-за того, что Дабль-дог уже старьий и не спрьавилься с установькой барьера.

Директор постно потупился, словно кошка, втихомолку съевшая канарейку. В брошенном на меня взгляде Крауча промелькнуло нечто, заставившее меня насторожиться. Нет, показалось.

— Мальчик сам захотел влезть во взрослые игры, и никто не виноват, что у него получилось, — сухо изрёк Крауч. — Мы должны следовать правилам, которые чётко и недвусмысленно гласят, что те, чьё имя избрано Кубком Огня, обязаны принять участие в турнире.

— Минуточку… — Ранкорн произнёс это негромко, но таким тоном, что все мгновенно повернулись к нему. — Мистер Дамблдор, могу я взглянуть на заявки Поттера?

Дамблдор помешкал, но поскольку все не сводили с него глаз, вытащил из глубин своей новогодней робы мою заявку. Ранкорн принял её, прочитал, затем взглянул на меня.

— Вы подавали эту заявку, Поттер?

— Да, это моя заявка.

— Мистер Дамблдор, будьте любезны дать мне вторую заявку.

— Какую вторую? — заёрзал директор.

— Я не слепой и видел, что заявок на имя Поттера было две. Первой вы читали другую.

— Точно, заявок было две, — подтвердил Каркаров.

— Да, быльо две заявки, — вспомнила мадам Максим. Наши деканы согласно закивали. Дамблдору ничего не осталось, кроме как выдать Ранкорну требуемое. Тот осмотрел вторую заявку и показал её мне.

— Поттер, а эту заявку вы подавали?

Я посмотрел на клочок пергамента в его руке.

— Нет, сэр. Похоже, это оторвано от моего обзора по ЗоТИ, который я сдавал позавчера на проверку.

— Почему по ЗоТИ?! — прорычал Грюм.

— Потому что сейчас у меня только он находится на проверке.

— Лжешь, Поттер! Ты сам оторвал этот кусок от другого обзора!

— Я же признал, что опускал в Кубок вон ту заявку. Вы считаете, что её мне было мало?

— Это легко проверить, мистер Грюм. — Ранкорн внимательно рассмотрел неровный край обрывка пергамента. — Принесите сюда работу Поттера, и мы посмотрим, было ли от неё что-то оторвано.

Грюм покосился на директора, но тот сосредоточенно разглядывал магические канделябры на каминной полке.

— Будьте так любезны, мистер Грюм, — присоединился к просьбе моего декана Каркаров.

— Но это долго, а нас ждут в зале.

— Ничего, подождут.

Грюм вышел, сердито стуча протезом. Его не было минут пятнадцать, а затем он вернулся без моего пергамента.

— Я обыскал всё, но не нашёл его, — буркнул отставной аврор под вопросительными взглядами собравшихся. — Его украли.

— Украли, значит… — многозначительно протянул Ранкорн. — Леди и джентльмены, теперь вы сами видите, что если бы Поттер не подавал заявку, ему всё равно пришлось бы участвовать в турнире. Для него постарался кто-то ещё. Поттер, я вряд ли ошибусь, если скажу, что против вас существует заговор и что ваша жизнь в опасности.

— Она давно в опасности, сэр, — напомнил я, — но кто предупреждён, тот вооружён. Давайте вернёмся к тому, с чего мы начинали — имеется магический контракт между мной и Кубком, по которому я обязан участвовать в турнире. Возможно, нам пора перейти к инструкциям для чемпионов.

— Да, давайте приступим! — Бэгмен нетерпеливо потёр руки, на его лице читалось предвкушение. — Крауч, скажешь чемпионам вводную?

Крауч глянул на него с неудовольствием, но отказываться не стал.

— Хорошо, Бэгмен, — он подошёл к камину, у которого стояли мы трое, и заговорил скучным канцелярским тоном. — Сначала я обязан напомнить об условиях магического договора, который Кубок скрепляет между участниками и организаторами турнира и за соблюдение которого каждая из сторон отвечает своей магией. В данном случае турнир организует наше Министерство, а ответственным за соблюдение договора вызвался быть наш уважаемый глава отдела по спорту мистер Людовик Бэгмен. Проводящая организация обязуется обеспечить равные условия для каждого из чемпионов и не разглашать сведения, которые могут дать преимущество кому-то из них. За недостаточный уровень подготовки чемпионов она ответственности не несёт. Каждый чемпион обязуется бороться за победу в каждом конкурсе и не может отказаться от участия в каком-либо из них. Он может прекратить борьбу только в случае возникновения не зависящих от него обстоятельств, препятствующих её продолжению. Например, в случае тяжёлой травмы, бессознательного состояния, пребывания в ловушке или под заклятием. Это понятно?

Не знаю, как другие двое, но я ознакомился с каждым пунктом контракта заранее и не услышал ничего нового. Крауч дождался наших кивков и продолжил:

— Первый конкурс состоится двадцать шестого ноября, в субботу. Нам понадобится около месяца, чтобы окончательно определиться с ним и подготовить его, а у приезжих чемпионов будет достаточно времени на акклиматизацию. Второй конкурс состоится предположительно в феврале, а третий и последний — в конце мая следующего года. Участники турнира освобождаются от выпускных экзаменов, учитывая то, что все их усилия будут направлены на подготовку к конкурсам. Вопросы есть?

— Да, — после некоторой паузы изрёк Виктор Крум. — Какие оценки нам будут поставлены за экзамены?

— Разумеется, «превосходно».

Крум удовлетворённо наклонил голову, зато вопрос появился у Делакур.

— Ви сказаль, чьто чемьпионы дольжны готовиться к конкурсам. Ми будьем знать, к чему имьенно дольжны готовиться?

— Нет, мы не можем раньше времени разглашать тайну конкурсов. От вас потребуется общая подготовка, какую вы сочтёте нужной.

Крауч посмотрел на меня, и я отрицательно качнул головой. Вопросы у меня были, но не к нему, а к себе. Я только что чуть не вмазал магией Снейпу со всей дури, минуя собственный рассудок и нисколько не заботясь о том, выживет ли зельевар. И это мне чрезвычайно не нравилось.

— А теперь, дорогие наши чемпионы, давайте выйдем в Большой зал, где нас заждались, — объявил Дамблдор, сияя, как новый галеон.

Нас пропустили в дверь первыми, и мы выстроились перед преподавательским столом лицом к залу — Крум посередине, я и Делакур по сторонам от него. Пока преподаватели рассаживались, Людо Бэгмен с торжественной физиономией еще раз представил нас залу и предложил каждому из нас сказать несколько слов.

— Я горжусь, что Кубок Огня признал меня лучшим. — Крум выглядел привычно-хмурым, но застенчивостью он не страдал. — Я обещаю высоко держать честь школы и приложить все усилия для победы.

Ему дружно захлопали. Особенно старались слизеринцы, для которых Крум стал наполовину своим. После него настала очередь Делакур.

— Я шьяслива стать чемьпионкой, — она распустила на весь зал очарование вейлы, заменившее ей красноречие, и сорвала оглушительные аплодисменты. — Я обьязательно вииграю.

Затем слово предоставили мне. Атмосфера зала, только что с восторгом аплодировавшего вейле, сразу же изменилась на неприязненную. Моя выходка не могла найти одобрения на Слизерине, а остальные факультеты были раздосадованы, что хогвартский чемпион оказался слизеринцем. Со стола грифов донёсся пренебрежительный свист. Я