Ривалдис: Владыки - DeN TaN

долго жила во дворце, что, кроме короля, ни с кем не общалась. Друзей у неё не было, идти было некуда. Но теперь это оказалось преимуществом: мало кто знал её в лицо, и она могла незаметно практиковать свой дар на прохожих.

Посмотрев в лицо первого проходящего рядом эльфа, Ардолинн накрыла странная волна. Это были не звуки и не запахи — это были цвета. От эльфа исходила тёмно-серо-зелёная тревога, смешанная с серо-синим унынием, подёрнутым бурым.

Это и есть новая способность? — подумала она, нахмурившись. — Но тут нет мыслей, одни лишь цвета? Фалинара же отчётливо отвечала на мои мысли, а не эмоции.

Взгляды их столкнулись и в голове эльфийки зазвучали чужие, резкие слова:

— Не опоздать бы опять. Каждый день слишком похож на другой, я устал.

Мысли бессвязным потоком попадали в голову Ардолинн, она резко отдёрнула глаза в сторону, приводя в порядок дыхание. Даже обрывки чужих мыслей слышать было очень волнительно.

Несколько часов она вглядывалась в лица прохожих, улавливая их цвета. Преобладали тусклые, тёмные оттенки. Эльфы, спешившие мимо, несли в себе недовольство, печаль, одиночество. Светлые мысли встречались редко, очень редко…

Еда, украшения, наряды, дома — всё вызывало у них раздражение. Обрывки их мыслей тянули Ардолинн в уныние, и она уже не хотела продолжать.

Может, это только у простолюдинов так мрачно? — подумала она и направилась в квартал знатных эльфов, надеясь найти иное.

Но и там эмоции были тяжёлыми, мысли — жёсткие, резкие. Добрые чувства — о помощи, сострадании, заботе — встречались немного чаще, но их заглушал поток негатива.

К концу дня Ардолинн старалась избегать чужих взглядов, улавливая лишь цвета. Завидев яркие, она рисковала заглянуть в глаза, но разочарование настигало снова.

Тёплая янтарная благодарность оказывалась фальшивой, либо за неблаговидные дела. Рубиново-красная любовь была к любовнице, а причина бархатно-сливового наслаждения вызвала у Ардолинн отвращение. Лазурно-розовый восторг одного эльфа, как оказалось, родился из унижения другого за низкое происхождение, и его злорадство резануло Ардолинн, как шип.

Возможно, сегодня просто неудачный день, уговаривала себя Ардолинн, стараясь не поддаваться унынию. Надо дать им шанс, понаблюдать ещё, убеждала она себя.

Но следующие дни лишь глубже вгоняли её в печаль. Вера в добро таяла, как утренний туман. Тусклые оттенки будто впитывались в неё, как осенний дождь в одежду — тяжело, липко, безысходно. Её собственная аура, казалось, меркла под этим грузом.

Последние часы она бродила по улицам без цели, уже всерьёз намереваясь вернуться во дворец, когда её окликнули:

— Ардолинн, ты ли это? — Голос был мягким, но звонким. Высокий эльф с длинными светлыми волосами, сияющими на солнце, смотрел на неё с теплотой. — Что привело тебя в эту часть Аурониса?

Сердце эльфийки сжалось от радости, она узнала его — это был Иллиан. Один из эльфов первого высокого дома. Пока Ардолинн из дома не забрал король, они часто общались и даже дружили. Иллиан учил её делать лечебные эликсиры и искать лекарские травы.

Сердце эльфийки дрогнуло от радости. Иллиан. Один из эльфов первого высокого дома. Когда-то, до дворца, они были близки: он учил её варить эликсиры, искать целебные травы. Эльф был одним из немногих из высоких домов, кто вёл себя не высокомерно, помогал нуждающимся и не брал за это плату. Истинный наследник идей Фолиандреля. Его льняной халат, простой, светлый и безупречно чистый, колыхался при каждом его движении, лёгком, почти бесшумном.

Ардолинн взглянула на него, и её окутала тёплая и спокойная волна. Цвета его ауры — чистые, яркие — были такими, каких она ещё не видела: матовая сине-зелёная волна спокойствия, глубокий синий океан уверенности, бело-золотое благородство и светло-оливковая забота. Она упивалась этим теплом, но не решалась встретиться с ним взглядом, боясь разрушить хрупкую надежду.

Впервые за несколько дней сердце дрогнуло — не от тревоги, а от чего-то знакомого, доброго. Это был тот самый свет, в который она всегда верила. Пауза затянулась. Ардолинн мотнула головой, выныривая из оцепенения, и воскликнула:

— Дорогой Иллиан, как я рада тебя видеть! — Её голос дрогнул от облегчения. — Я… просто гуляю.

— Гуляешь? — Он прищурился, в его глазах мелькнуло недоверие. — Одна, вдали от дворца? Вид у тебя усталый, одежда пыльная, будто после долгой дороги, — он вздохнул с немым укором и закончил. — Пойдём, отдохнёшь, переоденешься. Расскажешь, если захочешь. Лекарь ведь он как деревья — слушает, понимает, но молчит.

От Иллиана исходил лишь тёплый абрикосовый свет дружелюбия. Ардолинн кивнула, соглашаясь. Они направились к первому высокому дому — туда, откуда она ушла так много лет назад.

По дороге Иллиан болтал, не умолкая, несмотря на её односложные ответы. Она мягко намекала, что не готова к беседам, но его это не останавливало.

— Представляешь, Лихласа отправили в Тагбабару с какой-то особой миссией, — говорил он, шагая лёгкой походкой. — Говорят, он там надолго. Приходил первый советник короля, искал замену Лихласу, на время отсутствия. Никто не согласился. Я так и сказал: “Я лекарь, а не глава”. Он от меня и отстал.

Ардолинн пересилила себя и взглянула Иллиану в глаза, опасаясь уловить интриги или скрытые мотивы. Но его мысли совпадали со словами. Его цвет сиял светло-зелёным с кремовым оттенком простоты. Она выдохнула, вслушиваясь дальше в его слова.

— Слышал, король разрешил оркам пройти через наши земли на восток, — продолжал Иллиан, оглянувшись на отставшую Ардолинн. — Не ожидал от него такой доброты. Очень хороший поступок, в духе учения Фолиандреля. Если слухи правы, да хранит его лес долгие годы. Всем надо помогать, в этом наша цель.

Цвета простоты перетекали в пастельно-жёлтую с дымкой персика наивность, но Ардолинн это лишь нравилось. Эльфийка улыбнулась — эти цвета грели, как солнечный свет.

— Кстати о помощи. Я создал самое мощное исцеляющее зелье, — оживился он. — Одна капля лечит любые раны, даже старые, гниющие. Любая хворь уходит, если принять всего лишь одну каплю этого эликсира. Но готовить его — целая вечность. Как я дошёл до такого состава сам не понял. Добавлял травы, корешки, пробовал на зверях, пока не получилось.

Его аура вспыхнула светло-жёлто-белой искренностью и лазурно-розовым восторгом. Он явно гордился своим трудом. Ардолинн смотрела на него, чувствуя редкое умиротворение.

— Хорошо, что я всё записываю, — добавил он. — Ни один ингредиент не забуду и вес всегда будет верный. Попутно создал и другие лекарства: от кашля, жара, боли. Я всё записал и теперь смогу лечить ещё лучше.

— А зачем другие лекарства, если твой чудо-эликсир лечит все болезни? — беззлобно подколола его Ардолинн.

— Моего главного зелья на всех не хватит, — вздохнул