Развод. С чистого листа - Елена Любимая

— Заводят котят, Костик, или собаку, а мужчина он… — мой голос звучал удивительно спокойно, будто это говорил кто-то другой. — А мужчины… просто появляются. Или исчезают, — добавила немного подумав.

— Всегда знал, что твоя дружба с этой, — он презрительно поморщился при упоминании моей подруги, — до добра не доведет.

— При чём здесь Инна? — ее приплел почему-то. — Костя, давай начистоту? — я выпуталась из его рук и сделала шаг назад, чтобы он не дотянулся до меня снова. — Я слышала твой разговор с Владом, когда вы баб делили.

Муж переменился в лице, а я продолжила:

— Я так понимаю, что это не первая измена с твоей стороны. Как ты считаешь, я должна поступить?

Скрестив руки на груди, я смотрела на красивого мужчину напротив и кроме досады и раздражения ничего не испытывала. Досада, что вместо теплой постели вынуждена была примчаться на разговор. Раздражение, что я даже поскандалить сейчас не хочу. Мне совершенно безразличны факты его измен.

— И что? — вдруг на его лице появилась усмешка. — Это не мешало нам жить вместе, растить сына.

Из чего я могла сделать вывод, что мои рога весьма ветвисты, ведь сына мы уже давно не растим.

— Так может, не стоит продолжать этот фарс под названием «семья»? Разойтись? Ты не находишь, что будет честнее, чем мучить друг друга изменами и упреками? — Тот факт, что он не отрицает, мне даже нравился. Нет лживых заверений и обещаний. Все предельно ясно.

— Катюша, ну что ты как маленькая? — в его голосе прозвучали знакомые хриплые нотки, которые когда-то так привлекали меня. Костя потянул ко мне руки, и я шлепнула его по ладоням, хотя с большим удовольствием бы сейчас дала ему звонкую пощечину. — Меня все устраивает, ты хорошо готовишь, чистюля, каких поискать, мозги мне не… кхм… опустим момент. В общем, давай забудем тот дурацкий инцидент?

— Инцидент? — что-то взорвалось во мне. — Так ты называешь предательство?

Как можно так говорить? Неужели для него изменa ничего не значит? Хотя если принять во внимание его реакцию на то, что он заподозрил в неверности меня, то это работает только в одну сторону.

Плевать, я здесь не за выяснением отношений. Мне нужно было сказать о разводе и о том, что все знаю. Глядя Косте в лицо. И точка. Но раз уж я приехала, то, пожалуй, стоит забрать кое-какие документы: свидетельство о браке, оно наверняка понадобится при расторжении.

Не обращая внимания на застывшего, словно каменное изваяние, мужа, обогнула его и отправилась в гостиную. Судя по шороху за спиной, он собрался следом, но звонок в дверь заставил притормозить. Я же, не теряя времени, достала папку с документами и листала файлики в поисках нужной бумажки.

— Любимый, а вот и я! — приглушенный женский крик в прихожей заставил меня отвлечься. Муж что-то гневно отвечал, но слышно было плохо. Девица же верещала так, что, наверное, даже наши соседи слышали ее голос.

— Это же я, твой котенок, ты мне не ра-а-ад? — обиженно растягивая слова, вещала гостья. — Сам же сказал, что твоя жена тяжело больна и вот-вот… Я приехала поддержать в такое непростое время. Ай, больно!

Любопытство пересилило, и я вышла в коридор как раз в тот момент, когда Костик, приподняв незнакомую девицу над полом, пытался одной рукой открыть дверь.

— Доброй ночи, — обозначила я свое присутствие. Муж от неожиданности разжал хватку, и девица с грохотом опустилась на коврик. Высокая, стройная, с маленькой грудью — значит, не та из поездки, — сделала я вывод, почему-то улыбаясь. Девица, видимо, восприняла это на свой счет и, оправив коротенькое платье, улыбнулась в ответ.

— Снежана, — представилась первой она, протягивая мне руку с длинными, острыми, как коготки, ногтями.

Дура… Только законченная идиотка может повестись на сказочку о тяжелобольной жене, да еще и припереться домой к любовнику утешать.

— Тяжелобольная супруга, — ответила я, пожимая ее холодные пальцы с легкой брезгливостью. Снежана дернулась… Но я сжала ее руку чуть сильнее, ненадолго поймав в ловушку вежливости. — Снежана? — повернулась к наудивление притихшему мужу. — А почему тогда не Снежка, а котенок?

— Так чтобы не перепутать, — видимо, обалдев от происходящего, честно ответил муж. Ну да, удобненько: и любовнице приятно, и с женой не спалишься.

— Так а что, я не поняла, ты умирать не собираешься? — пробормотала Снежана, то ли с досадой, то ли еще с каким-то странным чувством, разглядывая вполне здоровую меня, стоящую на ногах, да еще и сжимающую ее руку весьма ощутимо.

— Я вас расстрою, но нет, — развела руками. — Вы же приехали утешить?

— Эм, да, — кивнула девица, тряхнув выкрашенными в белый цвет волосами. — Вон даже перекрасилась, чтобы Костику больше нравилось.

Дважды дура.

— Можете начинать, — я, наконец, выпустила ее ладонь. — Свежее белье в шкафу на верхней полке. Я уже ухожу.

Обошла глупо хлопающую длинными ресницами девушку и, уже спрятавшись за ее спиной, добавила:

— О дате развода сообщу позже.

— Уи-и-и, — кинулась на шею обалдевшему, пока еще моему мужу, Снежана. — Ты разводишься! Ради меня?

Я шла по лестнице медленно, с достоинством, в котором сама себя не узнавала. За дверью оставался не просто брак, а целая жизнь — двадцать лет надежд, разочарований, привычного быта.

Спускаясь, я поймала себя на мысли, что не чувствую ни боли, ни ревности. Только бесконечное, всепоглощающее облегчение. И благодарность той дурочке Снежане, которая своим появлением поставила жирную, яркую, нелепую точку в истории, которую я сама не решалась закончить.

Глава 28

Села в свой родной маленький красный автомобильчик и поскорее выехала со двора. Потому что, опомнившись, муж кричал в окно:

— Вернись, мы недоговорили!

Позади на нем висела Снежана, вопя на весь двор:

— Милый, не прыгай, она того не стоит!

Одно за другим зажигались соседские окна, из которых высовывались люди, пытаясь понять, что происходит.

Выехав на проспект, я припарковалась и уронила голову на руль, пару раз приложившись лбом.

— Да, Ефимова, ты даже развестись нормально не можешь, всё через… одно место, — произнесла