Королева скандала - Джилл Пол

а потом наливая в бокалы. Мэри попросила «Том Коллинз», потому что слышала о нем, но никогда не пробовала, и обнаружила, что этот коктейль представляет собой освежающую смесь джина, лимона и содовой.

К тому времени, когда подруги попали в дом Уоллис на Брайнстон-Корт, Мэри уже практически спала на ходу, и это помогло ей преодолеть чувство неловкости от первой встречи с Эрнестом с тех пор, как он стал мужем Уоллис. Он ждал женщин в гостиной, одевшись к ужину. На нем был белый галстук, и выглядел он очень импозантно. Взяв Мэри за руку, Эрнест поклонился:

— Я счастлив приветствовать тебя под нашим лондонским кровом. С тех пор как мы виделись в последний раз, утекло уже много воды.

— Благодарю за приглашение. За сегодняшний день я успела многое увидеть в городе, — с улыбкой ответила Мэри. — Очень бурное начало моих каникул.

Пока Уоллис не было в комнате — она отлучилась, чтобы переобуться, — Эрнест сказал Мэри:

— Я ужасно расстроился, когда узнал о том, что у вас в семье не все хорошо. Если вам с Жаки не удастся всё уладить, ни у кого из нас тем более нет шансов это сделать.

— Спасибо, — ответила она, поджав губы. Ей не хотелось говорить о Жаке сейчас. Она была в отпуске и желала насладиться им сполна, как только хорошенько выспится.

— Ты выглядишь очень уставшей, дорогая моя. Поездка далась тебе нелегко.

Ее тронула его забота.

В комнату впорхнула Уоллис, явно слышавшая последнюю фразу.

— Почему бы нам не переодеться в домашние платья, — предложила она, — и не поужинать в непринужденной обстановке? А потом ты можешь сразу падать в постель.

— А мы не будем выглядеть нелепо на фоне Эрнеста в белом галстуке?

— Ерунда. Мы не соблюдаем формальности, — заверил Мэри Эрнест.

Горничная уже распаковала ее вещи, поэтому Мэри нашла домашнее платье и облачилась в него. Она быстро поела, пока Уоллис копалась у себя в тарелке и пересказывала Эрнесту слухи, которые они слышали днем.

Как только десертные тарелочки опустели, Мэри откланялась. Увидев кровать в комнате для гостей, она в недоумении захлопала глазами: кровать была круглой, блестящей и белой, с нежно-розовым постельным бельем. Матрас, однако, оказался удобным, и Мэри уснула сразу, как только улеглась.

* * *

Наутро к Мэри пришла Уоллис и села на кровать, попивая принесенный горничной чай.

— Как чудесно, что ты приехала! Прямо как в старые добрые времена, когда я оставалась в доме твоих родителей и мы в пижамах болтали о мальчиках и решали, чего бы нам хотелось от идеальных мужей.

— Ты нашла желаемое в муже номер два? — поинтересовалась Мэри.

— Разве он не душка? — улыбнулась Уоллис. — Эдакий английский чудак. Мне нравится, как забавно он всё делает. С ним ты будешь видеться по вечерам и в выходные, а на дневное время я наметила напряженный график. Сегодня обедаем в «Ритце», позже нас ждут коктейли. Обожаю устраивать час коктейлей. — Она встала с кровати и распахнула гардероб, чтобы изучить наряды, которые привезла с собой Мэри. — У тебя что, всего три вечерних платья? Придется нам купить еще.

— Я не рассчитывала на большие траты, Уолли. — Жак устроился на работу в агентство недвижимости после того, как его страховая компания прогорела во время биржевого краха, но в нестабильное время недвижимое имущество приобретали неохотно. — Я стеснена в средствах.

Уоллис придирчиво рассматривала костюмы подруги:

— Здесь в моде другой силуэт: узкий в бедрах и приталенный длинный жакет.

Мэри, чьи бедра были отнюдь не узкими, спросила:

— Неужели это настолько важно? Все твои друзья знают, что я деревенщина из провинции.

— Нет, конечно. Я наступлю своей гордости на горло и все равно появлюсь на людях с тобой, — поддразнила подругу Уоллис. — На самом деле я завидую, что у тебя нет и намека на морщины и ни единого седого волоска. Ты просто цветешь. Еще замучаемся от мужчин отбиваться, когда они узнают, что ты свободна.

— Зачем же отбиваться? — беспечно ответила Мэри в том же шутливом тоне.

Уоллис неожиданно бросилась на кровать, потянула за собой Мэри и крепко обняла.

— Не могу выразить, как я рада, что ты сейчас здесь.

— Да? Что-нибудь не так?

— Нет, — заверила ее Уоллис. — Не поэтому. Ты не даешь мне потерять почву под ногами. Мамы теперь нет, и мне кажется, что ты единственный человек на свете, который по-настоящему меня знает.

— Уверена, что Эрнест тоже имеет об этом хорошее представление. — Мэри погладила Уоллис по волосам, почувствовав прилив любви к названой сестре. — А теперь мне лучше поскорее одеться, пока утро еще не кончилось. Я хочу смаковать каждый день, что я здесь.

За обедом в «Ритце» Мэри огляделась по сторонам и поняла, что Уоллис оказалась права: ее костюм выглядел старомодно. На улице было тепло, но некоторые женщины надели горжетки, сделанные из цельных шкурок, причем головы несчастных зверей были продеты в отверстия, прорезанные в хвостах. Многие дамы носили шляпы и не снимали их в помещении. В них, наверное, было не очень удобно.

Уоллис всегда хорошо одевалась. Даже тогда, когда была зависима в денежном отношении от скупого дяди Сола, она умела удачно сочетать вещи и выглядеть элегантно. А теперь, располагая жалованьем Эрнеста, она обрела собственный стиль, который был ей очень к лицу: изящные нарядные платья, подчеркивавшие стройную фигуру, и строгие приталенные костюмы, жакеты которых неизменно украшала шикарная брошь. Уоллис укладывала волосы сложнее, чем раньше. Она по-прежнему делала прямой пробор и скручивала волосы в валики по обеим сторонам от него. Такая прическа приковывала внимание к худощавому, с резкими чертами лицу Уоллис и ее сияющим сапфировым глазам. По правде сказать, она никогда еще не выглядела так хорошо. «Уоллис не очень красива в общепринятом смысле, — размышляла Мэри, глядя на подругу, — но обладает природным шармом и энергичностью».

Глава 27

Лондон. Июнь 1931 года

Мэри понравился водоворот лондонской светской жизни, и, как и предсказывала Уоллис, вскоре она стала весьма популярной персоной. Каждый вечер в шесть часов устраивалась коктейльная вечеринка, и чаще всего она проходила в просторной гостиной дома на Брайнстон-Корт, где Уоллис собственноручно смешивала коктейли и угощала гостей маленькими колбасками и миниатюрными бутербродами с икрой. В их окружении оказалось много американцев: двоюродная сестра Уоллис Коринн и ее муж Джордж, работавший в посольстве Соединенных Штатов, эффектные дамы из семьи Вандербильт — Тельма, Консуэло и Глория, а также военно-воздушный атташе Соединенных Штатов Майк Скэнлон с женой Глэдис. На вечеринки приходили и несколько британских друзей сестры Эрнеста