Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века - Сусанна Карленовна Цатурова

Позиция Парламента определялась интересами усиления королевской власти в делах церкви, и в этой мере была антибургиньонской. Впервые об этом было отчетливо заявлено на заседании Парламента 26 февраля 1418 г., на котором Парижский университет был обвинен в нарушении решений Констанцского собора и новой королевской политики в отношении церкви, в оскорблении величества. Из обвинительной речи королевского адвоката Гийома Ле Тура мы узнаем очень важную подробность: Парижский университет пытался привлечь к суду папской курии первого президента и советников Парламента, «которые посоветовали эти решения» королю.

Политика Парижского Парламента по сохранению «старых свобод церкви Франции» и защите галликанизма составляла не только важную часть укрепления королевской власти во Франции, но была еще одной областью конфликта Парламента и англо-бургиньонских властей, следовавших конкордату, заключенному между Папой Мартином V и королем Франции и восстанавливавшему власть Папы во Франции в ущерб прежним принципам галликанизма[242].

Конфликт возник в первые же месяцы установления бургиньонского правления в Париже. 3 августа 1418 г. на рассмотрение Парламента было вынесено решение об отмене ордонанса «о возвращении церкви к старым свободам». Парламент не спешил подчиняться распоряжению и передал генеральному прокурору короля изучение этого вопроса. Позиция Парламента была окончательно сформулирована к концу августа. Суть ее — зашита королевских ордонансов, неугодных герцогу Бургундскому, уже в начале 1418 г. предпринимавшему попытку их оспорить. Парламент направил делегацию из президентов и советников к канцлеру, «чтобы ничего не было сделано в ущерб старым свободам церкви Франции» (27 августа 1418 г.). При этом выясняется важная подробность: Парламент опасался, что власти обойдут его при принятии решения. Об этом говорилось в письме короля: «Король хочет, чтобы ордонансы о возвращении церкви к старым свободам были отменены и чтобы эта отмены была совершена в его Совете» (15 февраля 1419 г.).

Однако Парламент намерен был поставить вопрос на обсуждение, исходя из того, что «предмет очень важный». На этом обсуждении присутствовали власти Парижа и представители Парижского университета (16 февраля 1418 г.). Несмотря на «очень настоятельные просьбы» университета объявить и утвердить эти письма, Парламент недвусмысленно высказался в пользу генерального прокурора и заявил, что «дело очень существенно затрагивает короля и королевство» и требует отмены ордонансов короля, утвержденных Парламентом, что относится к ведению «этой палаты, и никакой другой не должно принадлежать». Решение Парламента было единодушно (consonants) и означало открытый конфликте властями. Еще через день (18 февраля) Парламент собрался на чрезвычайное заседание и решил, как действовать против тех, кто стремится в угоду своей «частной выгоде… отозвать и отменить конституции, ордонансы и решения, касающиеся свобод церкви Франции». Парламент угрожал преследовать всех, кто «по благосклонности или из частной выгоды наносит урон общественному благу, церкви королевства к смуте, разорению и полному разрушению церквей, общего блага и добрых нравов». И Парламент начинает преследовать нарушителей королевских ордонансов: на заседании 25 февраля 1419 г. генеральный прокурор выступил против действий кардинала дез Юрсена и чиновников Палаты счетов, отдавших тому, «противно ордонансам о свободах церкви Франции», доходы с епископства Шартра, полученные им в дар от Папы. Прокурор объявил, что письма «сделаны королем в ущерб ордонансам».

Действия Парламента шли вразрез политике властей, о чем им было прямо заявлено в письме короля (27 марта 1419 г.), где объявлялось, что «таково было желание короля и герцога Бургундского», чтобы письмо, отменяющее ордонансы, касающиеся свобод церкви Франции, было объявлено в Парламенте. Обсуждению дальнейших действий было посвящено несколько заседаний, ибо «предмет был очень важный и большого ущерба» (28, 29 марта 1419 г.). Наконец, на заседании 30 марта 1419 г. в присутствии канцлера и королевского прево Парижа было поставлено на голосование: объявить ли королевские письма или выслушать протест прокурора. Несмотря на давление на Парламент, результаты голосования свидетельствуют о твердой позиции: из 41 чиновника 29 были за то, «что прежде надо выслушать прокурора… и показать ему письма до объявления», и лишь 12 чиновников «мнения противоположного, что надо объявить письма, не слушая прокурора и не показывая ему писем». Когда решение вновь не было принято и объявление писем отложено, канцлер припугнул, что письмо будет все равно объявлено. Тогда Парламент решил (31 марта 1419 г.) отправить послов к королю в Провен и разъяснить ему свою позицию и ущерб королевской власти от отмены прежних решений.

16. Осада Орлеана (Национальная библиотека, Париж)

Однако канцлер волевым решением (31 марта 1419 г.) «заставил объявить письма, отзывающие ордонансы… не выслушав прокурора и в его отсутствие». Более того, он распорядился удостоверить это объявление традиционной подписью секретаря (lecta, publicata et registrata). И разгорелся скандал: советники Парламента заявили секретарю Клеману де Фокамбергу, что «он не должен был, зная мнение и решение Парламента, писать ничего, из чего следовало бы, что Парламент одобрил эти письма». Стоит обратить внимание на желание властей придать законность своим решениям путем объявления их в Парламенте. Но для сохранения своего авторитета Парламент делает заявление: «Подпись секретаря была сделана с целью избежать и смягчить всеми способами скандалы и раздоры, но не по решению, ни с согласия Парламента… и по этой подписи не должны и не могут решить, что Парламент одобрил эти письма».

Заинтересованность парламентских чиновников в праве короля распределять церковные должности и бенефиции была вполне прагматичной; более того, парламентские чиновники берут на себя смелость объяснить «регенту и наследнику Франции» королю Англии Генриху V все выгоды для королевской власти такого источника поощрения своих чиновников (31 августа 1420 г.). Нежелание Парламента пересматривать ордонансы о «свободах церкви Франции» даже по настоянию короля Англии, бывшего в то время регентом Франции, выражалось не раз (14 января, 11 марта, 8 июля 1422 г.). Парламент продолжал следить за действиями властей в этом вопросе и даже выделил для этого своего чиновника, которому назначили специальное жалованье (заседания 5, 21 июля 1424 г.) ввиду подготовки к собору духовенства Франции.

Обращаясь за поддержкой Парламента в конфликте с Папой, власти, естественно, слышали в ответ обвинения в отступлении от «старых свобод церкви Франции». Когда канцлер передал в Парламент обвинение курии Рима «во многих ущербах и злоупотреблениях… общественному благу королевства и его церквей, короля и его подданных», Парламент продолжал настаивать на том, что единственный надежный способ противостоять этим нарушениям — соблюдать королевские ордонансы, касающиеся свобод церкви Франции (4 ноября 1424 г.).

О приверженности Парламента принципам галликанизма свидетельствует и такой факт. Желая заручиться поддержкой института, английские власти обещали следовать прежней политике короны в отношении церкви. Так произошло на заседании 1 сентября 1424 г., где канцлер просил о введении нового налога на войну и заверял Парламент в том, что власти очень расстроены