Модели культуры - Рут Бенедикт

а затем оскорбительным образом раздает угощения деревням, с которыми у них есть брачные связи. «Тебе, Тава! У покойного было много свиней. Твои свиньи бесплодны». «Тебе, Того! Покойный был мастер вязать рыболовные сети. А вот как рыба достается тебе». «Тебе, Копу! Покойный был выдающимся садоводом. Он возвращался с работы в сумерках. Ты приползаешь без сил в полдень». По словам доктора Форчуна, «таким веселым способом общность сплачивается в моменты, когда на нее обрушивается смерть».

Подозрительность, сложившаяся между деревней оставшегося и деревней умершего, разумеется, не означает, что оставшегося супруга считают убийцей. Может, так и есть, но провидцы быстро цепляются за любое заметное преуспевание умершего в любой области и обвиняют в смерти порожденную этим событием зависть. Впрочем, чаще всего обряды траура представляют собой не просто разновидность ритуала, а выражение «мрачной подозрительности, с одной стороны, и возмущение этой подозрительностью – с другой». Как бы то ни было, они отражают самые характерные и широко распространенные чувства добуанцев.

Убийство можно совершить как магическим, так и немагическим способом. Наравне с колдовскими и ведьминскими чарами под всеобщее подозрение попадает яд. Ни одна женщина не оставит кастрюлю без присмотра, чтобы кто-нибудь до нее не добрался. У каждого имеется свой набор различных ядов, которые испытываются во время чтения магических заклинаний. Как только их смертоносность доказана, их могут использовать в серьезных конфликтах.

– Мне о нем рассказал отец, он называется будобудо. Он в большом количестве растет у моря. Мне захотелось его испытать. Мы выдавили из него сок. Я взял кокос, выпил из него всю воду, долил сок к остаткам и закрыл. На следующий день я дал его выпить ребенку и сказал: «Ты можешь пить, я и сам пил из него». К середине дня она заболела. Ночью умерла. Это была дочь сестры по деревне моего отца. Отец отравил ядом будобудо ее мать. Позже я отравил сироту.

– В чем была причина?

– Она околдовала моего отца. Он ослаб. Он убил ее, и силы к нему вернулись.

Фраза, соответствующая нашему «спасибо» при получении подарка, звучит так: «Если ты меня отравишь, как я смогу с тобой расплатиться?» То есть они, пользуясь случаем, напоминают дарителю при помощи этого выражения, что не в его интересах использовать это распространенное оружие против того, у кого есть перед ним обязательства.

У добуанцев не принято смеяться, а суровость они возводят в ряды добродетели. О более доброжелательных соседних народах они говорят: «Они – корень смеха». Для проведения самых важных обрядов, таких как уход за садом или обмен кула, крайне обязательно воздержаться от приятного времяпрепровождения или проявления счастья. «В саду мы не должны играть, петь, визжать или рассказывать легенды. Если мы будем так себя вести в саду, семена ямса скажут: „Что это за чары? Раньше чары были верные, но это, это что?” Семена ямса не поймут нашу речь. Они не вырастут». Тот же запрет налагается и во время обрядов кула. Один мужчина сидел на земле на окраине деревни амфлеттов, где проходили танцы, и с возмущением отверг предложение присоединиться к ним: «Моя жена скажет, что мне было весело». Это строжайшее табу.

Такая почитаемая за добродетель суровость отражается и на том, до какой степени доходят на Добу ревность и подозрительность. Как мы уже увидели, вторгаться в дом или сад соседа запрещено. Никто не лезет в имущество другого. Любая встреча между мужчиной и женщиной считается незаконной, но в действительности принято, что мужчина может воспользоваться любой женщиной, которая от него не убегает. Считается, что раз она одна, это уже достаточно оправдано. Обычно женщина ходит в сопровождении кого-нибудь, часто ребенка, и наличие компаньона уберегает ее как от обвинений, так и от опасностей со стороны сверхъестественных сил. Поэтому в периоды, когда женщина работает в саду, мужчина несет дозор у входа в сад, развлекая себя, по возможности, общением с ребенком, и следя за тем, чтобы его жена ни с кем не разговаривала. Он тщательно следит за тем, сколько времени она проводит в кустах для справления нужды, а в крайних случаях даже сопровождает ее несмотря на то, что добуанцы – ужасные ханжи. Примечательно, что ханжество достигло на Добу тех же пределов, что и у наших пуританских предков. Ни один мужчина не обнажится перед другим. Даже путешествуя на лодке в мужском обществе, для того чтобы помочиться мужчина переваливается через борт в задней части лодки, чтобы его не было видно. Раскрытие сексуальной жизни также запрещено – ссылаться на нее можно только в непристойных оскорблениях. Потому негласный уговор гласит, что добрачные ухаживания целомудренны, хотя описывающие их танцевальные песни полны откровенной страсти, и в жизни каждого взрослого было нечто подобное.

Глубоко укоренившееся на Добу ханжество хорошо нам знакомо по нашему собственному культурному опыту, а связанная с ним суровость характера добуанцев была также свойственна ханжеству пуритан. Но есть и различия. Мы привыкли связывать совокупность этих качеств с отречением от страсти и снижением внимания к половым отношениям. Но они не обязательно должны быть связаны. На Добу суровость и ханжество уживаются с беспорядочными добрачными половыми связями и тем, что страсть и сексуальные практики обладают высокой ценностью. И мужчины, и женщины придают большое значение сексуальному удовлетворению и считают его достижение делом чрезвычайной важности. Когда мужчина подозревает жену в измене, в мужском обществе нет способных поддержать его общепринятых норм, согласно которым к нему относились бы равнодушно или же проявляли излишнее внимание. Из превратностей страсти стараются извлечь выгоду, в то время как, например, у зуни они сглаживаются общественными институтами племени. Знание о половом сношении, с которым женщина вступает в брак, гласит, что для удержания мужа при себе необходимо оставлять его как можно более изнуренным. Они нисколько не умаляют значимость физических аспектов половой жизни.

Таким образом, житель острова Добу суров, страстен, ханжа, он поглощен ревностью, подозрительностью и возмущением. Он полагает, что каждое мгновение благополучия вырвано им у этого злого мира в борьбе, в которой он победил своего противника. Хороший человек есть тот человек, у кого на счету множество таких побед, о чем можно судить по тому факту, что он выжил и в определенной степени процветает. Само собой разумеется, что он крал, колдовством убивал детей и близких, лгал при любой возможности. Как мы уже увидели, воровству и прелюбодеянию посвящены наиболее значимые заклинания наиболее значимых мужчин общины. Один из самых уважаемых мужчин острова поведал доктору Форчуну заклинание невидимости и посоветовал: «Теперь ты можешь отправиться в магазины Сиднея, украсть все, что тебе захочется, и уйти незамеченным. Я много