Король Туле. Биография Кнуда Расмуссена - Курт Л. Фредериксен

Кох пересек ледовый щит, над которым еще витала тень Кука. Вокруг арктических исследований пресса поднимала немалый шум, который был ей выгоден, особенно когда от этих историй веяло мужеством, храбростью и подвигами. В одной из газет репортеры затеяли дискуссию, не собирается ли Кнуд Расмуссен тоже отправиться на покорение Северного полюса. Фото Миккельсена и Иверсена появились на первой полосе газет The Daily Mirror и The New York Times.

Интерес к исследованиям полярных регионов рос не только в Дании, но и во всем мире. Это было неизменной составляющей того времени. Шеклтон, Амундсен, Скотт, открытие Северо-Западного прохода, экспедиции Нансена, Пири, Кука, Норденшёльда, Андре – список длинный, а истории их приключений еще длиннее. Географические открытия, стремление овладеть территориями, экономическая и личная экспансия, пресса и ускоряющийся темп времени, индивидуальность и массы – плавильный котел нового тысячелетия. Мир был занят делом. Он не знал, куда двигаться дальше, но хотел расширяться. Дух того времени легче понять, вспоминая имена конкретных людей. Кнуд Расмуссен был тоже к этому причастен, однако следует учитывать, что основными составляющими повседневной жизни северных областей Гренландии были тяжелый труд, холода, мокрые ноги и неудачная охота. Здешний мир был очень далек от жизни блестящих мировых столиц. Быстро сообразив, как одно связано с другим, Кнуд обучился искусству манипулировать этими закономерностями. Безошибочно уловив дух времени, он стал его выразителем.

Административные вопросы также входили в спектр тем, интересующих прессу. В мае 1908 года был принят закон об управлении гренландскими колониями, который в немалой степени отражал стремление разделить торговлю и администрирование. Нужно было развивать экономику, да и сама администрация постепенно расширялась. Предполагалось, что Гренландия начнет себя экономически обеспечивать, но при этом двум административным инспекторам было поручено следить, чтобы торговля благоприятствовала улучшению экономической ситуации гренландцев. Политическая и административная организация Гренландии была отдана на откуп муниципальному и земельному советам. По сравнению с прежним положением вещей, когда гренландцам отводилась второстепенная роль в собственной стране, этот закон, предоставивший им право заседать в советах, стал революционным прорывом. При этом закон обязывал исключить из советов датчан, что некоторые сочли ошибкой.

Эйнар Миккельсен и Ивер Иверсен в тот момент, когда их подобрало норвежское китобойное судно. Арктический институт, Дания

Не будучи безупречным, закон получил немало критики в свой адрес, поэтому в 1912 году его пришлось пересмотреть. На посту директора Административного совета Гренландии Даугаард-Йенсен внес немалый вклад в то, что на протяжении многих лет Гренландия продолжала развиваться без существенных проблем. Все было объединено под администрацией Гренландии и разделено по отраслям: здравоохранение, церковь и образование, торговля и управление. Кроме того, в ведение администрации попало судоходство, а в Дании действовал директорат Королевского торгового департамента Гренландии. На вершине всей пирамиды стоял директор. Это была ответственная должность, поэтому контроль за деятельностью директора осуществлялся датским парламентом и гренландским земельным советом.

Гренландии предстояло вступить в XX век. На тот момент население страны насчитывало около 13 000 человек, из которых примерно 400 человек составляли европейцы. Относительно небольшая численность для такой обширной территории. Большинство из них осело на западном побережье, южнее залива Диско, так что неудивительно, что небольшое племя эскимосов Крайнего Севера не играло значительной роли в политическом ландшафте. Но они представляли интерес для газетчиков, являясь идеальной мишенью для их безжалостного необузданного любопытства – неотъемлемой черты западноевропейской культуры. Кнуд Расмуссен был также ее представителем, хотя ему не откажешь в роли их внимательного исследователя и, в ряде случаев, защитника.

Летом он вел переговоры с Министерством внутренних дел, предложив свою кандидатуру на роль главы торговой фактории Туле. Но результатов это не дало. Предприятие пока еще не приносило достаточно прибыли вопреки надеждам Кнуда. Несмотря на то что Первая экспедиция Туле обошлась дешевле остальных, он с удовольствием принял бы дополнительную финансовую поддержку. С этой целью он обратился в фонд Карлсберга, подав заявку на субсидию в 3500 крон – относительно небольшую сумму, учитывая затраты. Деньги ему выделили. 10 июля 1913 года Кнуд пишет Нюбо письмо, из которого можно понять, что его финансовые дела и предприятие в последние годы заметно пошли на поправку. Их отношения «учитель – ученик» сменились равноправным партнерством, при котором стало возможным обсуждение общих дел. Кнуд попросил о встрече, зная, что Нюбо был занят в связи с предстоящей поездкой. Но встреча была необходима, некоторые вещи нуждались в прояснении. Внешним поводом стало желание Кнуда пройти курс лечения подагры. На его здоровье все еще сказывались последствия заболевания, приобретенного во время Первой экспедиции Туле, и он хотел попросить аванс. Кнуд не видел необходимости выносить этот вопрос на обсуждение собрания комитета: «ведь мы сами сможем все решить». В этом он, без сомнения, был прав. Руководящая роль в предприятии их обоих продолжала возрастать – инициативный и требовательный Кнуд, ответственный и бдительный Нюбо. Комбинация была хороша, но не безупречна.

Нюбо предложил Кнуду личный заем, но тот не хотел об этом даже слышать. Он припомнил Нюбо, как однажды во время разговора тот отозвался об одном человеке: «Ах, как это по-датски! Он сидит сейчас в “Палас-отеле”, похваляется и глушит купленный на мои деньги виски!» Поэтому Кнуд ответил: «Я не хочу, чтобы такое говорили обо мне, даже если, получив у Вас аванс, я тоже буду глушить виски. Поэтому прежде, чем он попадет в мои руки, мы вместе должны все как следует обсудить». Сразу после возвращения Кнуда из экспедиции Нюбо предложил ему: «Распоряжайтесь любой суммой денег, берите столько, сколько пожелаете и сколько сможете себе позволить!» Эта фраза прозвучала несколько туманно, поэтому неудивительно, что Кнуд потребовал, чтобы ему разрешили взять кредит – под «имеющийся в моем распоряжении капитал компании, который мне скоро будет доступен». Вдобавок он хотел знать, «каким образом» – или «в каком случае» он сможет его получить, желая расставить все точки над i в их отношениях. Он пишет:

В последние годы я приобрел абсолютное уважение к деньгам, во-первых, потому что узнал, сколько нужно положить трудов, чтобы их заработать, и, во-вторых, потому что увидел, как быстро они исчезают – даже если избегать легкомысленных трат. То, что Вы мне сказали в конторе, выписывая чек на 120 крон, было сказано Вами от души – это и вправду чертовски большие деньги! Мне приходилось такое не раз на себе почувствовать, когда я два года подряд без кредита делал закупки товаров для Туле в Тасиуссаке или Упернавике.

Это письмо способствовало установлению между