Сталинградская эпопея. Свидетельства генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса. 1939—1943 - Коллектив авторов

Военная целесообразность требовала применения союзных войск на спокойных и не угрожаемых участках фронта и в тылах. Если это почему-то оказывалось невозможным и союзников приходилось использовать в боях с сильным противником, то стоило бы смешивать их формирования с германскими частями. Но по политическим соображениям от такого решения отказались. В отношении подчинения и права отдавать приказы нам приходилось считаться с потребностями малых народов в подчеркнуто уважительном отношении и учитывать психологическую ранимость союзных командиров. Помимо ошибочности чисто военных аспектов операций, все это свидетельствует также о слабости гитлеровской союзнической политики.

Для того чтобы надежно вовлечь румын в военные действия германской армии на Восточном фронте, Гитлер планировал осенью 1942 года создать группу армий «Дон» под командованием маршала Антонеску. Ему должны были подчиняться: 4-я танковая армия, составленная преимущественно из румынских соединений, 6-я армия и 3-я румынская армия[303].

Поставленная задача: создание обороны от района южнее Сталинграда до района южнее Вешенской. Окончательная организация этой группы армий так и не состоялась, так как 19 ноября 1942 года началось крупное советское наступление, и фронт на Дону дрогнул[304].

В связи с этим из штаба 11-й армии была сформирована группа армий «Дон» под командованием фельдмаршала фон Манштейна, которому были подчинены сначала 4-я танковая армия, 6-я армия и импровизированная армейская группа (оперативная группа «Холлидт». – Ред.) (не упомянуты остатки 3-й румынской армии и остатки 4-й румынской армии – эта армия вместе с 4-й танковой армией образовала армейскую группу «Гот», пытавшуюся деблокировать 6-ю армию Паулюса. – Ред.) в районе между Доном и Чиром[305].

Надо подчеркнуть, что союзные армии, несмотря на их явную слабость и недостаток в вооружениях, особенно в артиллерии, танках и противотанковых орудиях, активно использовались на оперативно важных участках фронта[306]. Правда, оперативно важным был весь фронт от Сталинграда до Воронежа. Теперь все зависело от того, как оценит положение ОКВ. Оно должным образом не оценило тот факт, что русские отступали в большой излучине Дона планомерно, не сдаваясь в плен и не бросая технику. ОКВ посчитало это признаком быстрого падения боеспособности противника.

Основываясь на этом неверном понимании обстановки, ОКВ отдало приказ об эксцентрическом наступлении на Сталинград и Кавказ одновременно, чудовищно растянув при этом линию фронта.

В связи с оценкой летнего наступления 1942 года было сказано уже очень многое: наступление не принесло успеха, на который рассчитывало ОКВ. Советские войска отступали согласно стратегическому замыслу советского командования и смогли избежать запланированных немцами окружений[307].

Небольшое число русских пленных главное командование вермахта, вопреки донесениям командиров германских частей, трактовало как ослабление Красной армии и видело подтверждение своей правоты в отступлении противника в большой излучине Дона. Оценка боеспособности советских войск привела поздней осенью 1942 года к мысли о том, что у русских нет сильных резервов и поэтому русские могут осуществлять лишь местные контрудары, но не способны на контрнаступление оперативного масштаба.

Для понимания дальнейшего хода боевых действий под Сталинградом и изданных Верховным главнокомандованием вермахта (ОКВ) директив необходимо, среди прочего, коротко упомянуть о его суждениях относительно планов и замыслов советского Верховного командования на осень и зиму 1942/43 года.

Окончательная оценка была дана 12 сентября 1942 года на совещании[308], на котором командующий группой армий «Б» генерал-полковник фон Вейхс и я, как командующий 6-й армией, сделали доклад о положении под Сталинградом, для чего мы прибыли в Винницу, в ставку Верховного главнокомандования вермахта[309]. На совещании обсуждалось положение под Сталинградом, а также на фронте от Воронежа до Сталинграда.

Среди прочего, мы указали на растянутый, недостаточно защищенный фронт на Дону и связанные с этим опасности. Гитлер отмел наши опасения, сказав, что русские практически исчерпали все свои силы. Их сопротивление под Сталинградом следует считать сугубо локальным[310]. К каким-либо действиям, способным создать для нас опасность стратегического масштаба, противник более не способен. Оборона на Дону будет еще более укреплена дальнейшим привлечением союзнических сил.

При таких обстоятельствах Гитлер не видел серьезной опасности для северного фланга (река Дон[311]). Главное – как можно скорее выйти к берегу Волги и захватить город, используя для этого все наличные силы и средства. Для этой цели группа армий «Б» должна была выделить для 6-й армии три дополнительные дивизии.

В этой ситуации обозначились первые признаки предстоящего русского наступления[312].

Так начался последний, великий и судьбоносный поход 6-й армии[313].

Карта 4. Операция «Блау» (в четырех фазах) согласно директиве от 05.04.42

Карта 5. Немецкое наступление на Сталинград (июль – август 1942 г.)

Из переписки генерала танковых войск Паулюса, командующего 6-й армией (1942)

Генерал танковых войск Освальд Лутц[314]

Паулюсу

Мюнхен-13, 5 января 1942 года

…Отправитель делится впечатлениями об инспекции фронтовых тылов румынской армии; состояние тыла внушает большие опасения… Три вида вооруженных сил действуют полностью самостоятельно, без согласования действий. Отправитель обсуждал эту тему по пути в Вену с генерал-фельдмаршалом Листом[315], который без всяких видимых причин был смещен с поста командующего…

Дословно: «В самое ближайшее время для низового звена должен быть создан центр силы, в определенных сферах один человек должен отвечать за все, ему должны подчиняться все без исключения во всем, вплоть до мелочей. Иначе я не предвижу ничего хорошего. Этот человек должен заняться беспощадной чисткой».

…Затем отправитель обращается к вопросам действий танковых сил, требует достойного представительства для танковых сил, апеллируя к Паулюсу, как к «старому танкисту» в главном командовании, лучшему из всех, кто у нас был. Именно такому человеку должны быть подчинены школы, техника и прочее…

Дословно: «Я уверен, что Вы придерживаетесь таких же убеждений, что и я, поэтому мне нет смысла тратить много слов на эту тему. Но я всегда сравниваю наши отношения с отношениями в артиллерии, которая представлена в ставке одним очень хорошим генералом…[316] Нам, с нашим совершенно новым типом оружия, с нашими абсолютно новыми идеями, очень не хватает такого человека с таким влиянием, и все наши враги и недоброжелатели изливают свою досаду, готовые лопнуть от зависти к внешнему виду, единообразию, чувству единства, столь присущим нашему прекрасному гордому оружию. Если бы нас уже похоронили, мы переворачивались в гробах от такого непонимания… При всех переменах и событиях