Ост-фронт. Новый век русского сериала - Денис Горелов

Вот это бы и было по-настоящему круто.

Бизон стреляет — а никому не страшно.

Между премией и чесом гордо реет буревестник «За полчаса до весны», 2023. Реж. Степан Коршунов, Оксана Барковская, Кирилл Папакуль

Однажды на дом к «песняру» Мулявину явились чекисты. Силой снимать на загранпаспорт, чтоб ехал на фестиваль в Берлин. Песняр уперся: не до Берлина ему было, шины к дочкиному велосипеду качал. Реальной дочке было двенадцать, а киношной и все восемнадцать, и вопрос, отчего бы взрослой телке самой не взять насос, так и остался тайной рода Мулявиных. Папа стоял стеной. Пришлось усилить нажим личным звонком Первого секретаря Белорусского ЦК товарища Машерова, велевшего живо в Берлин, иначе все: чахотка и Сибирь. Так Советская власть годами гнула художников.

Идея, авторами которой в титрах значатся аж четыре мудреца, проясняется ко второй серии. Зная жуткую тоску, которую нагоняла группа на всех, кто моложе двадцати, авторы приняли решение делать кино про какой-то вымышленный и дерзкий рок-бенд. Реальные «Песняры» играли тишайший лоялистский этно-поп зримо пенсионерской направленности. Красные и зеленые цветов белорусского флага костюмы клеш в сочетании с нежным «ля» особенно тешили сердца городских в первом поколении дедков и одиноких дам за сорок — самую взыскательную аудиторию советских времен. Своих текстов у группы не было, а избранные поэты явно были в годах: «Молодость моя Белоруссия», «в них с вечностью спорит судьба человека», «Ради высокой любви мы обязаны / Помнить, что с нами пожизненно связаны / Очень ранимые, / Очень ранимые / Наши любимые». Да и баллада «За полчаса до весны» не имела к весне никакого отношения — она о том, как на закате лет встретил родное серденько, а лучше бы весной. «Ластонька ты сизокрылая, / Легкий мой сон растревожила». Для людей, слушавших «Машину», «Зодиак», «Витамин», «Песняры» были глубочайшим западлом именно в силу их сервильности и патриархальности. Их даже в «Ну, погоди!» ставили (6 серия, Волк на комбайне).

В картине же бабушкина радость подается как образец бунтарства и несгибаемого рок-н-ролльного поведения. «Сидим и не высовываемся!» — велит в опалу Мулявин (ох, много ж они высовывались). «Ну, и кого же мы посылаем в противовес их энергичным гитарным группам? — гневается в поддержку „Песняров“ Машеров. — Цымбалистку??» Нет, Петр Мироныч! Мы посылаем звезд куража и драйва с песней про реченьку и рушничок! В Берлине их глубоко перепахивает «Иисус Христос суперстар» — Мулявин аж просветляется в зале: «Я думал, я один. Но я не один!» — и начинает двигать музыку к звездам вместе с Эндрю Ллойдом Веббером, никогда не слышавшим о группе «Песняры».

Вокруг жанра «Песни о доле» копья ломаются весь фильм — в итоге заявленная рок-опера выходит «одноактной театрализованной кантатой» с рифмой «сынулька-татулька». «Рок-музыка — это бунт, это кураж, это взрыв!» — вещает Мулявин. И годами играет «В Вологде-где-где-где, в Вологде-где».

Творческому становлению мешают все. Партия злоумышляет. Народ безмолвствует. Ревнивые мужья кляузничают. Крикливая мать, рептильная власть, боягузы-соратники и худруки школьных ансамблей ставят палки в колеса. «Запрещаю тебе делать рок-оперу — или я, или она!» — говорит жена и становится первой женой.

Володя неумолим и лезет на рожон. Контры с властями самой тиражной, самой тарифицированной, гипервыездной и мегаэфирной группы вызывают слезы восторга. «Вот и Ванька Пырьев, оказывается, от сталинизма страдал», записал как-то в дневнике злой Г. М. Козинцев. И «Песняры» от режима потерпели.

Нет, кастинг-директора потрудились на славу. Сергея Година, Максима Пониматченко и Георгия Петренко от Борткевича, Мисевича и Кашепарова не отличить. Артем Волобуев, годами игравший пухлую партийную нечисть, наконец-то получил достойную главную роль. Только у Коршунова и сценаристки Графковой, делавших «Вокально-криминальный ансамбль» и с тех пор оседлавших советский попс, как тогда совести не было, так и сейчас нет. «Песняры» как знамя рок-н-ролла — додуматься нужно.

Когда «витаминщики» рвали новогодний эфир «Что? Где? Когда?» «Лолитой» — это был рок-н-ролл.

Когда «Песняры» запевают «Хлопец пашеньку пахает, ой-ёй-ёй» — это смотр самодеятельных коллективов Подмосковья ко Дню мелиоратора.

Курицы довольны.

В гарнизонных стоянках немало примеров, Что дети похожи на господ офицеров «Невеста комдива», 2020. Реж. Александр Баранов

У комдива истребительной авиации Черноморского флота (артист Аверин) дочь влюблена в лейтенанта, строевичка в капитана, телефонистка в мичмана, а зампотыл, больной женобесием, — во всех, кроме жены-ефрейтора (нет, не жены ефрейтора, а ефрейтора-жены с коммутатора связи). «Это просто водевиль какой-то!» — рявкает в сердцах комдив, и начинается водевиль, потому что к нему тотчас приезжает невеста-заочница в шляпе с полями, рисующей натуру возвышенную ума воздушного (актриса Никифорова). Ибо крымскими волнами и генеральскими погонами ее прельстил свистун-хлеборез, уже уволенный в запас. Приходится оформляться на коммутатор, мешая в труху и без того сложные амурные пасьянсы местного вольнонаемного девичника. Как говорил Ким, «Чацкий любит Софью, Софья любит Молчалина, Молчалин любит Лизу, Лиза любит буфетчика Петрушу, буфетчик Петруша любит Фамусова, который не любит ничего живого и прогрессивного» — вот точный портрет авианесущего крыла гарнизона «Солнечный» в канун Первомая-77.

Сеть перевозбудилась не на шутку. «Для мужика, собравшегося на покой в сорок пять, повариха — неплохой вариант», — здраво заметил кто-то. «А вы видели тоску в его глазах при исполнении песни про рябину?» — был ответ. Опрокинутое лицо комдива на словах, как рябине к дубу перебраться, ясно сигнализировало, что рябина рядом с ним не та. Стало ясно, что народ наконец-то занялся предметным анализом, а не обсуждением непознаваемых абстракций вроде государственно-общественного строя или дарований артиста N. За что отдельное спасибо компании «Русское», режиссеру Баранову, а также безусловному мотору данного предприятия сценаристке Ольге Даниловой.

Признаться, сложные семейные комбинации удаленных гарнизонов никогда не были излюбленной темой русского кино, помнящего войну и в бабскую кухню мужских сообществ норовящего не лезть, дабы не компрометировать. Все до одной редкие армейские комедии носили кондовые оборонные названия «Солдат Иван Бровкин», «Ключи от рая» и «Голубые молнии» и были посвящены превращению плохого солдата в хорошего посредством комсомольского нагоняя. Всякое же волокитство, свиданки на дежурствах и падения с лож в партер оставлялись на долю французов, которые на том выигрывали, а мы нет. Пока не явилась прапорщица Северного флота Данилова — по-женски знающая об удаленных коллективах все, а на службе постигшая дао эшелонированной обороны, мужской и государственной. Поэтому в эфире у нее — аутентичные рапорта «Полста семь на связи», у комдива — подрыв