Запретная. Моя - Элла Александровна Савицкая

– Руслан, ты дома почти не появляешься из—за этих работ. Одни проблемы со мной, – горько вздыхает.

– Не выдумывай, – завариваю чай, целую ее в щеку и иду переодеваться.

Через час мне нужно быть в баре.

На работу я приезжаю вовремя.

Саня передает мне смену и сваливает.

Народу сегодня немало. Кручусь почти без перерывов. Это даже хорошо. По двум причинам. Первая – большее количество чаевых. А вторая – не успеваю думать. Просто механически выполняю задачи, блокируя любые мысли о Даше. Получается, откровенно херово, потому что любая заминка и меня снова утаскивает в воспоминания. Здесь в баре буквально все напоминает о ней.

Стул, на котором она всегда сидела, когда приезжала ко мне на смены, безалкогольный мохито, даже танцпол. Иногда, когда людей было немного, Даша выходила в центр и танцевала. А я смотрел. Смотрел и не мог глаз от нее отвести. Как тронутый умом, жадно впитывал в себя каждое ее движение и весь вибрировал от того, что она моя.

Больше нет.

Её нет в моей жизни.

Не замечаю, как с силой сжимаю шейкер, пока миксую какой—то очередной коктейль.

Я стараюсь не думать о ней. О том, как она после всего дерьма, в которое её окунули. После того, как она не дала против меня показания.

Я дал себе обещание, что больше она меня не увидит. Я не заслуживаю её. А она заслуживает быть счастливой. Со мной это нереально. Я в таком дерьме, что еще несколько лет буду выпутываться.

Но мои старания каждый раз идут прахом, потому что не думать не получается. Как я блядь ни стараюсь, как не отвлекаюсь, это просто невозможно. Меня ломает. Всего корежит, как от неизлечимой болезни.

– Здоров, – в какой—то момент отрывает меня от мыслей Игорь.

– Привет, – жму протянутую руку знакомого, – какими судьбами?

– Да надо расслабиться. Завтра смены нет, решил телочку подснять. Есть тут у вас достойные?

– Кого здесь только нет. Тебе пиво?

– Да. Пару стаканов.

Пока наполняю первый, Игорь осматривается.

– А ты на завтра брал выходной? – спрашивает, возвращая взгляд на меня.

– Нет. Иду к шести, по плану.

– Не ухайдохаешься? После ночной – то.

– Нормально. Две недели уже в таком режиме, пока тяну, – ставлю перед ним стакан.

Игорь делает большой глоток.

– Не знаю, как ты тянешь. Я после пяти часов с мешками еле разгибаюсь, а ты еще тут крутишься.

– Хочешь жить, умей вертеться, так кажется говорят.

– Ну да.

Игорь хмыкает и принимается рассматривать девчонок. Мы с ним познакомились на одном предприятии, где я нашел себе подработку. Он из тех, кому нужны деньги на потусить. Поэтому обычно не выкладывается на полную силу. Получает свои законные пару сотен и довольный идет «снимать телок». Мне же деньги нужны по другой причине.

К утру закрываю смену и отправляюсь на предприятие.

Переодеваюсь в робу, беру лопату. Выкуриваю сигарету с мужиками. И пока они дальше чешут языками, отправляюсь на точку. Чем быстрее справлюсь, тем быстрее освобожусь.

Работа не по времени, а по количеству мешков. Все, что требуется наполнять их каменноугольным коксом и грузить в фуры. Труд пыльный, грязный и адски тяжелый. Спина в первые дни просто не разгибалась. Сейчас уже привык. Делаю все на автомате.

К одиннадцати уже оказываюсь свободен.

Принимаю душ, получаю оплату и иду перекусить. На территории завода есть столовая, где кормят сносно и недорого.

Заправляюсь борщом, картошкой и мясным битком, а потом отправляюсь к Петровичу.

Там с пацанами грузим мебель. Нас сегодня четверо, справляемся быстро. Но меня больше устраивает, когда нас трое. Так налички на каждого больше.

Часам к шести возвращаюсь домой.

– Руслан, – выглядывает из кухни батя, – я Марине кашу грею. Ты будешь?

– Да, только полежу чуток.

Вхожу в комнату и заваливаюсь на кровать. Мышцы тянут, гудят. Голова раскалывается.

Хорошо, что взял академ в универе. Еще и его бы я точно не потянул.

Мысленно прикидываю накопленную сумму. Через несколько дней поеду, отдам Тихому. И дальше пахать.

Я должен ему дохрена.

Прикрываю глаза и не замечаю, как отрубаюсь. А к двенадцати ночи снова просыпаюсь, чтобы запустить свой очередной день сурка. Он у меня неизменный вот уже какую неделю. С какой—то стороны это даже хорошо. Боль в теле хоть как—то отвлекает от той, что жжет изнутри.

Глава 35

В очередной раз вывернув содержимое желудка, выпрямляюсь и подхожу к раковинам. Смотрю в отражение зеркала.

Там бледная тень меня с синяками под глазами и тусклыми губами.

Где та бойкая, яркая и красивая Даша?

Нет её больше. Осталась в прошлом.

На её место заступило эту похудевшее изможденное создание, которое забыло когда спало в последний раз.

К горлу снова подступает спазм, и я хватаюсь за живот. Не надо опять. Пожалуйста.

Я ненавижу рвать. Но вот уже какую неделю только это и делаю. Благо хоть только с утра и не после каких—то определенных продуктов. Если бы я еще есть не могла, думаю свалилась бы уже давно без сил.

– Эй, Шавелкина, это ты снова там? – даже уже не вздрагиваю от громкого стука в дверь. – Оборзела совсем? Это тебе не личный туалет, здесь уже очередь вообще—то!

– Минуту, – отвечаю, быстро ополаскивая лицо.

Щелкаю замком, и в туалет тут же вваливаются три девчонки с моего этажа.

– Нет, ну это капец, – возмущенно хлопает дверью кабинки одна.

– Слушай, у тебя что, утреннее расстройство? Какой день подряд закрываешься, – шипит вторая, пока я возвращаюсь обратно к раковине.

Беру зубную щетку, выдавливаю на нее пасту, и не отвечая, принимаюсь чистить зубы.

– Если бы ты не была такая мелкая, я бы подумала, что ты залетела, – встаёт рядом еще одна. Каринина Настя из моей группы. – Но нет. У тебя же одни кожа и кости. Кого ты прячешь тут по утрам?

– Никого, просто привыкла к уединению, – говорю, выплевывая пасту. – Извините.

– Извиняется она. Еще раз закроешься, я тебя лично заставлю ходить по преподам и объяснять, что из—за твоих посиделок в туалете мы опаздываем на пары. Поняла?

Кивнув, забираю свои вещи и, минуя шепотки в свой адрес, выхожу из туалета.

Надо что—то делать. Не хочу, чтобы все узнали о том, что я действительно беременна. Я пока еще не готова. Могу представить сколько издевок и стеба польется на меня, когда все станет понятно.

Второкурсница с пузом. Что может быть более унизительно? Особенно, если учесть, что у меня и парня—то нет.

Будь Руслан со