Инкуб - Rugiens_Ursus

Диалог был недолгим. Сплетни были обсуждены, но вот Алинаэль впервые за долгое время поддержала этот разговор с умеренным энтузиазмом… Это было самым странным… Впрочем, сплетня была совсем невинной — о том, как кто-то из молодых эльфов неудачно пытался ухаживать за дочерью кузнеца, — может быть, она вовсе не дала себе отчёт в этом.

Алинаэль же была вынуждена приняться за работу со следующими страждущими. На этот раз это были вдовы. Правда, обычно ходят по одной, но сейчас зашла вся троица, шурша тёмными платьями.

«Ну… Наверное, тоже какая-то деликатная проблема, да и не моё дело… Но почему они были такими раскрасневшимися, будто только вышли из бани?» — подумала Мириэль, провожая их взглядом.

— Ладно… Книги мне всегда помогают избавиться от дурных мыслей.

Так Мириэль пошла за своей страстью жизни. Библиотекарское дело было самым лучшим, что она знала: многие манускрипты были ею самолично переписаны каллиграфическим почерком, часть записана с нуля по сказаниям, а часть — под диктовку старцев. Знаний у Мириэль было много, но мало способов их применить. Это её несколько мучало, будто бы бессмысленность такого накопительства обесценивала ценнейшие знания, но ей это искренне доставляло удовольствие, хотя те книги, что она читала и переписывала, будучи ещё юной, она помнила очень уж смутно.

И эта смутная догадка, подтачивающая её разум, и привела её в архив. Летописи ветхие, даже несмотря на то, что их переписывают вот уже какой раз, а всё из-за того, что, пока перепишешь всю историю народа перворождённых от первого до последнего манускрипта, первая книга уже состарится. Зато есть чем занять провинившийся молодняк.

Но первые дни от сотворения их расы её мало интересовали. Нужны были хроники дней не столь давних.

Перебирая корешки без названий, доверившись смутной догадке, она вытащила подзабытую книгу.

«Хроника войны за Врата. Эпилог» — так гласило название этой потёртой и слегка ветхой рукописи. Переписчиком значилась она же. Значит, действительно что-то важное ей хочет сказать её подсознание. Ну а если что, просто перечитаю историческую хронику, не страшно.

За пару часов Мириэль прочла всего лишь начало, но её беспокойство только усилилось. Ощущение, что за ней кто-то наблюдает, терзало её разум всё время чтения, холодком пробегая по спине. Обычно такого не было, наоборот, это её успокаивало.

— Ох… Пора бы уже идти домой… — пробормотала она, потирая уставшие глаза.

Мириэль протопала до полки, откуда взяла книгу, поставила её обратно и вышла через чёрный ход храма, бросив последний взгляд на тёмный зал.

Зал библиотеки погрузился в тишину, и блики лунного света, проникая сквозь высокие окна, облетали его залу, играя на пылинках.

Абсолютное безмолвие длилось минуту. Люпин, возникший из невидимости, словно тень, протянул руку к книге, что читала Мириэль, и выудил её с полки, едва слышно скрипнув деревом.

Его тоже мучали смутные догадки о том, что кто-то начал копать — если не под него конкретно, то под странности точно.

«Что ж… Читать это некогда, поэтому стоит просто спросить у Каэларина. Думаю, и Сирену проведать заодно», — решил он, сжимая книгу в руках.

Невидимость была наложена из последних сил, но выходом ему послужила не дверь, а окно под потолком. Он нашёл вариант, где визуально его было заметить сложнее всего, ловко забравшись по выступам и выскользнув наружу.

Ночная деревня была удивительно спокойной. Никаких шевелений, будто бы все спали. Хотя Люпин чётко ощущал от многих домов эманации разврата, жаль только, до них он не мог дотянуться. Не тот это разврат, что подвластен ему: супруги и пары, что любят, кольцуют эмоции друг на друге, и наслаждение там не столько блудным удовольствием, сколько радостью за то, что ты любишь и являешься любимым.

Впрочем, это сейчас неважно, ведь Люпин уже дошёл до дома Каэларина. Стук в дверь, условленный ими — три быстрых удара и пауза, — и через минуту дверь отворилась с тихим скрипом.

Люпин быстро зашёл и снял невидимость, а Каэларин с небольшой долей беспокойства замешкался, но дверь прикрыл, бросив взгляд в темноту улицы.

— Полагаю, случилось что-то важное… — Каэларин поднял бровь в вопросительной интонации, скрестив руки.

— Да…

Они переместились за столик, и Люпин поведал всё, что разузнал, выкладывая книгу перед собеседником.

— Хм… Значит, Мириэль либо что-то почувствовала, либо начала догадываться…

— Ты мне лучше скажи, а про что была та книга.

— Про начало прошлой большой войны с хаосом. Тогда эльфийские поселения у края мира подверглись порче магической заразы: они становились полыми, буквально будто бы в них ничего не было. Потом вылез культ, который поклонялся какому-то архидемону, и выяснилось, что сожрали они не одну деревеньку, а большую часть жизней. Причём это было абсолютно незаметно, ведь после поедания разумного эта магическая зараза не убивала, она просто делала подконтрольным культу. Ну а дальше всё просто: война, костры, просьбы помочь соседей, интервенция, разрушения ряда поселений. И всё бы было хорошо, но на этом фоне этот культ разорвал завесу реальности и спровоцировал нашествие хаоса.

— Хм… У любого проникновения хаоса в разум есть последствия, что заметны снаружи. Мои малы, так как я действую тонко и не эскалирую без нужды падение тех, кто покорился мягкой силе. Но всё же заметны. Как ты думаешь, через сколько Мириэль поймёт всё, что ей нужно, и начнёт действовать?

— Сложно сказать, но я думаю, у нас есть месяц. Тем более что она не привыкла рубить сгоряча.

— Ясно… А впрочем, нам этого времени вполне хватит. Я уже даже души все нужные подыскал, осталось всего-то две. Видимо, одной из них будет Мириэль.

— Оставайся на эту ночь у меня. Свободная комната в конце коридора, а я спать.

— Да… Благодарю…

Каэларин, откровенно зевая, зашёл в свою спальню и захлопнул дверь с лёгким стуком. Люпин тоже отправился в спальню, но комната эта была иной от указанной.

Комната Сирены была чуть ли не полным её отражением. Сдержанная, но пара мазков экспрессии ярких цветов присутствовали — алая подушка, бирюзовый коврик. Сама она сейчас спала в пеньюаре бледно-розового цвета, раскинув волосы по подушке.

Инкуб мягко подошёл к её ложу, ступая бесшумно, как хищник. Мягкая грудь эльфийки вздымалась и медленно оседала под одеялом, её дыхание было ровным и глубоким.

Он аккуратно поднял руку, что не давала ему сдвинуть одеяло, и медленно начал стягивать одеяльце,