Хорошо подготовленный разум - Lady Khali

— Мы начали в воскресенье днем. — Я усмехнулся. — Он загрузил меня сильнее, чем Снейп. Я думаю, что за четыре часа с ним я узнал больше, чем за весь первый год.

— Правда? — Спросил Невилл. — Чем ты занимался там?

— Я ел бутерброды с плавленым сыром, — серьезно сказал я. Невилл выглядел озадаченным, а Гермиона уставилась на меня так, будто бы я утверждал, что Луна сделана из зелёного сыра. — Серьёзно. Он взял меня на кухню и попросил эльфов сделать три бутерброда с плавленым сыром. Первый бутерброд приготовили с маслом на чугунной сковороде, второй — на стальной, и последний — на стальной сковороде, но с чесночным маслом. Он завязал мне глаза и дал попробовать бутерброды. — Я усмехнулся им печальной улыбкой. — Сначала я тоже не понял, в чем разница. Затем он спросил меня, отличаются ли бутерброды на вкус? Бутерброды были съедобным примером различного уровня загрязнения продуктов, — объяснил я. — Некоторые материалы, используемые в изготовлении котлов, ножей, и отдельных видов палочек для перемешивания, могут испортить зелья так же, как это делает грязная посуда, а использование чесночного масла — это аналог применения загрязненных ингредиентов. Затем мы вернулись в классную комнату, где я практиковался в различных способах нарезания ингредиентов в течение трёх часов. — Я протянул руки, чтобы они могли видеть мои пальцы в маленьких шрамах.

— Ой, — пробормотал Невилл.

— Я думаю, это здорово, — сказала Гермиона.

— Для тебя, может и да, — сухо сказал я. Гермиона бросила на меня укоризненный взгляд, недовольная моим пренебрежительным отношением к занятиям со столь «замечательным» преподавателем. — Ты помнишь, как вел себя Моуди на наших уроках? Возьми это за основу и умножь на сто, и ты сможешь примерно представить себе, как он обучает меня на дополнительных занятиях.

Гермиона пожала плечами, как бы говоря, что она всё равно не возражала бы и вернулась к разбору моих школьных принадлежностей, периодически останавливаясь, чтобы сделать новую запись в своём дневнике. Я подозревал, что она составляет себе список покупок на Рождество и сделал себе мысленную заметку, написать её родителям, что я уже заказал ей новый котел.

Глава 8а. Разговор с Гермионой

Первый день зимних каникул застал меня сидящим в библиотеке с запасным блокнотом, где я записывал пером все свои безумные идеи. Я выбрал стол в глухом уголке библиотеки, у окна, подальше от всех портретов и людей. После нашей беседы, Моуди разрешил мне заниматься по индивидуальной учебной программе, в дополнение к нашим занятиям по окклюменции, изучению парсельтанга, и всего остального, что мы изучаем по другим предметам. Верный своему слову, — до тех пор, пока я улучшаю свои оценки и остаюсь первым по всем предметам, он учил меня дополнительно всему, чему я захочу, в пределах разумного, конечно же. Я решил изучить защитные, поисковые и прослушивающие чары, потому что через неделю после того, как я закончил просматривать старые номера Пророка, я начал копаться в записях по избирательной кампании Альбуса Дамблдора. Затем, используя удобное поисковое заклинание, которое я нашел в Методичке по Чарам, я расширил свой поиск, чтобы включить известных членов ордена Феникса и его сторонников, в том числе и Уизли.

Картина складывалась весьма некрасивая.

Эльфиас Додж и Альбус Дамблдор проголосовали за каждый пункт законодательства, запрещающий книги и так называемые темные артефакты, — интересный термин, который закон не определяет четко. За исключением кровавых перьев и смертельно проклятых объектов (смертельных по общественному мнению, и зависящих от возможности аппарировать поблизости от Мунго), темные артефакты были идентифицированы отделом обеспечения Магического правопорядка во время обысков.

Если бы мистер Уизли обыскал мой чемодан и решил, что мой запирающийся на кровь сундук был так называемым темным артефактом, — спорный вопрос, в соответствии с действующим законодательством, — он мог бы арестовать меня и отправить в Азкабан до ожидания судебного разбирательства. А судебное разбирательство, которое, кстати, в соответствии с законодательством, утвержденным со времени падения Волдеморта, совместно возглавляют Бартимеус Крауч и Альбус Дамблдор, не обязательно должно состояться немедленно. После утверждения данного законодательства, все, что требовалось для того, чтобы посадить кого-то до конца жизни в Азкабан, это объявить его или ее Пожирателем смерти. Доказательств не требовалось, как и суда над обвиняемым. Они даже не утруждали себя проверкой, была ли у человека темная метка.

Дальше — хуже.

С чисто политической точки зрения, мои родители и Сириус были наименее ценными членами Ордена. Мой отец происходил из Древнего Рода, но он потерял большую часть семейного богатства, прежде чем умер, и не имел власти в Министерстве или Хогвартсе. И так как Сириус был единственным из Блэков не на стороне Волдеморта, его имя ничего не значило. Да, он был наследником главы рода, но имел доступ только к своему целевому сейфу, а не ко всему состоянию Блэков. Моя мать была безродной волшебницей, которая всего лишь удачно выскочила замуж. Из четырех мародеров положение Люпина беспокоило меня больше всего. Я всегда полагал, что никто не знал о его оборотничестве, но Грейбек совершил нападение на его семью 27 Мая 1964 года, что было отражено в Ежедневном Пророке. К нему прилагалась даже колдография родителей Люпина, стоящих у кровати своего сына в Мунго. Он мог скрыть свою болезнь от своих одноклассников, но взрослые точно знали про это. Кроме того, он был одним из двадцати трех магических детей, которых укусил оборотень в 1964 году и был единственным, кто поступил в Хогвартс. А Хагрид был единственным полу-гигантом, который учился в Хогвартсе, за всю историю школы. Давать разрешение кому-либо из них поступать в Хогвартс — это формальное нарушение закона. Не то, что бы Дамблдор заботился о таких мелочах, но это позволило ему заслужить вечную благодарность таких учеников. И они сделали бы для него все, что угодно.

Может быть, в этом и кроется разгадка. Великаны и оборотни не особо популярны с политической точки зрения. Да что там, они практически изгои, но как боевая единица они бесценны. Пытался ли Дамблдор использовать Хагрида и Люпина для вербовки их сородичей или же он играет в более тонкую игру? Судя по его отношению ко мне, последнее наиболее вероятно.

Что Дамблдор пытался показать оборотням и великанам, принимая Люпина и Хагрида в Хогвартс? Великий Альбус Дамблдор принял их, когда все от них отвернулись. Он сражался за их право учиться в Хогвартсе. Посмотрите, что он