Хорошо подготовленный разум - Lady Khali

Я подавил хихиканье, когда мы входили в кабинет. Серебряные приборчики крутились и пыхтели дымом — либо восстановлены, либо заказаны заново после моего «сольного концерта», но ковер был другим. Хоть и такой же антикварный, но он был выдержан в темно-красных, фиолетовых и зеленых тонах, и имел менее кричащий вид, чем его предшественник. Не ошеломляет и глаза не мозолит.

— Гарри, Аластор, — Дамблдор приветствовал нас, не вставая с кресла, лишь махнул рукой на три кожаных кресла. Затем он встал и поправил мантию. Его пурпурные одеяния можно было бы назвать царственными, если бы они не привлекали к себе внимание "праздничным" мерцанием серебряных звезд и танцующими имбирными человечками.

"Интересно, когда он в последний раз проверял зрение, — подумал я. Эта ткань должна быть вне закона".

Дамблдор сел в одно из кресел для гостей. Мы с Моуди последовали его примеру.

— Должен сказать, — сказал Дамблдор, поглаживая свою мантию, — я был впечатлен твоим выступлением на первом Задании. Довольно необычный метод. Мы не ожидали, что кто-то применит простые Чары Призыва.

— Тогда почему вы дали мне такую низкую оценку? — спросил я, стараясь, чтобы любопытство не затмило почтение.

— Потому что в своей оценке мы учитываем изобретательность, знание заклинаний и храбрость. Твое решение было весьма изобретательным, но ты использовал только одно заклинание. Затем, ты спрятался за драконологами. Хотя, должен сказать, я рад, что ты не осуществил свою угрозу и не спрятался за судьями.

— Как вы узнали об этом? — Спросил я. Мои уши покраснели от злости, что можно было принять за смущение. Я так надеялся.

— Это не то, чего следует стыдиться, мой мальчик. Твоя реакция совершенно естественна. Я был просто удивлен, когда Бродяга говорил об этом. Это не похоже на тебя.

— В то время мне показалось это нормальной идеей. Думаю, что я сделал лучший выбор в данной ситуации.

Я решил пока не осуждать Сириуса. Хотя Директор утверждал, что это Сириус рассказал ему об этом, но я не верю ему на слово. Дамблдор мог узнать об этом от какого-нибудь портрета или подслушать наш разговор через камин. Тем не менее, я не стану доверять Сириусу. Дамблдор посадил его в тюрьму без суда и следствия, а он все еще защищает его.

— Правда? — Волосы у меня на затылке встали дыбом, когда он коснулся ментального щита.

Я сузил глаза. Губы Дамблдора изогнулись в подобии улыбки, и его присутствие тут же исчезло.

— Да, сэр. Мой дракон был единственным, который вырвался на свободу. Если бы я не скрылся за драконологами, он бы съел меня.

— Спокойно, Гарри, — сказал он покровительственным тоном. — Ситуация не была такой безнадежной, как тебе показалось. У нас все было под контролем. Если бы ты подвергся реальной опасности, я бы вмешался.

— Простите, сэр, но, если оказаться в ловушке в загоне с разъяренной Хвосторогой не опасно, то я даже не знаю, что является настоящей опасностью по вашим меркам.

Дамблдор вздохнул и начал поигрывать своей палочкой. Фоукс мелодично запел. Я улыбнулся птице. Говорите, что хотите о Дамблдоре, но я все еще любил Фоукса.

— После всего, с чем ты столкнулся, я думаю, вряд ли дракон был для тебя трудным испытанием. Я был уверен, ты не упустишь возможности покрасоваться перед учениками из другой школы.

— Я полагаю, теперь мы оба знаем, что это не так.

— Возможно. — Дамблдор на секунду бросил взгляд на Сортировочную шляпу, прежде чем выдавить для меня жидкую улыбку.

— Мы когда-нибудь узнаем, почему цепь порвалась? — спросил я.

— Никто не занимался расследованием этого инцидента. Кое-кто, — Моуди ткнул пальцем в Дамблдора, — прогнал нас, прежде чем мы смогли проверить это.

Это я уже знал. Моуди сказал мне через два дня после испытания, но мне было интересно увидеть реакцию Дамблдора.

— Аластор, в этом не было необходимости. Никто не ослабил цепь умышленно. Мы просто недооценили силу Хвостороги.

— Иными словами, никто не удосужился проверить, какова прочность цепи, что должна выдержать дракониху с темпераментом Хвостороги-наседки, защищающей свое гнездо, или вы полагали, что это может быть хорошим испытанием для четырнадцатилетнего подростка, — добавил я, прежде чем Моуди успел остановить мою тираду. — Это уже не имеет значения. Первое Задание выполнено. Вы хотели обсудить что-нибудь еще, профессор? — спросил я Дамблдора. — Профессор Моуди запланировал урок дуэлинга на сегодняшнее утро. Боюсь, что он не отпустит меня до полуночи, если мы задержим его еще дольше.

Моуди закатил свой волшебный глаз. Для посторонних это выглядело как одна из его жутких привычек, но я провел с ним достаточно времени, чтобы понять, что означает такое вращение его глаза.

— Я вижу твое обучение быстро продвигается? — сказал Дамблдор.

— Да, сэр. Я усердно занимаюсь. — Что ни говори, но мне нравится противостоять манипуляциям директора.

— Отлично. — Дамблдор хлопнул в ладоши и перед нами появился чайный поднос. — Чай?

Моуди покачал головой.

— Нет, спасибо, — ответил я.

Дамблдор налил себе чашку и добавил три кубика сахара. Не сильно сладкий на мой вкус, но меньше сахара, чем я ожидал.

— Гарри, я не решался заговорить об этом не потому, что не хочу, а чтобы не дарить тебе ложную надежду. Это никак не облегчит твою жизнь. Это скорее формальность и больше ничего.

— Вы мой опекун, — сказал я, прежде чем он успел придумать очередное оправдание. — Мне сообщили об этом в Гринготтсе, когда я спросил о своем Целевом сейфе.

Дамблдор деликатно кашлянул.

— Да, это так… Я давно планировал сказать тебе, но я боялся, что…

— Я хотел бы жить с вами, — закончил я за него.

— Да. Видишь ли, Гарри, жертва твоей матери позволила мне наложить мощные чары на тебя.

— А у этих чар есть название? — спросил я, позволяя сомнению, проявиться в интонации речи.

— Узы крови. Это было самое сильное защитное заклинание, которое я смог наложить, и оно действует только, пока ты живешь со своими кровными родственниками.

— А эти чары, — сказал я с сомнением, — проверены?

Дамблдор сверлил меня холодным взглядом, но его улыбка старого маразматика не исчезла. Это настоящий подвиг. Я удивился, как ему это удалось.

— Когда ты только прибыл в Хогвартс, ты не выглядел особо счастливым и хорошо откормленным, к моему огромному сожалению, но зато, ты был живым. [17]Без этих Чар, ты бы не прожил и месяца.

Я посмотрел на него с недоверием. Мой разум пытался осознать его слова. Он знал? Чертов ублюдок знал!

— Простите за вопрос, сэр, — сказал я холодно, — но вы утверждаете, что