Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко

входили генсек Союза советских писателей Александр Фадеев и четыре других литератора. Суслов ситуацию на литературном фронте оценил как кризисную и отметил лишь Бернарда Шоу и Пристли, заявив, что других известных писателей в Англии не осталось – мол, все эмигрировали в Америку. Это было далеко не так.

По-хорошему, Суслову стоило бы поездить по всей Европе, чтобы лучше понять и оценить наши отношения с другими странами, а также набраться опыта международной деятельности. Но Кремль пошёл по другому пути. Его чаще стали звать на встречи кремлёвских руководителей с главами иностранных делегаций.

Говоря об отделе внешней политики ЦК, стоит заметить, что на него было возложено и немало деликатных миссий, связанных с проведением за пределами нашей страны разведки, а также с финансированием иностранных партий. Правда, эта деятельность до сих пор не изучена. Многие документы на эту тему продолжают сохранять гриф «Совершенно секретно».

Тем не менее кое-что известно. Что именно? Как выясняется, для выполнения деликатных поручений отдел внешней политики ЦК не раз прибегал к помощи спецслужб. Но ставка при этом делалась не на Лубянку. Партаппаратчики предпочитали в таких вопросах опираться на кадровых сотрудников ГРУ из Минобороны. Подтверждением этому служит направленная 25 июня 1946 года Сусловым записка заместителю министра Вооружённых сил Булганину. Сославшись на Жданова, Суслов просил его дать указание руководству ГРУ принять участие в налаживании курьерских связей отдела внешней политики ЦК с братскими компартиями в других странах[143].

Два слова о роли Суслова в кадровой политике на дипломатическом фронте в 1946‐м и первой половине 1947 года. Она пока ещё была очень незначительной. Скажем, почти все ключевые назначения в системе МИДа тогда исходили в основном от Молотова. Суслов что-либо отменить или хотя бы скорректировать в назначениях послов или атташе мог далеко не всегда. У него ещё не было соответствующего политического веса.

Но он накапливался. Перейдя весной 1946 года в аппарат ЦК, Суслов приобрёл новый и очень важный опыт. Во-первых, заметно расширился его кругозор. До этого Суслов знал в основном о том, что творилось в СССР. Теперь у него появилась объективная информация о процессах, которые развивались в других странах. Во-вторых, Суслов научился ведению международных дел. И в-третьих, в его руках оказались многие нити, пущенные по всему миру нашей партией.

В общем, Суслов быстро превратился в одного из самых информированных в стране людей, а значит, он становился весьма влиятельной фигурой.

Глава 8

Надзиратель за партийными органами

В мае 1947 года Суслов был очень занят подготовкой доклада для оргбюро ЦК по проблемам Всесоюзного общества культурных связей с заграницей (ВОКС). Проведённая отделом внешней политики проверка этой организации вскрыла там очень много нарушений. А главное – аппарат важной на фронте внешнеполитической пропаганды сам заразился западничеством.

Утром 22 мая Суслов направил Жданову записку о том, что сотрудники ВОКС учреждения тайком смотрели зарубежные фильмы. «При проверке работы ВОКС установлено, – сообщил он, – что ВОКС без соответствующего на то разрешения МИД СССР систематически берёт для просмотра зарубежные фильмы в английском, французском, итальянском посольствах. В английском посольстве фильмы получает также и Министерство угольной промышленности западных районов СССР. ВОКС получил из английского посольства в 1946 году 14 фильмов, в 1947 году – 11». Жданов потом это сообщение переадресовал Молотову.

На документе осталась его помета: «Мне кажется, т. Суслов прав». С таким выводом согласился и министр иностранных дел. «Т. Суслов, конечно, прав, – отметил он, – а ВОКС оказался в роли сводника наших людей с иностранными посольствами и их пособником».

После такого донесения следовало ожидать серьёзнейшей чистки аппарата ВОКС. Но вместо намечавшегося заседания Оргбюро с разбором деятельности ВОКС Сталин поздно вечером 22 мая провёл встречу так называемой семёрки – комиссии по внешним делам при Политбюро, которая не раз выполняла, по сути, функции всего Политбюро, и неожиданно для присутствовавших вынес вопрос об утверждении Михаила Суслова секретарём ЦК ВКП(б) и начальником управления по проверке парторганов ЦК.

Из материалов М.А. Суслова к заседанию Оргбюро ЦК ВКП(б). 1947 г. [РГАНИ]

Чем было вызвано это решение? Почему Сталин вдруг задался целью плотно погрузить Суслова во внутрипартийные дела? И кто вместо Суслова должен был заняться в ЦК вопросами внешней политики? Не означало ли это, что Молотов всё-таки добился своего и окончательно забрал всю международную проблематику себе, подчинив, по сути, один из отделов ЦК Министерству иностранных дел?

На некоторые вопросы достоверных ответов до сих пор нет. Но кое-что прояснить всё-таки можно.

Чтобы лучше понять смысл случившегося весной 1947 года, надо, видимо, для начала рассказать, откуда взялось это управление партийных органов.

Сие управление придумал лично Сталин. Выдернутый двумя месяцами ранее из Челябинска в Москву Николай Патоличев рассказывал о визите к Сталину 4 мая 1946 года:

«В комнате у стола стоит Сталин, а за столом два секретаря ЦК – Андрей Александрович Жданов и Алексей Александрович Кузнецов. Поздоровавшись, Сталин предложил сесть. А сам, как всегда, продолжал стоять и ходить. По выражению лиц Жданова и Кузнецова вижу, что обстановка спокойная. Постепенно улеглось и моё волнение.

Сталин сразу обращается ко мне:

– Скажите (он всем говорит «вы»), ведь вы заведующий Организационно-инструкторским отделом ЦК? Вот и расскажите, как центральный комитет руководит местными партийными организациями?

Я не сразу уловил, что Сталин хочет узнать. Сталин понял это.

Повторил:

– Расскажите, как сейчас работают партийные организации на местах и как аппарат ЦК руководит ими.

Вопрос сам по себе был прост. Но ответить на него мне было чрезвычайно трудно.

– Товарищ Сталин, я работаю заведующим Организационно-инструкторским отделом ЦК не более одного месяца, – сказал я. – Поэтому как заведующий отделом ЦК ничего, видимо, полезного и существенного сказать вам не смогу. Я понимаю важность вопроса о руководстве местными партийными организациями и, если вы мне позволите, отвечу вам не как заведующий отделом ЦК, а как бывший первый секретарь обкома партии.

Сталин согласился и даже одобрил такой подход и стал внимательно слушать <…>

Когда я ответил на его последний вопрос, он после некоторого молчания остановился, посмотрел на нас на всех по очереди и сказал:

– Надо восстановить права ЦК контролировать деятельность партийных организаций.

Это заявление, сделанное Сталиным со свойственной ему категоричностью, было для нас неожиданным.

Вот, оказывается, какое решение вынашивал Сталин. Я не помню этой формулировки в каких-либо документах. Разумеется, речь шла не о восстановлении, а об усилении контроля со стороны ЦК.

Затем, обращаясь ко мне, он сказал:

– Давайте подумаем, как перестроить работу аппарата ЦК? Какие новые организационные формы должны быть введены в структуре ЦК, чтобы успешно осуществлять наши задачи.

И через несколько минут добавил:

– Давайте создадим специальное управление в ЦК и назовём его Управлением