Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко

Тогда оба проекта членов Политбюро не удовлетворили, и весной 1939 года XVIII съезд партии образовал новую программную комиссию. В неё вошли 27 человек. В частности, Сталин, Андреев, Жданов, Мануильский, Митин, Мехлис, Поспелов и Щербаков. Но в этой комиссии почему-то не оказалось Юдина. Начавшаяся вскоре война прервала работу над созданием новой партпрограммы.

Вновь к вопросу о новой программе партии Сталин вернулся уже в конце 1946 года, вызвав 23 декабря нового главного партийного кадровика Алексея Кузнецова, начальника Агитпропа ЦК Георгия Александрова, двух его замов Петра Федосеева и Михаила Иовчука, а также Марка Митина. Спустя два месяца пленум ЦК принял решение пополнить программную комиссию, избранную ещё на XVIII партсъезде, и включил в неё трёх участвовавших в беседе со Сталиным агитпроповцев и Куусинена. Но кураторство всех работ по созданию новой программы вновь вернулось к Жданову. Видимо, Кузнецов новое для него дело не потянул.

Сталин рассчитывал, что обновлённая комиссия за два-три месяца хотя бы набросает примерную схему будущей программы. Однако этого не случилось. Не тогда ли вождь засомневался в теоретических способностях начальника Агитпропа Александрова? Вряд ли случайно в июне 1947 года Кремль дал команду организовать в Академии наук обсуждение одной из книг Александрова (оно вошло в историю под названием «философская дискуссия»). Похоже, Сталин хотел понять, каков в действительности потенциал Александрова как учёного и теоретика.

На «философскую дискуссию» вождь специально отрядил группу близких ему людей, включая своего главного помощника Поскрёбышева. Послал он на неё и нового секретаря ЦК Суслова. Но для чего, с какими целями? Только ли для того, чтобы присмотреть за Александровым? А не с тем ли, чтобы Суслов в случае чего смог бы быстро перехватить как начальник управления по проверке парторганов полномочия всего Агитпропа и стать новым куратором работ по подготовке программных документов?

К слову, весь ход «философской дискуссии» показал, насколько в нашей партии плохо обстояли дела с теоретической мыслью. По сути, следовало менять все подходы к общественным наукам и создавать учебники совершенно нового типа и по истории, и по философии, и даже по русскому языку и литературе. И кто-то должен был дать старт переменам…

Короче, устав ждать предложений от партаппарата, Сталин вечером 15 июля 1947 года вызвал к себе сразу трёх секретарей ЦК: Андрея Жданова, Алексея Кузнецова и Михаила Суслова. Эта троица пробыла у вождя почти три часа: с 19.30 до 22.10. Что Сталин с ней обсуждал? Судя по записной книжке Суслова, вождь посчитал нужным поделиться своим мнением о некоторых работниках аппарата ЦК, о ходе обсуждения в стране дела Клюевой и Роснина и о «философской дискуссии». Высказал и некоторые соображения и по расстановке кадров в регионах России. Но главным, ради чего Сталин собрал трёх секретарей ЦК, были всё-таки не эти вопросы. Приоритет для вождя имела разработка новой программы партии.

На вечернем совещании 15 июля 1947 года Сталин дал новые установки по будущей программе. Их потом зафиксировал в своей записной книжке один из участников того совещания – Суслов. В его изложении указания Сталина выглядели так: «Программа должна состоять из двух основных частей: а) из общей части, где должны быть даны, во-первых, оценка победы Октябрьской Социалистической Революции с точки зрения исторического развития человечества, во-вторых, – анализ нынешней международной обстановки, в-третьих, итоги достижений советского общества к настоящему времени по всем линиям, и б) практически-политической части, где должны быть сформулированы основные задачи партии с точки зрения развития советского общества к коммунизму в разрезе 20–30 лет»[148].

При этом Сталин сказал, что готов рассмотреть и другие схемы. А разработать новую программу будет уже новая комиссия. В неё вошли председатель Госплана Николай Вознесенский, секретарь ЦК ВКП(б) Михаил Суслов, начальник Агитпропа Георгий Александров, председатель президиума Верховного совета Карело-Финской АССР Отто Куусинен, философы Марк Митин и Павел Юдин, директор Института экономики Константин Островитянов, редактор журнала «Новое время» экономист Лев Леонтьев, первый заместитель начальника Агитпропа Пётр Федосеев и новый секретарь ЦК Компартии Белоруссии по пропаганде Михаил Иовчук[149]. Возглавил эту комиссию Андрей Жданов, а не Алексей Кузнецов.

Следует обратить внимание на то, в каком порядке перечислены фамилии членов новой программной комиссии. Сначала шёл Жданов, и это было естественно, ибо он в Политбюро курировал данный вопрос. Вторым – Вознесенский, которого Сталин в тот момент видел как одного из возможных преемников на посту главы правительства. Третьим был указан Суслов, что косвенно подчёркивало новое высокое положение этого человека в системе партийной и государственной власти.

Ещё одна деталь. Посмотрите, кто стоял на пятом месте. Отто Куусинен. А какой официальный пост он занимал? Всего лишь руководителя представительного органа власти одной из республик. Таких руководителей у нас было почти два десятка, и никто из них особых прав не имел. Все они играли в жизни своих регионов номинальную роль. А для Куусинена было сделано исключение. Почему? Не следует ли отсюда то, что Куусинен, ушедший вроде бы в тень, продолжал оставаться на политической сцене очень важным игроком?

Прощаясь поздно вечером 15 июля с тремя секретарями ЦК, Сталин сказал, что через две недели будет ждать первый доклад комиссии по новой программе.

Первое заседание программной комиссии состоялось, судя по записям Суслова, 18 июля. Митин и Юдин предложили всю дальнейшую работу строить на основе их довоенного проекта. Большинство с этим не согласилось, многие выступили и против довоенного проекта Мануильского.

В итоге Жданов решил создать четыре рабочие группы. В первую вошли Александров, Федосеев и Островитянов, во вторую – Митин и Юдин, в третью – Поспелов, Шепилов и Иовчук, в четвёртую – Куусинен и сотрудник журнала «Новое время» Леонтьев. Каждой из групп было поручено за десять дней составить и обосновать тезисы нового варианта партийной программы.

Нагрузив рабочие группы срочными заданиями, Жданов вместе с Кузнецовым и Сусловым вернулся к другому очень важному для Сталина вопросу – созданию нового Устава ВКП(б). Очередную записку они внесли в Кремль 21 июля. Но тут вождь решил перераспределить между секретарями ЦК обязанности. Всю ответственность за предварительную разработку проекта устава он возложил уже не на Жданова, а на Кузнецова, а Жданову поручил последующее обсуждение и редактирование предложенных Кузнецовым основных положений проекта. В реальности, вся черновая работа в этом направлении легла на плечи Суслова и Пегова и на соответствующий сектор управления ЦК по проверке парторганов.

Кто конкретно в партаппарате стал работать над новым уставом, до сих пор выяснить не удалось. Но в середине десятых годов после рассекречивания в РГАНИ 22‐й описи фонда Политбюро стало известно, что именно произошло с подготовленными четырьмя рабочими группами тезисами новой программы партии. Жданов все эти материалы