Цепеш IV. Князь по крови - Дмитрий Геннадьевич Мазуров

Темнота сомкнулась вокруг. Эрвин закричал — высоким, пронзительным голосом. Ещё один «столп» пал.

— Батори поверит, что Эрвин пытался сбежать с деньгами? — спросила Лиза, с брезгливостью рассматривая тело.

— Это уже не важно, — я очистил клинок о платок. — С такими доказательствами ему придётся поверить. Даже если кто-то знает правду, то уж точно выгораживать этого ублюдка не будет. Своя рубашка ближе к телу, как говорится.

Главные часы города отсчитывли полночь.

— Следующий? — спросил Давид, его лицо в темноте казалось высеченным из камня.

— Следующий, — кивнул я.

Туман сгущался, как пелена над глазами умирающего, скрывая наши следы.

* * *

Улицы тонули в предрассветной мгле, когда я поднимался по чёрной лестнице башни Совета. Каждый шаг отдавался глухим эхом в узком проходе, будто сама башня вздыхала под тяжестью наших тел.

Магистр Вейс ждал в круглом зале на верхнем этаже, где высокие окна с витражами изображали сцены из жизни древних магов. Его длинные пальцы, похожие на паучьи лапы, перебирали янтарные чётки — подарок от князя за «особые заслуги». На резном дубовом столе между нами стояли два серебряных кубка и графин с вином такого тёмного оттенка, что оно казалось жидкой тьмой.

— Цепеш, — он поднял глаза от пергамента, который изучал. — Вот уж не думал, что ты решишься лично почтить меня своим присутствием.

Я снял плащ, пропитанный запахом дыма и железа, и бросил его на мраморный пол. Намеренно небрежно.

— Давно надо было это сделать. Нам ведь нужно поговорить, не так ли?

— Хорошо. Я слушаю тебя, — он положил подбородок на упёршиеся в стол локтями руки.

— Ну, начнём с самого интересного. Ты вообще в курсе, что Батори покупает твоих магов, как скот на весенней ярмарке? Разве не ты жаловался, что за последний год исчезло целых семнадцать молодых магов? Или я ошибся, и ты сам в этом всём замешан?

Вейс налил вина. Жидкость густо стекала по стенкам сосуда, оставляя багровые подтёки.

— Не неси чушь! Я расследую это дело. Зачем бы Батори совершать подобную глупость? Это ведь его подданные, что составляют основную силу княжества. Я скорее поверю в то, что в этом замешан маг крови вроде тебя. Особенно учитывая то, как странно погиб Шеварн. А ведь он был моим информатором в этом деле, — произнёс он наконец, отодвигая в сторону пергамент.

— И чьим ещё? — я толкнул кубок к нему через стол, а вместе с ним кинул на стол папку с бумагами. — Это я нашёл в тайнике Шеварна. Ты выбрал не того человека, чтобы довериться ему. Твой «информатор» десятилетиями поставлял магов для ритуалов. Части наших тел весьма ценятся на «чёрном рынке», сам знаешь.

Тишина растянулась, прерываемая только потрескиванием дров в камине. Пламя отражалось в глазах мужчины, когда он яростно читал документы.

— Чего ты хочешь? — спросил наконец Вейс, и в его голосе впервые прозвучала усталость.

Я обвёл взглядом зал, делая паузу для драматизма.

— Чтобы Совет сохранял нейтралитет. Никаких заявлений. Никакой поддержки Батори. Хотел бы больше, но знаю, что вы давали клятву и не нарушите её. Но… любые клятвы можно обойти.

Он усмехнулся, поправляя манжет с вышитым гербом Совета — весы, пронзённые мечом.

— Ты объявил войну князю. Я далеко не единственный, кто входит в Совет. Думаешь, остальные маги согласятся на такое решение?

— Совет — это ты, — я перегнулся через стол, сокращая расстояние между нами. — Остальные — просто твои марионетки. Не притворяйся, будто тебе нужно их одобрение.

Вейс отпил вина, оставив на губах красный след.

— Допустим, — похлопал он по папке бумаг, — Это, конечно, ужасно, но теперь я и сам со всем смогу разобраться. Почему я должен рисковать своей позицией? Если ты проиграешь, то мне несдобровать за этот нейтралитет… Что ты можешь предложить взамен?

Я медленно вздохнул и достал из внутреннего кармана свёрток пергаментов, аккуратно развернув их на столе.

— Полные отчёты Шеварна за последние пять лет. Каждый год по два каравана с «грузом» из приюта «Святой Маргариты». В документах значится «обучение ремёслам», но вот цена… — я ткнул пальцем в выделенную строку, — Пять миллионов за голову. Очень дорогое ремесло получается, не правда ли? А сколько ещё таких приютов?

Чётки в руках Вейса замерли.

— Это… фальшивка.

— Проверь, — я откинулся на спинку кресла. — Уверен, тебе это не составит труда. Или спроси купца Гарольда, чьи караваны использовались для перевозки. Если сможешь его найти — он сбежал на север сразу после вчерашних событий.

— Но…

— И не стоит думать, что Батори не в курсе. Это начал его отец, а продолжает сын. Уж больно высока прибыль с этого дела. Я сам был в шоке, когда это увидел. Или почему, ты думаешь, в последние годы магов среди обычных людей практически перестали находить? Случайность? Как бы не так. Ведь в других княжествах всё ровно наоборот. Количество магов только растёт.

Вейс откинулся в кресле, его лицо исчезло в тени от камина.

— Ты утверждаешь, что Батори использует детей в ритуалах?

— Не сам, разумеется. Вряд ли ему это нужно. Но он знает, кому их можно выгодно продать. И ладно бы просто ритуалы. Это самое безобидное из возможных объяснений, — я улыбнулся, наблюдая, как его пальцы непроизвольно сжимают подлокотники. — Ты лучше меня знаешь, как можно использовать тела магов…

Удар был молниеносен. Вейс вскочил, взмахнув руками. Вино разлилось по мраморному полу, как кровь после казни.

— Бред! Это слишком даже для него!

Я спокойно поднял с пола кубок, вытер его рукавом.

— Проверь. Но помни — если Совет официально вмешается в наш конфликт, копии этих документов окажутся в столице ещё до заката. Там подобного не потерпят. Твоя голова точно полетит с плеч за то, что «проворонил» такое.

Он задышал часто, как загнанный зверь. В глазах мелькали расчёты, варианты, пути отступления.

— Ты не оставил мне выбора, — прошипел он наконец.

— Выбор был, — я поставил кубок на каминную полку. — Ты сделал его, когда впервые закрыл глаза на исчезновение магов. Ведь продолжается это не первый год. Но ты не торопился.

Мы стояли в тишине, слушая, как часы на башне бьют четыре удара. Где-то за окном город начинал просыпаться, не подозревая, какие сделки заключаются в его сердце.