Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016) - Александр Андреевич Кузнецов

На втором этапе вооруженного выступления к нему подключились спящие ячейки шиитских исламистских партий: «Да’ава» и Высшего совета исламской революции в Ираке (ВСИРИ). ВСИРИ был создан в Иране иракским аятоллой Мухаммедом Бакиром аль-Хакимом в 1982 г. В ходе репрессий против высшего шиитского духовенства в 1980–1981 гг. баасистским режимом были казнены шесть братьев М. Б. аль-Хакима. Под руководством Хакима с помощью иранских спецслужб были созданы иракские шиитские бригады «Бадр» и «Тавабин» из числа перебежчиков из армии Саддама Хусейна и иракских эмигрантов в Иране[353]. Эти вооруженные формирования сражались на стороне иранской армии и КСИР, а их роль можно сравнить с ролью Русской Освободительной Армии (РОА) в Великой Отечественной войне. Началась инфильтрация в южные районы Ирака военнослужащих КСИР. Американские исследователи Энтони Кордсмен и Ахмед Хашим отмечали: «На начальном этапе восстание было выражением гнева и недовольства, оно сопровождалось массовой оргией разрушения и грабежа. Восстание характеризовалось отсутствием четкой организации и идеологического видения. Когда же мятеж приобрел организованную форму, его возглавили представители шиитского духовенства и агенты, проникшие из Ирана. Многие лидеры восстания подняли зеленые знамена ислама и портреты Хомейни и Мухаммеда Бакира аль-Хакима. Жестокость, проявленная ими по отношению к правительственным и партийным чиновникам, привела к кровопролитию»[354].

7 марта 1991 г. президент ИРИ Али Акбар Хашеми Рафсанджани прокомментировал мятеж в иракских провинциях. Обращаясь к Саддаму Хусейну, он сказал: «Вы хорошо знаете, что являетесь нежелательным элементом как для своего народа, так и для региона в целом. Поэтому не обагряйте и дальше Ваши руки кровью, убивая невинных иракцев. Подчинитесь воле народа и уйдите в отставку»[355]. Перехват иранской агентурой руководства восстанием и перспектива победы ВСИРИ встревожили США, Кувейт и Саудовскую Аравию. Будущий советник президента США по национальной безопасности Брент Скоукрофт, выступая в интервью телекомпании АВС в марте 1991 г., говорил: «Я искренне надеялся, что восстание не случится. Я видел послевоенное правительство в Ираке как военную хунту. Если кто-то и должен заменить Саддама, то это полковник той бригады, которая охраняет президентский дворец»[356]. Ричард Хаас, в настоящее время являющийся председателем Американского совета по международным отношениям (Council of Foreign Relations, CFR), а в описываемое время занимавший пост директора по делам Ближнего Востока Совета по национальной безопасности США, отмечал: «Наша политика заключается в том, чтобы освободиться от Саддама, а не от режима»[357].

Большую обеспокоенность восстание вызвало в Эр-Рияде, где опасались, что падение Саддама Хусейна приведет к расширению шиитской экспансии и непосредственному соприкосновению КСА с иранской зоной влияния. Известный саудовский журналист и эксперт Джемаль Хашогги, близкий к королевской семье, констатировал: «Худший сценарий для Эр-Рияда – это дестабилизированный Ирак, где Саддам уже не сможет удерживать страну. При этом Ирак распадается на три части: курдский север, суннитскую середину и шиитский юг под контролем Ирана. Этот юг входит в соприкосновение с нашей провинцией Шаркийя с непредсказуемыми последствиями»[358].

На подавление восстания Саддам Хусейн направил элитную Республиканскую гвардию с преимущественно суннитским личным составом при 700 танках и 1400 бронетранспортерах. Бронетехника была выведена из Кувейта, и американцы не препятствовали ее движению в Ирак. Общее руководство операцией было возложено на заместителя председателя СРК Таху Ясина Рамадана. Непосредственно на юге командовал Али Хасан аль-Маджид, недавно назначенный министром внутренних дел Ирака. Он стал известен своей жестокостью и твердостью после применения химического оружия против курдов в Халабдже в феврале 1988 г. Части гвардии беспощадно вели артиллерийский огонь по мечетям и жилым кварталам. 17 марта им удалось овладеть Кербелой. 20 марта был занят Неджеф, а 22 – Басра. Согласно иракским источникам, общее количество жертв среди повстанцев и гражданского населения в ходе усмирения южных провинций составило 30 тысяч человек. 70 тысяч иракских шиитов бежали в Иран, среди них восемь тысяч студентов религиозных учебных заведений в Неджефе[359].

В то же время иракское правительство сочетало репрессии с задабриванием шиитов. После подавления восстания Саддам Хусейн прибыл в Неджеф, где молился в мавзолее Имама Али. Он пожертвовал на восстановление гробницы 20 килограммов золота, 50 килограммов серебра и около миллиона долларов[360].

В попытках консолидировать иракское общество после военного поражения в Кувейте Саддам Хусейн начал пересмотр светской политической идеологии партии Баас. Началось обращение баасистов к исламу в его суннитской версии. Основатель партии Баас сирийский христианин Мишель Афляк, умерший в изгнании в Ираке в 1989 г., был объявлен мусульманином. В январе 1991 г. на иракском флаге появилась надпись Аллаху Акбар. В 1993 г. в Ираке официально началась религиозная кампания (хамля иманийа). На еженедельных партсобраниях членов партии Баас проводились обязательные занятия по изучению Корана. 5 миллионов экземпляров Священной Книги мусульман были напечатаны для бесплатного распространения в стране. Иракским правительством за счет государственного бюджета были построены несколько крупных суннитских мечетей. Был введен официальный запрет на употребление алкоголя в общественных местах, а также закрыты многие ночные клубы. До этого Ирак был одной из немногих арабских стран со свободной продажей спиртных напитков, а Багдад – городом, где процветала интенсивная ночная жизнь. Программа исламизации носила ярко выраженный суннитский характер. Результатом стало появление в Ираке сторонников ваххабитского ислама, о чем с тревогой говорил в 1994 г. сын президента Удэй Хусейн[361]. Предпочтение отдавалось суннитским вакфам и мечетям, именно им оказывалась финансовая поддержка, в то время как шиитское духовенство воспринималось как неблагонадежное. Таким образом, баасистские лидеры пошли на отход от собственных светских принципов, согласно которым конфессионализм был отброшен ради поддержания национального единства.

Дополнительной ошибкой баасистского руководства Ирака в 1990-е гг. стало нежелание установить нормальные отношения с высшим шиитским духовенством. В этот период в иракском шиизме возникли два центра. Один из них был представлен великим аятоллой Али ас-Систани, находившимся в Неджефе. А. ас-Систани опирался на шиитскую буржуазию и интеллигенцию. Он проводил примирительную тактику по отношению к режиму Саддама Хусейна, стараясь не вмешиваться в политику. Другой полюс группировался вокруг аятоллы Мухаммеда Садыка ас-Садра, кузена казненного Мухаммеда Бакира ас-Садра. М. С. ас-Садр базировался в Багдаде и проводил проповеди в беднейшем шиитском районе Мадинат ас-Саура. Он делал акцент на социальной справедливости и «борьбе с угнетением». Вначале режим Саддама Хусейна пытался превратить Садра в своего марионеточного клерикала. После провала этих попыток Мухаммед Садык ас-Садр был убит в феврале 1999 г. В совершении преступления обвинили багдадских уголовников, но значительная часть шиитской уммы была убеждена в причастности