Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016) - Александр Андреевич Кузнецов

июле 1920 г. Фейсал был королем Сирии, но был изгнан из Дамаска французской армией[320]. Необходимо отметить, что престиж Хашимитов в арабском мире необычайно высок. Будучи потомками Пророка Мухаммеда, Хашимиты претендуют на генетическое преемство лидеров суннитской ортодоксии. Кроме того, за ними был закреплен наследственный статус правителей (шарифов) священной Мекки. Остается добавить, что в 1922 г. Хашимиты были изгнаны из Мекки ваххабитским ополчением под командованием одного из представителей семьи аль-Саудов, которая вскоре станет правящим домом Саудовской Аравии. После утверждения династии Хашимитов в Багдаде сунниты на 80 лет приобрели политическое господство в независимом Ираке. В течение этого периода, по меткому выражению В. Р. Насра, сунниты «управляли Ираком, будучи меньшинством с психологией большинства, в то же время шииты, будучи большинством, вели себя в своей стране как меньшинство»[321].

Необходимо отметить, что политический исламизм не был доминирующим течением в шиитской общине Ирака в 50-70-е гг. XX в. Многие представители шиитской уммы к середине XX в. стали сторонниками модернизации и секуляризма. Кроме того, в шиитской общине появилось значительное количество представителей левых взглядов. Например, в Иракской коммунистической партии, чрезвычайно влиятельной в стране в 50-70-е гг. XX в., большинство составляли курды и шииты. Проекты создания общеарабского государства внушали шиитам надежду на появление справедливого общества, где человек будет оцениваться в зависимости от его заслуг, а не от конфессиональной принадлежности. Активное участие представителей христианской общины в создании партии Баас (одним из ее создателей был сирийский христианин Мишель Афляк) подпитывало эти надежды. Однако последующее развитие событий разочаровало шиитов. Американский исследователь шиитской проблемы Вали Реза Наср пишет в своей книге «Шиитское возрождение» (The Shia Revival. N. Y., 2006): «Шиитские кровь, слезы и богатство, отдаваемые во имя общеарабского дела, приветствовались, но равные права при этом не были предоставлены даже в оплату за жертвенность»[322].

Партия Баас, пришедшая к власти в Ираке в 1968 г., официально отстаивала равноправие граждан Ирака независимо от религиозной и этнической принадлежности. В составе руководства партии было несколько ярких представителей шиитской общины, таких как, например, министр нефти (позднее спикер иракского парламента) Саадун Хаммади и министр информации и культуры, бессменный porte-parole Саддама Хусейна Латиф Нуссейф Джасем. В 1982 г. шииты составляли 30 % членов Совета революционного командования Ирака и около половины членов регионального командования (аналог Центрального Комитета) партии Баас[323]. В то же время реальное руководство страной определяли представители силового блока: генералитет и высшее офицерство армии и спецслужб, где численно преобладали сунниты, особенно представители тикритского клана (уроженцы Тикрита, родного города Саддама Хусейна).

Ливанский исследователь Рене Наба отмечает, что политические системы государств, где правили левые арабские националисты (партия Баас), строились по принципу «трех кругов»: правящая партия (внешний); клан и община (внутренний); семья. В случае Ирака такими «кругами» были партия Баас, суннитская община Ирака, племя Тикрити и собственная семья, включая скандально известных сыновей Удэя и Кусая[324]. К тикритянам принадлежали президент Ирака Ахмед Хасан аль-Бакр (1968–1979), его заместитель в партии и в Совете революционного командования (СРК), а позже (1979–2003) неограниченный диктатор Ирака Саддам Хусейн, министр обороны Аднан Хейраллах Тальфа и многие другие деятели баасистского режима. Количество выходцев из Тикрита в высших эшелонах иракской власти было настолько велико, что в конце 1970-х гг. руководством Баас было принято негласное указание о запрете использования фамилий, выдающих место происхождения (аль-Тикрити)[325].

1970-е гг. были периодом успешного экономического и политического развития Ирака. Национализация иракской нефти в 1972 г. и рост мировых цен на нее позволили баасистскому правительству осуществить ряд амбициозных социально-экономических программ. По некоторым показателям Ирак опережал в своем развитии даже консервативные монархии Персидского залива. Это объяснялось инвестициями руководства страны в образование и создание новых кадров. В отличие от стран залива, где предприятиями руководили иностранные специалисты, Багдаду удалось создать прослойку собственных инженеров, агрономов, врачей, преподавателей.

В 1975 г. баасистскому руководству удалось нормализовать отношения с давним геополитическим противником Ирака – Ираном. В марте 1975 г. в Алжире было заключено ирано-иракское Соглашение о принципах отношений между двумя странами. В обмен на территориальные уступки (в иранскую юрисдикцию вошла акватория реки Шатт эль-Араб) Иран отказался от поддержки курдских повстанцев в Ираке, в результате чего партизанская война в Иракском Курдистане, продолжавшаяся в течение двух лет и стоившая Ираку 60 тысяч жизней, закончилась в течение двух месяцев. Выработкой и подписанием соглашения занимался Саддам Хусейн, занимавший посты вице-президента и заместителя председателя Совета революционного командования (СРК) Ирака[326].

Победа исламской революции в Иране в феврале 1979 г. создала для баасистского режима в Ираке качественно новую неблагоприятную ситуацию. Вторым негативным фактором для национальной безопасности Ирака стало подписание в 1978 г. Кэмп-Дэвидского мирного соглашения. Отход Египта от противостояния Израилю, который рассматривался в Багдаде в качестве стратегического противника, лишал эту страну «стратегической глубины». В конце

1978 г. под влиянием предательства египетского руководства, пошедшего на заключение мирного договора с Израилем, руководители сирийской и иракской партий Баас приняли решение о примирении. Между двумя государствами начались переговоры о создании сирийско-иракской конфедерации. Недолгому сирийско-иракскому союзу положили конец политические репрессии в Ираке, развязанные Саддамом Хусейном. 28 июля 1979 г. С. Хусейн объявил о существовании заговора против него. В число «заговорщиков» вошли несколько членов Совета революционного командования Ирака. В числе пятерых казненных членов СРК оказались шииты Мухи Абдель Хусейн Машхади (генеральный секретарь СРК) и заместитель премьер-министра, глава президентской администрации Аднан Хусейн аль-Хамдани. Разумеется, их настоящим преступлением была не подготовка государственного переворота и стремление присоединить Ирак к Сирии, а противодействие установлению режима личной власти Саддама Хусейна. Немедленно было объявлено об их связях с «иностранной державой», под которой подразумевалась Сирия[327]. За 12 дней до разоблачения «заговора» полномочия президента Ирака, генерального секретаря партии Баас и председателя Совета революционного командования перешли от Ахмеда Хасана аль-Бакра к Саддаму Хусейну. Британский исследователь Патрик Сил, анализировавший эти события, полагает, что побудительным мотивом Саддама Хусейна было его стремление к неограниченной власти, которую он, конечно, не смог бы реализовать в объединенном сирийско-иракском государстве[328].

Таким образом, Ирак оказался в изоляции в арабском мире. Одновременно в Тегеране к власти пришли однозначно враждебные иракскому режиму исламисты во главе с аятоллой Рухоллой Мусави Хомейни. Эйфория, вызванная быстрой победой революции в самом Иране, подталкивала иранских исламистов к экспорту революции в соседние страны. Три фактора оказали влияние на решение исламских революционеров в Иране начать враждебную багдадскому режиму кампанию. Во-первых, светская, секуляристская природа партии Баас. Во-вторых, дискриминация иракских шиитов. В-третьих, нахождение на иракской территории шести главных шиитских святынь. В марте

1979 г. духовный лидер иракских шиитов, знаменитый