Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016) - Александр Андреевич Кузнецов

Хузестан. В XVI в. здесь поселилось арабское племя Бани Кааб, после чего на 400 лет регион фактически отделился от Ирана. В 1800 г. англичане попытались захватить богатый Хузестан для того, чтобы взять под контроль торговлю Ирана с Индией и Африкой, опираясь на местных арабских шейхов. Правительство Каджаров, обеспокоенное британской колониальной экспансией, в 1837 г. взяло территорию западного Хузестана (Арабистан) под военный контроль. В то же время регион продолжал существовать на автономном положении. Здесь сохранялся полунезависимый эмират Мухаммара. В 1897 г. власть в нем захватил шейх Хазаль, арабский сепаратист, пользовавшийся поддержкой со стороны англичан. Он тревожил Иран своими набегами до начала 1920-х гг. С целью предотвратить отделение богатой провинции правительство Реза шаха Пехлеви в 1925 г. ликвидировало автономию Западного Хузестана и присоединило его к Ирану на правах провинции[339]. Баасистский режим надеялся на то, что арабское население Хузестана окажет поддержку наступающей иракской армии. Эти расчеты оказались неверными, так как арабы Хузестана в целом оказались лояльными Ирану. Это объяснялось тем, что арабское население Ирана является глубоко верующими шиитами, воспринимавшими С. Хусейна в качестве угнетателя своих единоверцев.

Таким образом, иракское правительство, планируя агрессию против Ирана, допустило стратегическую ошибку. Оно недооценило силы противника и игнорировало факторы, позволившие исламистскому режиму в Тегеране выиграть войну: революционный энтузиазм народных масс; способность новой иранской политической элиты к мобилизации; высокий уровень патриотизма в Иране, позволивший исламистам привлечь на свою сторону даже те социальные группы, которые вначале восприняли революцию негативно. Однако столь же крупную стратегическую ошибку допустил и противник Ирака. Имам Хомейни и его соратники делали расчет на восстание иракских шиитов. Поэтому после 1982 г., когда Багдад был готов на мирные переговоры, любые мирные предложения упорно отвергались Тегераном. В то же время настроения патриотизма и национализма были в тот период достаточно сильны среди иракского народа, в том числе среди шиитов. Иракские шииты воспринимали себя в первую очередь в качестве граждан Ирака. Кроме того, эффективность и жестокость иракских спецслужб делали большинство иракского населения невосприимчивыми к иранской пропаганде. Даже случаи дезертирства и перехода на сторону противника среди военнослужащих шиитов Ирака были немногочисленными.

12 сентября 1980 г. части иракской армии после массированной артиллерийской подготовки вторглись на территорию Ирана. Подробное описание военных действий выходит за рамки данной работы. Необходимо отметить, однако, что ставка Багдада на блицкриг провалилась. Несмотря на взятие в 1980 г. иракскими войсками Хорремшехра, одного из крупнейших городов Хузестана, дальнейшее наступление иракской армии захлебнулось, и на фронте установилась патовая ситуация.

С самого начала конфликта Ирак заручился поддержкой консервативных монархий Персидского залива, рассматривавших Иран в качестве главной угрозы своей национальной безопасности. Осенью 1980 г. началась масштабная финансовая помощь Ираку со стороны суннитских монархий Персидского залива. К концу 1981 г. Саудовская Аравия уже потратила на содействие Ираку около 10 миллиардов долларов. Кувейт за этот же период оказал финансовую помощь Ираку на сумму 5 миллиардов долларов. Всего за период войны 1980–1988 гг. финансовая поддержка Ирака со стороны Саудовской Аравии, Кувейта и ОАЭ составила около 50 миллиардов долларов. Американские кредиты составили еще около 35 миллиардов долларов[340]. При этом кредиты давались с пониманием того, что часть их так и не будет возвращена. Саудовская Аравия и Кувейт позволили использовать свои порты для доставки товаров в Ирак и из Ирака, когда в начале войны иракцам был перекрыт путь в Персидский залив. Саудовская Аравия даже позволила использовать свою территорию для строительства иракского нефтепровода к Красному морю, учитывая то, что Сирия перекрыла доступ иракской нефти, поступающей по нефтепроводу Киркук – Банияс[341]. Таким образом, произошла трансформация внешнеполитической роли Ирака. Из государства с левой секулярной идеологией и практикой он превратился в союзника наиболее реакционных арабских суннитских монархий и защитника их интересов. Одновременно необходимость противостояния иранской экспансии вызвала появление в 1981 г. Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) в составе Саудовской Аравии, Кувейта, Катара, ОАЭ, Бахрейна и Омана. Еще одним внешнеполитическим итогом ирано-иракского конфликта стало масштабное усиление американского военного присутствия в регионе. За 10 лет войны численность американских ВМС в Персидском заливе выросла с 6 до 42 кораблей[342].

Зарубежная финансовая помощь позволила предотвратить коллапс иракской экономики и даже сохранить в первые годы войны прежний уровень жизни. В то время как доходы от экспорта иракской нефти шли на закупку вооружений, финансовая помощь, поступавшая из стран Персидского залива, уходила на социальные нужды. Для того чтобы продолжить амбициозные планы развития, начатые до войны, Саддам Хусейн поднял расходы на социальные нужды с 21 миллиарда долларов в 1980 г. до 29,5 миллиарда долларов в 1982 г. Большая часть этого расширенного бюджета (в 1980 г. он составлял всего 19,9 миллиарда долларов) тратилась на гражданский импорт, чтобы не допустить нехватки товаров.

В очередной раз повысился и без того высокий жизненный уровень офицерского корпуса. Военные получили льготы при покупке автомобиля или дома, а семьи погибших получали бесплатный автомобиль, бесплатный участок земли и ссуду для постройки дома[343].

Впрочем, в дальнейшем С. Хусейну пришлось существенно скорректировать социальные траты в рамках политики «пушек вместо масла». Снижение нефтяных доходов произошло как из-за блокады порта Басра и нефтепровода Киркук – Банияс, так и по причине мирового роста нефтедобычи. Экспортные доходы Ирака упали с 35 миллиардов долларов в 1980 г. до 3 миллиардов в конце 1983 г. Поэтому импорт гражданских товаров упал с высшей точки 21,5 миллиарда долларов в 1982 г. до 12,2 – в 1983 г. и 10–11 миллиардов долларов с 1984 по 1987 г.[344] Правительству Ирака все труднее было вести затяжную войну. Сказался разрыв в уровне развития иранской и иракской экономик, а также демографического потенциала двух стран. Численность иракских вооруженных сил составляла на пике войны миллион человек. Сюда необходимо добавить 600 тысяч человек партийной милиции Баас. При общем количестве населения 16 миллионов человек количество военнослужащих достигло тем самым 10 % населения. Ираку пришлось приглашать иностранных (египетских) рабочих для работы в тылу. К 1988 г. численность гастарбайтеров в иракской промышленности составила 40 % от общего количества занятых в промышленности[345]. Ирак тратил на военные нужды 57 % ВВП, а Иран – 12 %.

Все это подвигло иракское руководство и лично Саддама Хусейна к мирному решению конфликта. Уже в октябре 1980 г., через месяц после начала войны, С. Хусейн обратился к верховному лидеру Ирана аятолле Хомейни с предложением о заключении мира на следующих условиях: прекращение Ираном поддержки антиправительственных сил в Ираке, изменение в пользу Ирака границы по реке Шатт эль-Араб, передача Ираном островов Большой и Малый Томб Объединенным Арабским Эмиратам. Осенью 1982 г.,