Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

8 и 9 октября Г. Жуков, перемещаясь днем и ночью по Московской и Калужской областям, изучал обстановку, побывал на Можайской линии обороны и в штабе Западного фронта. Там работала чрезвычайная комиссия ГКО во главе с В. Молотовым и К. Ворошиловым, расследующая катастрофу советских войск под Вязьмой, чтобы разобраться в ее причинах и вынести из нее уроки на будущее. Тот, кто не учится на ошибках, будет их снова и снова повторять. Г. Жуков с присущей ему быстротой сразу вскрыл все главные ошибки в построении обороны войск Западного и Резервного фронтов. «Командование фронтов, – вспоминал он, – будучи предупрежденным Ставкой о сосредоточении крупных группировок немецких войск, не проследило своей разведкой, в каких исходных районах и на какое направление выдвигаются главные силы противника, в результате чего не были определены силы и направление противником главных ударов. Не определив направление главных ударов врага, командование фронтов своевременно не сосредоточило на угрожаемых участках необходимые силы и средства для построения там более глубокой обороны. Не были подтянуты туда и резервы… Это окружение можно было предотвратить, ведь фактор внезапности наступления немцев полностью отсутствовал»154.

Анализируя ошибки командующих фронтами и их штабов, Г. Жуков справедливо отмечал, что вряд ли стоило ожидать, что противник будет наступать в пределах фронтов на 5–6 направлениях, как наступали наши армии в Смоленском сражении – каждая на своем оперативном направлении. Среди всех возможных направлений ударов надо было выбрать наиболее опасные для наших войск и, значит, наиболее выгодные для врага, чтобы противопоставить ему наиболее сильную противотанковую оборону. Каждый фронт ожидал наступления гитлеровских войск на 5–6 направлениях, а подлинные участки прорыва нашей обороны так и не были определены, и потому командующие всех рангов раздробили свои силы, выделив на каждое из них дополнительные силы, а на выход их в исходное положение для нанесения контрударов по прорвавшемуся противнику отводилось очень много времени – от 2 до 3 суток. При этом совершенно не была учтена пробивная сила танковых соединений вермахта, их скорость продвижения и господство в воздухе немецкой авиации. Не были приняты меры по подготовке и оборудованию запасных командных пунктов управления. Устойчивость системы управления войсками была низкая. Западный и Резервный фронты не только потеряли управление с армиям, они не имели даже связи с Москвой. И здесь немцы повторили свой испытанный прием – удары авиацией по заранее разведанным пунктам управления и штабам всех уровней. Даже проводная «армия – фронт – Ставка» с началом наступления противника была выведена из строя практически полностью. Особо следует отметить, что ведение разведки в первые месяцы войны для многих наших командующих армиями и фронтами, да и для всех остальных командиров Красной Армии, было самым слабым местом в их деятельности. Понадобилось испить горькую чашу поражений в нескольких крупных сражениях и понести много жертв, прежде чем все командующие и командиры всех рангов усвоили одну простую истину: без хорошо поставленной разведки противника, без привлечения в ее ряды самых способных и сильных людей, без внимания к ней первых лиц в армии – нельзя рассчитывать на победу над врагом.

Здесь же, общаясь с членами государственной комиссии, Г. Жуков встал на защиту генерала И. Конева, предложив его оставить в составе штаба фронта, а уже позже, когда он был назначен командующим Западного фронта, он попросил Верховного Главнокомандующего И. Сталина назначить И. Конева его заместителем.

Передвигаясь из одного населенного пункта в другой, там, где по предварительному докладу должна был располагаться хоть какая-либо часть или штаб, Г. Жуков встречал только разрозненные группы солдат и гражданского населения, угрюмо двигавшихся на восток в надежде найти там спасение от немцев. Наиболее напряженно это движение было вдоль основных трасс, идущих с западного направления к Москве. Зная повадки врага – наступать вдоль дорог и наносить удары танковыми и механизированными клиньями, Г. Жуков принимает единственно верное на то время решение – организовать прочную оборону на всех основных дорожных магистралях, ведущих к Москве, уделяя внимание и грунтовым дорогам, и закрыть врагу возможность продвигаться по ним. Глубокая залесенность близлежащих к столице областей, в том числе и Московской области, помогала осуществить эту задумку – вне дорог враг наступать не мог. Но одновременно нужно было поменять психологию командного состава всех отступавших войск, командиры которых для спасения уводили их подальше от дорог по лесам и проселочным тропам, – их нужно было заставить не отступать, а сражаться за удержание тех дорожных направлений, которые вели к столице. Надо было любой ценой выиграть время для создания обороны на подступах к Москве.

В это же время в тылу противника, в районе западнее и северо-западнее Вязьмы, продолжали сражаться окруженные войска 16‑й, 19‑й, 20‑й, 24‑й и 32‑й армий и оперативной группы генерала И.В. Болдина. Их попытки вырваться из кольца до сих пор оставались безуспешными. Но своими активными действиями они сковали под Вязьмой и в других районах в общей сложности до 28 дивизий противника, тем самым способствуя усилиям Ставки по созданию обороны на новом рубеже. Им следовало оказать помощь. Однако для одновременного решения двух задач – спасать окруженные войска и создавать новый фронт для защиты Москвы – сил и времени не было. Ставка продолжала стягивать на московское направление все оказавшиеся поблизости части, пытаясь закрыть образовавшуюся на московском направлении гигантскую брешь. Советское командование надеялось, что окруженным западнее Вязьмы войскам, как и войскам Брянского фронта, удастся самостоятельно вырваться из окружения. Окруженным войскам был передан приказ Жукова: «В течение 10–11 октября прорвать линию противника и во что бы то ни стало выйти из окружения…»155

Окруженные войска до конца испили чашу страданий, выпавших на их долю. Но десятки тысяч бойцов и командиров с честью выполнили свой долг. Генерал-лейтенант М.Ф. Лукин, командовавший окруженной 19‑й армией, свидетельствовал после войны: «Войска дрались до последнего солдата и до последнего патрона»156. Сам генерал, потерявший в этих боях руку и ногу, был без сознания захвачен гитлеровцами.

А пока в полосах обороны Западного и Резервного фронтов царил полный хаос: их главные силы сражались в окружении и постоянно, когда возобновлялась с ними связь, просили о помощи боеприпасами и продуктами. Несколько десятков дивизий сражались в полуокружении и тоже просили поддержки, и были такие части и соединения, командиры которых, избежав окружения и потеряв в боях большую часть бойцов и техники, от незнания обстановки и утраты связи с вышестоящими штабами были в полной растерянности и потому уводили их лесами на восток,