Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

Вместо них ввели индивидуальные «ячейки», разбросанные в шахматном порядке и оторванные друг от друга. Аргументировали это новшество тем, что советский солдат по своему сознанию являлся человеком нового типа и что он, сражаясь в индивидуальном окопе, будет более живуч и стоек в бою. На практике же индивидуальные «ячейки» оказались вредны и мешали обороняющихся быть коллективными бойцами, лишали взаимовыручки и поддержки соседей и не позволяли командирскому звену наблюдать и направлять действия своих подчиненных, надежно управляя своим подразделением в обороне и при переходе в атаку. К тому же из Боевого устава Красной Армии был исключен боевой порядок «цепью» для взводов, рот и батальонов, позволявший командиру видеть свое подразделение в наступлении, а бойцам обладать чувством локтя, чтобы дружнее идти в атаку. «Цепь» заменили боевыми порядками «стайкой», «змейкой», «клином», по существу – изолированными, разобщенными группами. Г. Жуков и здесь жестко потребовал изменить психологию командиров всех рангов и всегда атаковать врага только цепью.

Командующий фронтом быстро определил, что главные усилия враг сосредоточил в направлении Урицка и Пулковских высот, поэтому все время усиливает 42-ю армию, которую возглавил генерал И. Федюнинский. Одновременно командующий фронтом все время требует от обороняющихся войск не только удерживать до последней возможности занимаемые рубежи, но и контратаковать немцев. В этом была в те дни стратегия и тактика боевых действий советских войск под Ленинградом, чтобы срывать все попытки немецкого командования создавать ударные группировки для наступления. Достигнуть этого можно было только контратаками во всей полосе фронта, держа в напряжении весь передний край противника. Для многих командиров это казалось крайностью, если не нелепостью. Но как только командующий фронтом узнает, что противник занял поселок Володарского, он приказывает командарму 8‑й армии вернуть его. Немцы овладели Слуцком и Пушкинским парком, и он опять приказывает командарму 55‑й армии вернуть немедленно эти захваченные пункты. Приказы выполняются, и постепенно у всех командиров вырабатывается решимость не только не уступать противнику ни пяди земли, но и отвоевывать у него новые населенные пункты и рубежи.

Командующий Ленинградским фронтом генерал армии Г.К. Жуков на одном из участков обороны

Но в обороне советских войск было много слабых мест – целые подразделения без разрешения оставляли свои позиции, оголяя фланги, куда незамедлительно проникали немецкие солдаты. Слабой была и дисциплина – почти что половина бойцов в госпиталях лечились от самострелов. Нужно было положить конец этим самовольным и преступным действиям – ведь под удар попадали все обороняющиеся войска и жители Ленинграда.

Чтобы укрепить оборону, командующий фронтом от имени Военного Совета издал приказ, который гласил:

1. Учитывая особо важное значение в обороне южной части Ленинградского рубежа Лигово, Кискино, Верхнее Койерово, Пулковских высот, районов Московская Славянка, Шушары, Колпино, Военный совет Ленинградского фронта приказывает объявить всему командному, политическому и рядовому составу, обороняющим рубеж, что за оставление без письменного приказа Военного совета фронта и армии указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу.

Командующий Ленинградским фронтом, Герой Советского союза генерал армии Жуков.

Член Военного совета Ленинградского фронта, секретарь ЦК ВКП(б) Жданов.

Начальник штаба Ленинградского фронта генерал-лейтенант Хозин.

Этот приказ, безжалостный для мирного времени, сыграл свою мобилизующую роль. Самовольных оставлений позиций больше не было, они удерживались до последнего бойца, остававшегося в них живым.

13 сентября, на второй день после того, как Г. Жуков принял командование Ленинградским фронтом, командующий группой армий «Север» фельдмаршал фон Лееб ввел в сражение главные силы и сумел прорвать нашу оборону в районе Красного Села. На то время единственным резервом командующего фронтом была 10‑я стрелковая дивизия, и Г. Жуков, не колеблясь, бросил ее навстречу наступавшему врагу, идя на серьезный риск, оставшись без резервов на случай возможных осложнений на других участках фронта. Риск был оправдан – враг был не только остановлен, но и отброшен от Красного Села. Но обстановка оставалась крайне сложной. Между Финским заливом и Ладожским озером на протяжении 60 км находились две измотанные армии, 42‑я и 55‑я, опиравшиеся тылами на южные городские предместья. 8‑я армия, на западе, с трудом удерживала Ораниенбаум. На севере, на Карельском перешейке на фронте длиной 70 км, 23‑я армия противостояла финнам. 1 сентября Ставка разрешила отвести войска этой армии на рубеж Карельского укрепленного района, продемонстрировав финскому правительству отказ от всяких территориальных притязаний. Г. Жуков, со своей стороны, в армейской печати и по радио сумел убедить финское командование в своих мирных намерениях и что кроме обороны в войсках 23‑й армии ничего не замышляется. Когда положение в 42‑й армии, в командование которой вступил генерал Федюнинский, стало угрожающим, Жуков передал ей все резервы этой армии с полной уверенностью, что финны наступать не будут.

Подойдя к подступам Ленинграда, фашисты нанесли сначала главный удар в направлении Красное Село – Урицк – Ленинград, беспрерывно атакуя в течение двух недель. Потерпев здесь неудачу, они попытались прорваться к Ленинграду через Пушкин, и им удалось захватить северную часть этого города, но дальше продвинуться не смогли. Не сумев взять Ленинград прямой атакой, германское командование решило сломить сопротивление обороняющихся осадой, артиллерийскими обстрелами и бомбежками. Варварский план. Тяжелый снаряд сразу убивал с десяток человек. Но ленинградцы приспособили свой город и к этой тяжелой участи: жители вырыли щели в цехах заводов, на улицах, садах и скверах и пережидали в них время артобстрела и бомбежек. Так как основные Бадаевские склады с продуктами питания для жителей города были сожжены фашистской авиацией, голод в городе был самым страшным явлением. Уже 2 сентября началось сокращение выдачи хлеба. С 20 ноября он был урезан до минимума: рабочий в сутки получал 250 г, все остальные 125 г прогорклой массы, именуемой хлебом. Ежедневно от голода и недоедания умирали тысячи людей. Но город продолжал жить и бороться, и он выстоял в этой борьбе.

Проявляя черты крупного государственного деятеля, Г. Жуков бережно относился к сбережению инженерно-технического и рабочего персонала на заводах и предприятиях Ленинграда, сохраняя за ними бронь даже в самые трудные дни обороны города, и это приносило большую пользу городу и государству. Несмотря на блокаду, промышленность города выпускала для фронта орудия, танки и другое вооружение, а для страны продолжали строить корабли, турбины и генераторы. В Ленинграде всякое производство было перепрофилировано на выпуск военной продукции. К производству взрывчатки, мин, гранат были привлечены мыловаренная фабрика, завод искусственного волокна, предприятия парфюмерной промышленности. Артель с прозаическим названием «Примус» стала выпускать автоматы, а декоративная мастерская театра оперы и балета имени С.М. Кирова – корпуса для противотанковых мин. Крупные заводы выпускали танки