Дневник писателя (1880-1881) - Федор Михайлович Достоевский

Оздоровить. Это главный корень. Научить правам и обязанностям. Ах, мальчишки.

Азия —

Не в том дело, чтоб приступить к оздоровлению корней, а в том, чтоб взять это за единственную задачу нам. Суровая, угрюмая экономия…

Пусть дефицит, пусть даже банкротство.

Если бы это серьезно, то можно бы даже сократить армию, правда не более как на 1/10-ю долю. Но и сокращать не придется. Пойдут поступать сильнее.

Не в экономии дело, а в принципе экономии…

Как все книжно, свысока. Простодушно писать не умеют. Гордятся очень, тон берут не тот. Покровительствуют, учат, опекунами смотрят, в облако славы своей замыкаются[101].

Финансы. Где уж мне равняться с нашими финансистами (NB. Вот только б не сочли они себя, с моих слов, в самом деле финансистами.)

Чтоб он в свой суд уверовал, чтоб он в представительство свое мировое уверовал и признал бы его за свое, за плоть от плоти своей и за кость от костей своих. Как сделать это? Умники пишут: надо научить народ его правам и обязанностям. (Ах, шалуны, ах, мальчишки! Это они-то будут учить народ его правам и в особенности его обязанностям.) Поучитесь у него прежде, судари, спросите его мнения, и он сам вам укажет, чего ему надо.

Проект. Проект мечтателя, сумбуриста. //

Проект.

Твой проект сатира.

Какая сатира? Я в самом деле.

Да вот в «самом-то деле» самые лучшие сатиры и выходят. Так ты думаешь за сатиру примут? Очень может быть.

На кого? На что? О, если б только они знали, как я искренно[102].

Проект. (В начале) – Женщины, женщины, главное женщины, потому что женщины всем орудуют. Нынче век женщин повсеместно. Женский век, говорю тебе. И вот, во-первых, во всей Европе первая женщина это уже, конечно, ледя́.

Кто такая?

Ледя́, ледя́! Английская ледя́. Другие произносят леди, но я произношу ледя́. И даже с ударением на я. Более подходит к русскому языку. Ну, одним словом, так хочу. Итак, ледя́…

Финансы. Азия. Восточный вопрос. Как мы там ни ввязывайся, а мы с Австрией, пока она с Германией вкупе, ничего не сделаем, несмотря на все их наглости. Они, может быть, того только и ждут, чтоб мы рассердились.

Программой финансов.

Оздоровление народа.

Россия – Азия.

Экономия.

Уничтожение аристократизма, петербургского взгляда на народ и на Россию и смирение перед нею.

Проект. Соловьиные языки, которые, должно быть, ужасная скверность, но сказано языки, так языки. Можно достать и воробьиных и вороньих и уверить, что соловьиные. //

Государство есть церковь. Наше различие с Европой. Государство есть по преимуществу христианское общество и стремится стать церковью (христианин-крестьянин). В Европе, наоборот (одно из глубоких наших различий с Европой). Речь профессора Вирхова («Новое время», № 1745, 6-го января, вторник). Вирхов провозглашает, что государство есть по преимуществу свободное от религии и христианства общество. Так во Франции и Гамбетта. Крюцификсы. Наши глупенькие тотчас подхватили западную формулу и записали в свой катехизис. А она глубоко не народная и не христианская у нас, в русском народе. Вся штука в том, что Вирхов боится, будто христиане станут тотчас же избивать не христиан. Напротив, полная свобода вероисповеданий и свобода совести есть дух настоящего христианства. Уверуй свободно – вот наша формула. Не сошел господь со креста, чтоб насильно уверить внешним чудом, а хотел именно свободы совести. Вот дух народа и христианства! Если же есть уклонения, то мы их оплакиваем[103].

Проект. Деревеньку болгарскую причислят, вот и цели наши восполнились. Других ведь целей в Восточном вопросе у нас и нет. Ведь не Константинополь же[104] мы думаем завоевывать!

Финансы. Финал. Сокращение 50 000 армии. Не заведете, сквозь пальцы промелькнут. А нам войско нужно, ух нужно, что бы там ни говорили очень умные люди, ну да на эту тему потом.

Денежки-то у нас промелькнут сквозь пальцы, и не увидим, а пятидесяти-то тысяч уж мы никогда опять не заведем, если раз их похерим, на эту дорогу вступать опасно, с теперешними принципами. То есть, видите ли, оно бы и можно, ух можно, но с тем только, если б знать наверно, что не промелькнут денежки сквозь пальцы. А как это знать наверно? Только тогда и узнаем наверно, когда вступим на окончательную, «на суровую, на угрюмую экономию, на экономию в духе и силе Петра, если б тот захотел экономить». //

Петербург ничего, а народ все.

Финансы. Даже водки выпивают больше, я ведь только с финансовой точки теперь и хочу смотреть. Спросите народ о нуждах его и перво-наперво безо всякого посредства интеллигенции. О, ее нельзя устранить, она скажет много умного, но пусть она скажет потом. Ведь они дети, со слезами, восторгом и любовью.

Финансы. Мужик… Что у него в волости правда, что у него в суде правда, в земстве. Что правду любят и чтят начальники его и проч.

NB. Просвещение.

Финансы. Кроме 3-х еще тысяч сколько угодно. – Да что же вы? Да это не только министр финансов, но и внутрен<них>, но и иностр<анных дел> – все вместе ничего сделать не могут, если б даже и захотели поверить вашей галиматье. Тут сложившаяся действительность, тут два века истории, не ломать же их. Да это совсем и не финансовая мера, которую вы предлагаете.

Это я знаю, что не финансовая, но не ждите и финансов. В моей статье нет ничего нового, кроме того, что не прилагалось[105].

Свинья.

Оздоровление: корней[106], в ней только размер затраты сил, которые бы можно употребить на оздоровление корней[107].

Азия. Совсем это не значит изменять просвещению и пойти ретроградным путем (не соваться столь к Европе, ибо это сование страшно дорого стоило нашим финансам. Освободили[108] Европу от Наполеона, войны, созидали там силы, теперь от них же миллион войска содержим. А то что даже забыли об России.) Спасали царей.

Мы еще больше сделаем для Европы потом. Мы именно пригодимся ей в самый решительный ее момент. А теперь что: втюримся до того, что за папу, или спасать царей. //

А впрочем, эта тема (о народе) так велика, что где мне ее и исчерпать. Счастлив буду, если б хоть капельку понятного сказал об этом первом и главном