Топит в тебе - Ана Сакру

– Я домой, пока! – кричу ему, махнув рукой.

Улыбаюсь на растерянный взгляд Максима, пожимаю плечами и быстрым, вороватым движением показываю, чтобы позвонил. Он, помедлив, кивает. Загружаемся в машину.

И только, когда она трогается, я выдыхаю, устало откидываясь на кожаный диван. Тело вибрирует как после сильной физической нагрузки, сердце трепетно тарахтит. Меня от гормонов в крови сейчас разорвет на тысячу маленьких Лид. Закрываю ладонями лицо и протяжно то ли стону, то ли смеюсь.

– О, я смотрю, хорошо "поговорили", – подкалывает Анжелика.

– Мы особо не говорили, – бормочу, продолжая прятать в ладонях лицо.

– Я по твоим красным коленям в хвое поняла, – фыркнув, подмечает подруга.

Слышу это и уши горят. А губы разъезжаются в дурацкой улыбке. Шумно выдыхаю и убираю руки от лица.

– Пожалуйста, только Ярику не говори, я тебе очень прошу! – шепотом начинаю умолять, покосившись на затылок водителя.

Эндж недовольно поджимает губы.

– Если что-то есть, он и так заметит. Он же не идиот, а ты не ахти какая актриса. Про Колобова я вообще молчу, – выразительно дёргает бровями Анжелика, подаваясь ко мне.

– Вот именно! Если что-то есть, – жарко шепчу ей, – Ну то есть и дальше будет…

– А ты считаешь не будет? – Эндж озадаченно хмурится, – Знаешь, – задумчиво растягивает слова, – Если ты беспокоишься, что это Макс так, на раз. То я думаю, что зря.

Я сглатываю сухой ком в горле. От того, как трогает меня эта тема, кожа начинает зудеть.

– Почему ты так считаешь? – мой голос взволнованно вздрагивает.

– Понаблюдала сегодня, – озорно стреляет глазами Эндж, – Он на тебя смотрит как кот на валерьянку, причем даже скрывать не пытается, – тихо смеется подруга, а у меня мурашки по предплечьям бегут, настолько это приятно слышать, – А вообще, – Анжелика становится серьезной, продолжая говорить, – Я думаю, что ты ему действительно нравишься. И достаточно сильно. И наверно уже давно. Просто Малевич эта, Ярик… Он ведь всегда за тобой глазами следил. Всегда крутился где-то рядом, когда мы были в компании. Я вот вспоминаю сейчас и…

– Это я с ним оказывалась рядом, Эндж, а не он со мной, – вздыхаю грустно, – Как сталкер настоящий. Макс просто от меня не убегал.

– Нет, ты не права, – отрицает Анжелика, – Когда мы разговаривали за столом к примеру, он всегда смотрел четко на тебя. Слушал, что ты говорила, даже если вокруг болтало несколько человек сразу, а не ты одна. Просто раньше он как-то спокойно смотрел, отстраненно, но все равно всегда на тебя. Может он и сам не замечал за собой, но я вот замечала. Мне казалось, что ты тоже замечаешь, Лид, потому и тушуешься при нем. Забавно, что мне и в голову не приходило, что он тебе нравится. Если честно, я думала, что ты чувствуешь его внимание и тебе рядом с ним неловко, – смеется тихо Анжелика, – Макс ведь вроде как с другой, да и не пристает в открытую. Еще и друг брата. И непонятно как реагировать на его эти вечные взгляды в упор и постоянные "давай помогу", "что тебе принести" и… что у него там еще в репертуаре?

– "Тебе не холодно?" – засмеявшись, передразниваю Максима.

– Ахахах, точно! – щелкает пальцами Анжелика, – Помнишь, когда ты сидела в плотной джинсовой рубашке и он предложил тебе свою ветровку с этим своим "тебе не холодно?", а рядом Ксюшка в одной маечке, уже синяя вся, и такая ему "Колобов, ты не охерел, а я?" на весь стол! – хохоча, закатывается Энджи.

Я тоже смеюсь вместе с ней.

– Ага, он еще так на нее посмотрел! – вспоминаю.

– Да, будто вообще только сейчас увидел! Покраснел даже, – кивает Эндж.

– Но куртку все-таки ей отдал, – мстительно щурюсь я.

– Ну выбора Ксюша ему не оставила, – вступается за него подруга, а затем говорит уже серьезно, – Так что ты зря накручиваешь себя. Уверена, все не просто так.

– Посмотрим. Ты главное пока молчи, – тихо отзываюсь, закусываю щеку изнутри и перевожу тему нашего разговора.

Но слова Анжелики так и крутятся у меня в голове всю поездку, пуская корни глубоко-глубоко. Очень уж хочется верить, что она права.

***

Время до вечера растягивается словно резина. Я маюсь по территории нашего загородного дома, не зная чем заняться в ожидании звонка от Макса.

Нет, я не жалею, что отказалась поехать к нему. У меня и без этого переизбыток физических ощущений. И все же я уже скучаю. И волнуюсь. И переживаю, что вдруг он не позвонит!

Боже, я ему такое позволила…! А потом еще сама…!

Щеки горят, плавя кожу, стоит хоть мельком вспомнить. Это было даже интимней чем обычный секс.

Еще и светло так. Кошмар!

Вдруг он решит, что это перебор, что я какая-то развратная или слишком уж доступная?

"Нет, это бред!" – одергиваю сама себя. И тут же снова сомневаюсь.

Я слишком неопытна в этом всем. И слишком хочу, чтобы все было хорошо, чтобы не переживать.

После ужина пытаюсь в своей комнате почитать книгу, но буквы непослушно скачут перед глазами, отказываясь складываться в слова. И я включаю фильм. Сюжет совершенно не улавливаю, но хотя бы фоновый звук отвлекает.

Десятый час. Макс не звонит.

Впервые за последнюю неделю. Мне хочется реветь.

Но вместо этого я направляюсь в ванную, чтобы принять душ, заставляя себя оставить в комнате проклятый телефон.

Который пиликает входящим видео вызовом, как только я снимаю футболку. От всплеска адреналина в крови сердце пропускает удар, а затем я, путаясь в рукавах и горловине, суетливо натягиваю футболку обратно и бегу к телефону.

Макс.

Медленно выдыхаю, считая про себя.

Раз. Два. Три…

Принимаю вызов. Вижу его лицо на экране. Внутри все сладко, до боли сжимается. И взволнованная улыбка сама собой появляется на моем лице.

– Привет…

И хочется зажмуриться от ломкого звука собственного голоса. Он выдаёт меня с головой.

– Привет, Душа моя, – отзывается Макс, тепло улыбаясь в камеру. От того, как он меня называет, пусть и будто шутливым тоном, краснею еще сильней.

– Не хватает с надрывом крикнуть "Констанция", – фырчу, намекая на известную фразу из старого фильма.

– Ахах, думаешь, потяну на Д'Артаньяна? – выгибает Макс бровь, перемещаясь по своей квартире.

Камера выхватывает куски знакомого интерьера. Сам Максим в простой серой футболке. Густые светлые пряди в беспорядке взъерошены. Такой домашний…

– Нет, тебе не подходит, – улыбаюсь, падая на кровать, – Скорее Арамис.

– Я не очень религиозен, – кривится, отметая этот вариант, – И он особо никого не любил кроме себя, насколько я помню, – как бы между прочим бросает Максим, отводя взгляд куда-то