Топит в тебе - Ана Сакру

голый, а я в горькой истерике от того, что он перепутал меня с другой. Эти картинки проносятся вспышками в голове. Ранят, но и невероятно будоражат. Они очень интимные. Слишком.

– Так, я пойду, догоните, – вздыхает рядом Эндж, устав смотреть, как мы молча пялимся друг на друга.

Макс едва заметно вздрагивает от звука ее голоса, словно только сейчас заметил, и провожает подругу взглядом. Снова поворачивается ко мне. На чувственных губах в форме лука мелькает кривая улыбка, лишь подчеркивая глубокий, серьезный взгляд голубых глаз.

– Думал, ты сильнее удивишься, что я тут, – говоря, чуть качается в мою сторону.

– Меня Анжелика предупредила на самом деле, – тихо закладываю подругу.

Макс чертит взглядом линию по моему лицу. Дёргает бровью.

– И ты не развернула машину? – хмыкает, снова улыбнувшись.

– А должна была?

– Могла бы, – пристально смотрит в глаза.

Я краснею. Чувствую, что прямо сильно. Нечем дышать.

Да, могла бы, да!

И мы оба очевидно видим в том, что так не сделала, совершенно определенные причины. От этих причин лицо Макса будто расслабляется, взгляд теплеет, затягиваясь хмельной пеленой, а улыбка уже не сходит с красиво очерченных губ. А мне неловко. И горячо.

– И зачем ты это подстроил? – говорю немного резко, до последнего пытаясь сохранить дистанцию, которую вообще не могу с ним держать!

– Хотел увидеться, – отвечает вкрадчиво и делает небольшой шаг в мою сторону, практически становясь впритык.

– Зачем? – нервно сглатываю, слишком остро теперь ощущая его тепло и запах. Молчит. Так пронзительно молчит, продолжая смотреть, что у меня колени подгибаются.

– Что ты хочешь?

У Макса хищно дергается верхняя губа. Он наклоняется и жарко шепчет около моего виска.

– Если я озвучу, что я реально хочу, боюсь опять получу по лицу, Душка.

Непроизвольно смыкаю веки, ощущая, как от вибрации его шепота, влажная волна бежит по телу.

– Настолько возмутительно? – фыркаю. Стараюсь насмешливо, а получается ломко.

– Настолько пошло, – уточняет Колобов, кладя мне руку на поясницу. Горячую, обжигающую руку.

– Кто-то помнится говорил мне, что не хочет торопиться, – бормочу, даже не пытаясь отшатнуться. Меня словно парализовало от происходящего.

– Знаешь, после второго раза я понял, что у меня уже не получится в этом плане не торопиться, – продолжает хрипло шептать Макс. Его нос касается моих волос у виска. Я слышу, как он делает вдох, – Я теперь все время об этом думаю, – таким интимным тоном, – Представляю…

– Есть много способов избавиться от подобных навязчивых мыслей, – сообщаю ему дрожащим голосом.

Макс на это коротко, бархатно смеется. – Я знаю только один, и сжалилась бы, у меня от него скоро будут кровавые мозоли, – улыбается.

– А как же более доступные… Кхм.. варианты? – выгибаю бровь, поворачиваясь к нему и встречаясь глазами.

– Не хочу, – отрезает, продолжая улыбаться, Колобов.

– То есть вопрос только в желании? – сощуриваюсь я, – Ну так его сегодня нет, а завтра есть…

Неожиданный поворот нашего разговора хоть немного отрезвляет. И я нахожу в себе силы отстраниться от него. У Макса от этого взгляд мгновенно становится более холодным и цепким. Оценивающим таким…

– Я буду только "за", если к желанию добавятся определенные обязательства, – говорит он медленно и убирает руку с моей талии.

– Ммм, мечтаешь о чем-то серьезном? – не удерживаюсь от едкой иронии, – Странно слышать.

– Почему? Я же не Яр, в конце концов, – фыркает Макс.

И так в точку попадает, намекая на странные загоны брата, что я заливаюсь смехом.

– Ладно, принимается.

Макс молча улыбается в ответ. Склоняет голову набок, прячет руки в карманы и… Вдруг так смотрит. Не пошло, не откровенно, нет. Пронзительно, жадно, будто отчаянно пытается сфотографировать этот момент. Только для себя. У меня смех застревает в горле, а лицо начинает гореть.

– Что? Что ты так смотришь? – смущенно бормочу.

– Соскучился, – пожимает плечами и резко переводит тему, – Пойдем, – кивает в сторону инсталляций, – Там помочь надо.

– Пойдем, – киваю, сбитая с толку его переменой.

И мы идем. Рядом. Почти касаясь плечами. Макс чуть сутулится, чтобы быть ближе, поглядывает то и дело на меня, оставляя микроожоги на профиле. А я ловлю ощущение, что при каждом шаге у меня ноги будто отрывает от земли.

44. Лида

Основную работу уже давно сделали – осталось только натянуть на металлоконструкции раскрашенные полотна, и там женская помощь мужчинам явно не нужна.

Потому мы с Анжеликой, Светой и Аминой уходим к озеру и устраиваемся на узкой песчаной кромке берега.

Расстилаем здесь пледы и на них организовываем что- то вроде пикника. Посередине валяются раскрытые коробки с привезенной монтажниками пиццей. А еще минералка, газировка и сок. То и дело кто-то из мужчин подходит к нам и ворует очередной кусок угощения, пристроившись на краешке и закуривая. Из машины Макса долбит музыка на всю поляну, и кажется, что мы просто компанией выбрались на природу, и вот -вот кто-то достанет вино из багажника, установит мангал и начнет жарить шашлыки.

Жарко. Солнце достигает зенита, обещанные тридцать градусов ощущаются как все сорок. А вода в лесном озере прозрачная, студеная, бодрит и манит такой желанной прохладой.

Пока мужчины работают, решаем девочками первыми искупаться. В машинах переодеваемся в купальники и с визгом забегаем в озеро. Брызги летят во все стороны. По разгоряченной, покрытой испариной коже ползет трепетный мороз. Дыхание перехватывает, когда ныряю. Сердце радостно, заполошно стучит.

Грести нормально пока не получается из-за плеча, и мне приходится топтаться у берега, пока остальные девушки, смеясь и переговариваясь, уплывают к центру озера. Жду их, стоя в воде по самый подбородок и наслаждаясь обволакивающей плотной прохладой воды.

Украдкой кошусь на работающих мужчин. Отсюда отлично видно площадку. Макс без футболки, в одних шортах. Его спина блестит от пота, на груди еще не сошли ссадины и синяки. Я вижу, как перекатываются проработанные мышцы под золотистой кожей, когда он двигается, и во рту у меня пересыхает, а тело становится ватным и тяжелым даже в воде.

Разглядывая его, я думаю… очень низменные вещи.

Ни о каком романтическом налете, как раньше, и речи не идет.

Мои желания конкретные, первобытные и пошлые. До такого, что немного стыдно за них даже перед самой собой.

Еще и воображение, не переставая, подбрасывает жаркие картинки и дарит фантомные ощущения, которые я уже переживала с ним. И сейчас осознаю, насколько хочу еще.

Макс берет бутылку воды. Улыбаясь, говорит что-то дяде Мише, одному из монтажников, отвинчивает крышку и жадно пьет, свободной рукой при этом смахивая со лба налипшую светлую челку. А я смотрю как завороженная будто это какое-то откровение,