Личный аптекарь императора. Том 10 - Егор Золотарев

class="p1">— Сегодня будет застолье в честь Нового года. Мне нужна твоя сыворотка, чтобы вывести врагов на чистую воду. Я знаю, что в моём отряде есть дятел, но никак не могу вычислить его.

— Что вы намерены делать сывороткой? — напрягся я, ведь уже догадывался, и мне это очень не нравилось.

— Подолью в угощение праздничное, — оживлённо прошептал он, подался вперёд и потёр руки, будто это отличная задумка, но я в ответ помотал головой.

— Этого нельзя делать.

— Почему? — удивленно приподнял бровь.

— Только представьте, что будет, когда все начнут говорить друг другу то что они на самом деле думают. Война начнётся прямо в лагере.

Он отпрянул, и на его лице отразилось недоверие.

— Как же мне тогда вычислить дятла? Всех по очереди допрашивать — несколько дней уйдёт. За это время предатель может что-то предпринять. Сбежать, например, или совершить диверсию.

— Может, поэтому всех допрашивать не надо.

Апраксин взял со стола ручку и принялся задумчиво щелкать. Время шло, а он всё молчал.

— Ладно, иди, — махнул он рукой, но тут же спохватился. — Только принеси мне эту чудо-сыворотку. Угощу чаем кое-кого из офицеров.

— Сколько заплатите? — прямо спросил я.

Мой вопрос застал врасплох графа. Он удивленно воззрился на меня и даже расстегнул верхнюю пуговицу мундира.

— Ты продаёшь свою сыворотку? — в напряжении в голосе спросил он.

— Конечно. А разве Демидов вам об этом не написал? Он значительно раскошелился, чтобы получить мои зелья.

Апраксин снова подался вперёд и, понизив голос, спросил:

— А если это оформить как благотворительность и помощь армии? Ты пойми, Саша, я ведь не против хоть сколько тебе выписать, только все наши расходы проверяются. Как я объясню, на что ушли средства?

Я сделал вид, будто задумался над его предложением, хотя с самого начала не хотел брать ни копейки. Я мог себе позволить дарить зелья. Но если я просто так отдам, то превращусь в дойную корову, которую постоянно будут дёргать и требовать сделать ещё, ещё и ещё.

— У меня есть предложение, — наконец сказал я. — Я готов отдать сыворотку просто так, но вы должны всё оформить как помощь рода Филатовых в войне с османами.

Я решил, что это может хорошо поднять репутацию рода, который со временем перейдёт в мои руки.

— Без проблем, — с облегчением выдохнул Апраксин. — Всё оформим по всем правилам.

— Хорошо. Готовьте документ, а я принесу сыворотку. Но! — я поднял вверх указательный палец и строго посмотрел на графа. — Не смейте подливать ее в еду на празднике, иначе беды не избежать.

— Понял я, понял, — махнул он рукой.

Я вышел из походного палаточного кабинета и увидел Краснова, который стоял у выхода и с подозрением смотрел на меня.

— Куда собрался? — грубо спросил он и преградил мне путь.

— По делам. А что? — спокойно, с полуулыбкой спросил я.

— Его сиятельство тебя отпускал?

— Конечно, иначе я бы не посмел покинуть его кабинет.

— Стой здесь, я спрошу, — он энергично зашагал к навесу, намеренно пытаясь задеть меня плечом, но я увернулся и вышел на улицу.

Мороз ослабевал, с неба сыпал мелкий снежок, начали сгущаться сумерки.

Я направился к своему дому за сывороткой, когда увидел Трофима. он торопливо бежал в сторону госпиталя.

— Трофим, что случилось⁈ — крикнул я ему.

— Не знаю! Родион Романович велел всем срочно явиться!

У меня неприятно кольнуло в груди. Неужели снова что-то случилось? Я догнал Трофима, и мы вместе зашли в госпитали. Однако с порога встало понятно, что ничего страшного не случилось. В приёмно-сортировочном отделе были накрыты столы, сам Родион Романович в красной шапке с белым помпоном прохаживался между своих подчиненных и вручал каждому кулёк.

— С Новым годом! С новым счастьем! — воскликнул он, весело рассмеялся и всучил нам с Трофимом по бумажному кульку.

Внутри оказались конфеты. Ерунда, но приятно. Я сразу же съел одну шоколадную конфету с нежной белой начинкой и запил чаем из бокала. Затем незаметно выскользнул на улицу и вновь направился к дому.

Как только зашёл внутрь, сразу почувствовал неладное. Во-первых, кровать заправлена не так, как заправляю я: подушка под одеялом, и покрывало не подоткнуто. Во-вторых, мои вещи, которые я сложил на спинку стула, висели в другом порядке, и карманы одного из брюк вывернуты. Рюкзак с вещами Глеба лежал не под его кроватью, где он обычно его оставляет, а рядом с тумбочкой. Кто-то явно рылся в наших вещах.

Я порадовался тому, что рюкзак с зельями припрятал под кучей новых подушек, наваленных на одну из кроватей. Вытащив его, я проверил содержимое и с облегчением выдохнул — всё на месте.

Прихватив пробирку с зельем, я вновь вернулся к штабу. Угрюмый Краснов стоял у входа и, засунув руки в карманы, провожал меня злым взглядом, но остановить не осмелился. Полагаю, Апраксин ему всё популярно объяснил насчёт меня.

— Держите, — я зашёл в кабинет начальника лагеря и протянул ему пробирку. — Средство сильное. Хватит одной капли, чтобы разговорить человека. Применяйте с умом.

Он медленно, с благоговением забрал пробирку и внимательно рассмотрел жидкость внутри.

— Его надо испытать, — еле слышно сказал он, словно заворожённый, глядя на пробирку.

— Испытайте на Краснове, — предложил я.

— Хэх, не любите вы друг друга, — усмехнулся он. — Он мне тоже всё талдычит, что тебе нельзя доверять и нужно выгнать из лагеря. Пора бы вам уже простить друг друга. Ведь тогда в столовой он всего лишь выполнял свой долг.

— Я понимаю. Поэтому он до сих пор жив и здоров, — еле слышно ответил я.

— Ты не волнуйся, благодарственную бумагу я подготовлю и в министерство отправлю, — сказал он, не обратив внимания на мои слова.

— Хорошо. Могу идти?

— Иди, конечно. Вечером встретимся в столовой. Приглашаю. Будет праздничный ужин.

— Обязательно приду, — ответил я и вышел на улицу.

Время до ужина я провёл в госпитале. Мы разговаривали с Орловым о том, что происходит на линии соприкосновения с османами. О том, какие у них сильные маги и как в военном деле используются силы ведьмаков. Я рассказал о своей идее попросить императора обратить внимание на наших ведьмаков и призвать их к службе взамен свободе.

Орлов честно признался, что сомневается в том, что император пойдёт на это. Слишком много времени ведьмаков демонизировали и называли их магию чёрной.

— Ты пойми, Сашка, дело ведь не только в императоре, — он отложил книгу, которую читал от скуки. — Даже если он пообещает им свободу и попросит о помощи, на местах их никто не примет. Слишком большая пропасть между нами.

— Я не думаю, что это так. Если