Великий Гэсэр - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

к нам соваться, то наткнутся тут

на заслон — и в страхе yбeгут!”

Жесткосердый Лобсогой заставил

желтого Асурая работать —

тот ослу надел ярмо на шею

и погнал несчастного на пашню.

По три поля[195] вспахивает за день

длинноухий пахарь тяжким плугом,

а его еще кнутом железным

мангадхай нещадно понужает.

И покуда в облике ослином

вынужден Абай Гэсэр трудиться,

Лобсогой с его Урмай Гоохон

норовит покрепче породниться:

на крыльцо высокое выходит,

обнимает женщину, милует.

И она его не избегает,

а все ближе, ближе приникает.

51. Айзай и Музай

Старшим сыном тэнгри Хан Хирмаса,

старшим братом самого Гэсэра

был Заса Мэргэн, небесный воин,

живший на Саган Бугрэ — вершине,

упирающейся прямо в небо.

У Заса Мэргэна было двое

сыновей — Айзай с Музаем[196], дети

на небесных швах[197] играть любили.

Как-то, подбежав к воротам неба,

стали дядю своего Гэсэра

сверху выкликать из поднебесья.

Но его не оказалось дома.

Поиски начав, Айзай с Музаем

трижды обогнули Средний замби

и четырежды все осмотрели —

не нашли нигде Абай Гэсэра.

Лишь случайно дети углядели,

что в стране Хонин Хото, где веют

духи-ветры над пустыней голой,

посреди долины землю пашет

на осле, его лупя нещадно,

мангадхай пятнадцатиголовый,

и что пахарь тот и есть их дядя —

их Гэсэр, коварным Лобсогоем

в серого осла преображенный

и в ярмо насильно запряженный.

Огорченные, Айзай с Музаем

около жилища мангадхая

тетушку свою Урмай Гоохон

с Лобсогоем рядом увидали:

словно два влюбленных, обнимались,

словно два возлюбленных, игрались

эти двое, позабыв прилнчья.

И Айзай с Музаем поспешили

к Хан Хирмасу — выломали прутья

ивовые, с крепкою развилкой,

и на них, как на конях, помчались

через облачные горы, степи

и леса, усталости не зная.

Прискакав, наперебой вскричали:

“Дедушка, мы с неба увидали,

что Абай Гэсэр, наш средний дядя,

превращен в осла и землю пашет

посреди Хонин Хото пустынной!

А над ним пятнадцатиголовый

мангадхай Асурай плеткой машет!

А осел от гнета и усилий

плачет в борозде, сверкая гневно

золотыми черными глазами

и водя блестящими зрачками!”

Хан Хирмас призвал Заса Мэргэна,

Хан Хирмас сказал Заса Мэргэну:

“В Хонин Хото есть черный мангадхай

завистливый, коварный Лобсогой,

что на железно-синем скакуне

по свету разъезжает, — он сумел

Абай Гэсэра превратить в осла

и по три поля вспахивает в день

на том осле, причем нещадно бьет.

Вооружись, мой сын, и опустись

отсюда в Средний замби и возьми

всех баторов Гэсэра, всех его

воителей и кузнецов — спеши

к обманутому брату своему.

И помоги сломить врагов ему!”

И собрался старший брат в дорогу,

и, созвавши баторов и войско,

поспешил в Хонин Хото, в пустыню,

выручать Гэсэра из неволи.

Далека дорога, а он едет,

реки глубоки, а он стремится

через все преграды к дальней цели.

Вот в долину Трех Дибе приехал

и увидел, что пред ним чащоба,

да такая, что извне и змеи

не сумели бы вовнутрь проникнуть.

Взял Заса Мэргэн свой лук заветный

и хангайскою стрелой ударил,

нашептав ей: “В чаще непролазной,

что и для змеи неодолима,

приложи широкую дорогу

Для меня и ханских караванов!"

И стрела такой проход пробила.

Не успел Заса Мэргэн отъехать,

как увидел новую преграду:

пламень восставал горящей лавой,

от земли до неба доставая,

а внутри того кольца свирепо

волнами Шара далай ходило.

Взял Заса Мэргэн волшебный камень

красный камень задай и зубами

раздробил его, и в небо выдул

порошком — и целых девять суток

десять тысяч непогод в округе

бушевали: от дождя и снега

огненная загородка спала,

лава призатухла, и пожар

воину уже не угрожал.

Начал размышлять небесный воин,

начал с Книгой Судеб совещаться.

На луке седла раскрыл он Книгу —

и ему грядущее открылось:

“За преградой огненной ты встретишь

новую преграду и, конечно,

как-нибудь ее преодолеешь.

Но за ней — еще одна возникнет,

и ее-то одолеть не в силах

никакое существо на свете.

Нет мерзее и ужасней этой

каменной страны, в которой нынче

заколдованный Гэсэр томится.

Но освободить его не сможет

ни земной и ни небесный воин,

ни все тэнгри западного неба,

а лишь младшая жена Гэсэра —

храбрая Алма Мэргэн, которой

в красоте и доблести нет равных, —

вот лишь кто войти туда посмеет

и Гэсэра вывести сумеет”.

И Заса Мэргэн поверил Книге,

и, забрав все воинство с собою,

поспешил назад в Хатан с надеждой

вдохновить Алма Мэргэн на подвиг.

Одолел он дальнюю дорогу,

горы, степи, реки переехал

и приблизился к заветной цели.

Во дворец Алма Мэргэн вошел он,

поздоровался с хатун[198] и начал

говорить о том, что состоялось

и мечтать о том, что состоится.

И Алма Мэргэн, хозяйка дома,

гостя своею Заса Мэргэна

за столом из золота кормила

лучшею едою: жирным мясом;

за столом из серебра поила

лучшими напитками: кумысом

и архи, и угощала щедро.

И Заса Мэргэн, наугощавшись,

Книгу Судеб вновь открыл и снова,

но теперь уж вслух, прочел святые

письмена Алма Мэргэн — открыл ей,

где Абай Гэсэр, в каком