Берлин-45 - Сергей Егорович Михеенков

С 3 по 7 февраля полки 301 стрелковой дивизии разгромили пехотную дивизию “Дёберитц”, 25-ю мотогренадерскую пехотную дивизию[107] и 5-й отдельный танковый дивизион противника. Около 40 раз поднимались фашистские цепи в атаку и столько же откатывались назад».

Потери дивизий, и в целом корпуса, тоже были огромными. С 14 по 31 января 1945 года в боях от Вислы до Одера 9-й гвардейский корпус потерял 961 человека. Тогда как на плацдарме за десять дней февраля – 3154 человека.

В феврале–марте 1945 года плацдарм был расширен до 27 километров и раздвинут в глубину до пяти километров. Соседние 32-й и 4-й гвардейский стрелковые корпуса штурмом овладели городом-крепостью Кюстрин[108]. Тем временем южнее войска 8-й гвардейской армии генерала В. И. Чуйкова расширили свой плацдарм до 14 километров по фронту и до пяти километров в глубину.

После овладения Кюстрином северный и южный плацдармы были значительно расширены и соединены в один.

6

В марте выведенные на восточный берег дивизии 9-го корпуса приступили к подготовке решающей атаки. Штабы согласовывали планы предстоящей операции, проводилась глубокая разведка. Артиллеристы наносили на карты основные цели, пристреливали реперы. Генерал В. С. Антонов вспоминал: «Началась боевая подготовка. Со всех районов страны мчались к нам эшелоны с оружием и техникой. Весну мы уже не успевали замечать. Начались ротные и батальонные тактические учения. И здесь, на немецкой земле, все поля, леса и город Бервальде превратились в учебные поля и полигон. Днём и ночью проводилась боевая подготовка. Отрабатывались основные темы учения: “Бой в крупном населённом пункте”, “Бой в лесу”, “Форсирование рек и каналов”».

Иван Павлович Рослый в эти дни ездил из дивизии в дивизию, из полка в полк. Проводил занятия с офицерским составом. Вручал награды. Только в полках, частях и подразделениях 301-й стрелковой дивизии за героизм, проявленный в ходе Висло-Одерской операции и в боях на Кюстринском плацдарме, была вручена 21 «Золотая Звезда» Героя Советского Союза.

Наступил апрель. Как и во время Висло-Одерской операции, 5-я ударная армия стояла в центре построения 1-го Белорусского фронта: справа – 3-я ударная, слева – 8-я гвардейская армии. Все три корпуса – 26-й гвардейский, 32-й и 9-й стрелковые шли в 1-м эшелоне.

Из состава 9-го корпуса 230-ю стрелковую дивизию приказано было вывести в резерв командующего армией.

Корпуса свои порядки выстроили в два эшелона. 9-й корпус – в 1-м эшелоне имел 301-ю, во 2-м – 248-ю стрелковые дивизии. В затылок 5-й ударной перед самым наступлением встали корпуса и бригады 2-й гвардейской танковой армии.

В ночь на 12 апреля генерал Рослый сосредоточил свой корпус в лесу северо-западнее Кюстрина.

Пятая ударная армия, действуя в центре ударной группировки фронта, имела основной задачей прорыв обороны противника на фронте Кальцениг, Горгаст и наступать в направлении Цехина, Тегеля и далее на северо-восточную окраину Берлина.

Перед наступлением маршал Жуков провёл совещание командного состава в штабе фронта, после которого была проведена штабная игра. «В ходе военной игры, – вспоминал генерал И. П. Рослый, – чётко вырисовывалась и задача нашего корпуса, который, наступая на левом фланге армии, должен был выйти на северо-восточную окраину Берлина. Мне хотелось детальней изучить город по макету, находившемуся в соседней зале, и как только появилась возможность, я направился туда.

Фронтовые топографы потрудились на славу: на площади 20 квадратных метров они создали очень подробный макет Берлина. Когда я подошёл ближе, мне показалось, что передо мной город, по улицам которого можно ходить, рассматривать дома и площади. Макет привлёк к себе внимание всех участников совещания, и мы толпились возле него, мысленно путешествуя по улицам города.

Своё заочное знакомство с Берлином я начал с Ландсбергершоссе, которое шло с северо-восточной окраины города и заканчивалось на Александерплац. Отсюда я “пошёл” по Кенигштрассе и “прибыл” на Шлоссплац, где огромным чёрным прямоугольником высился старинный дворец прусских королей. Далее широкой полосой лежала Унтер-ден-Линден, которая через полтора километра упиралась в Бранденбургские ворота. От них, словно разрезая пополам Тиргартенпарк, а вместе с ним и город, тянулось на запад широкое, прямое и бесконечно длинное Шарлоттенбургское шоссе. Будто устыдившись своих размеров, это шоссе меняло название то на Берлинское шоссе, то на улицы Бисмарка, Кайзера и Ан-дер-Хеер.

Если же пройти в Бранденбургские ворота и повернуть направо, то там, на северо-восточной оконечности Тиргартенпарка стояло огромное здание Рейхстага, которое на наших планах значилось как объект 105.

Я ещё не знал, в каком районе города придётся наступать, однако “путешествие”, которое совершил в тот вечер по Берлину, давало представление о том, что предстоит нам испытать в лабиринте улиц этого города-гиганта…»

С утра 14 апреля сосед слева, 8-я гвардейская армия, начала разведку боем. Однако все попытки разведывательных батальонов преодолеть немецкую оборону успехом не увенчались.

Пятнадцатого апреля настал черёд 5-й ударной армии. Жребий пал на участок 9-го стрелкового корпуса. Рослый приказал атаковать военный городок и железнодорожную станцию Гольцов. Фронт наступления корпуса был узким – всего два километра, – поэтому плотность изготовившихся к атаке войск была высокая. Чтобы не толпиться и не толкаться локтями, генерал Рослый поставил в 1-й эшелон одну 301-ю стрелковую дивизию.

Главная полоса немецкой обороны перед 301-й дивизией состояла из трёх позиций. Перед передним краем, проходившим по восточным окраинам Гольцова и военного городка, виднелись проволочные заграждения. Разведка обнаружила там минные поля. Вторая полоса проходила по рубежу Альт-Одер, Гузов и далее по Зееловским высотам.

«Для обеспечения прорыва тактической зоны обороны гитлеровцев, – вспоминал генерал И. П. Рослый, – корпус был усилен двенадцатью артиллерийскими и миномётными полками, тяжёлым танковым полком и танковой бригадой. Кроме того, его боевые действия поддерживали три артиллерийские бригады и дивизион 305-мм орудий, которые предназначались для разрушения укреплений, построенных на второй оборонительной полосе. Для прорыва главной полосы обороны противника корпус располагал 578 орудиями и миномётами, 120 реактивными установками, 90 танками и САУ. Это означало, что против одного вражеского батальона мы имели пять своих, против одного орудия – девять и против одного танка – три. Таким ощутимым перевесом мы не располагали в течение всей войны. Это обеспечивало нанесение мощного первоначального удара и наращивание сил в глубине».

В батальонах и ротах бойцы и политработники приготовили штурмовые красные флаги, флажки и вымпелы для установки над занятыми зданиями.

Первый эшелон 9-го стрелкового корпуса замер на исходных на плацдарме близ исторической деревни Кунерсдорф[109], у которой во время Семилетней войны 12 августа 1759 года русско-австрийские войска под командованием генерал-фельдмаршала П. С. Салтыкова наголову разбили армию короля Пруссии Фридриха II. Через год русский корпус генерал-лейтенанта З. Г. Чернышёва занял Берлин.

Именно эту историю рассказывал командир взвода из бывших студентов своим бойцам.

– А правда ли, товарищ лейтенант, что в том походе на Берлин участвовал и Александр Васильевич Суворов? – спросил ротного пропагандиста такой же юный солдат-связист.

– Правда. Подполковник Суворов участвовал и в Кунерсдорфском сражении, и во взятии Берлина. Ему шёл тогда тридцатый год.

– Значит, русские уже бывали в Берлине, и мы придём туда не первыми, а вторыми?

Солдат-связист явно расстроился.

– Даже не вторыми, а третьими, – уточнил лейтенант.

– Как так?!

– А вот так. Второй раз наши войска побывали в Берлине в 1813 году во время преследования армии Наполеона. Кстати, в армии Наполеона было много немцев.

– Значит, при Наполеоне они в Москве побывали…

– Так точно, побывали.

– А в этот раз их оттрепали на подступах. В Москву не пустили. А Берлин мы возьмём! Так и быть – в третий раз!

Этот разговор на плацдарме генерал И. П. Рослый услышал, обходя части и подразделения своего корпуса перед предстоящей атакой. И после войны по памяти вставил в книгу своих мемуаров.

К исходу дня 15 апреля военный городок и станция Гольцов были очищены от противника. Корпус прорвал первую полосу обороны немцев и вклинился во вторую. В этот же день немецкое командование остатки 20-й моторизованной дивизии срочно заменило свежей танковой дивизией СС «Мюнхеберг». Как позже стало известно, на угрожаемый участок выдвинулось управление LVI танкового корпуса вместе с командиром генералом Г. Вейдлингом. В обороне Берлина Вейдлинг сыграет особую роль.

Вот как вспоминает раннее утро 16 апреля бывший командир 301-й стрелковой дивизии В. С. Антонов: «Неотступно за огневым валом артиллерии катится вал танков и пехоты. Взят господский двор Аннахов.