Берлин-45 - Сергей Егорович Михеенков

Иван Павлович Рослый отдал приказ на атаку. А когда приказ ушёл в дивизии, переговорил по телефону с каждым комдивом. Суть разговора сводилась к следующему: Карлсхорст необходимо занять быстро, не мешкая перед немецкой обороной, прорыв провести стремительно, тараном, и тут же форсировать Шпрее.

– И не просто форсировать, – потребовал от своих подчинённых Рослый, – а перелететь Шпрее! Вместе с танками и артиллерией!

В 1-м эшелоне шли 301-я и 320-я стрелковые дивизии, танки 220-й танковой бригады и 92-го гвардейского полка ИСов. Во 2-м – дивизия генерал-майора Галая.

Танкистам было приказано перед форсированием Шпрее вплотную подойти к берегу, по возможности определить цели и, когда начнётся переброска, подавить всю огневую систему на противоположном берегу.

– Чтобы не только пулемётные очереди или снаряды, а и мухи не летели оттуда! – приказал генерал Рослый танкистам и артиллеристам.

После зачистки Карлсхорста дивизии подошли к берегу. На плечах солдаты несли лодки. До прибытия полуглиссеров 1-й бригады Краснознамённой речной флотилии батальоны 1-й волны 301-й стрелковой дивизии были уже на той стороне Шпрее и завязали бой, расчищая плацдарм. Во время переправы на западном берегу открыли огонь несколько пулемётных гнёзд, но их тут же, как было приказано, подавили своим огнём тяжёлые танки и артиллерия.

Полковник Антонов вскоре докладывал генералу Рослому:

– Иван Павлович, 301-я через реку перелетела. Первый лодочный рейс дивизии форсировал Шпрее на участке парк Трептов, парк Плентервальд. Подошла бригада речных кораблей. Форсирование продолжается. Левый фланг открыт, развернул Пешкова[115].

– Пешкова снимайте, и пусть тоже форсирует. На прикрытие выдвигается один полк от Галая. Передаю благодарность личному составу от имени командующего. И за Карлсхорст, и за Шпрее. Первых, форсировавших Шпрее, представляйте к присвоению звания Героя Советского Союза.

– Прошу вашего разрешения на перенесение своего КП на западный берег в район лесопильного завода.

– Разрешаю.

Маршал Г. К. Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях», оценивая действия войск фронта в этот день, писал, что «наибольшего успеха в штурме Берлина добился 9-й стрелковый корпус под командованием Героя Советского Союза генерал-майора И. П. Рослого. Воины этого корпуса решительным штурмом овладели Карлсхорстом, частью Копеника и, выйдя к Шпрее, с ходу форсировали её».

Утром 23 апреля Жуков передал Берзарину на усиление 11-й танковый корпус И. И. Ющука. Пробивная сила 5-й ударной армии значительно увеличилась. Танки Ющука побригадно распределили между корпусами 1-го эшелона. С 9-м теперь шла 20-я танковая бригада (21 Т-34) и 1493-й самоходно-артиллерийский полк (19 СУ-85 и СУ-100).

А ещё накануне генерал Рослый приказал создать в полках и батальонах штурмовые группы. Состав штурмовой группы на тот период был примерно следующим: рота пехоты при двух-трёх станковых пулемётах, двух 45-мм орудий, одной 76-мм ЗиС-3, одной-двух 122-мм гаубиц, двух СУ-76 и одного или двух тяжёлых танков. Впереди двигалось отделение сапёров. По мере продвижения к центру Берлина состав штурмовых менялся, как правило, в сторону численного их сокращения. Незачем было толкаться на одной улице двум танкам или самоходкам, двум гаубицам, если уже хватало огня одной.

Подразделения, переправившиеся через Шпрее, сразу же сталкивались с мощными контратаками. В первые часы огневую поддержку переправившейся на другой берег пехоты могли осуществлять лишь миномёты. Наводчик 1-го расчёта миномётной роты 1-го батальона 899-го стрелкового полка младший сержант А. Т. Молодан вспоминал: «Задачу нам ставили прямо в окопе. Пришёл командир роты Иванов и говорит, что когда переправимся на тот берег, то ни артиллерии, ни танков наших там не будет, а батальонные миномёты станут на первых порах главной силой для подавления огневых точек и живой силы врага. Так что смотреть в оба и поворачиваться живее. Чуть где залает вражеский пулемёт или контратака какая, тут же не зевать – заткнуть врагу глотку. Особенно надеюсь на наводчиков…

Переправились через Шпрее[116] без особых происшествий – не то что на Одере, где лодка получила пробоину и начала тонуть. Но как только высадились на другой берег Шпрее, тут и пошло. Контратака то с одной стороны, то с другой – командир роты как в воду смотрел. Иной раз миномёты стояли почти вертикально – так близко подкатывался враг».

Младший сержант Андрей Тихонович Молодан за героизм и находчивость, проявленные в берлинских боях, был награждён третьим орденом Славы: к орденам 3-й и 2-й степени, полученным за Днестр и Одер, прибавилась Слава 1-й степени.

Двадцать четвёртого апреля корпус расширял плацдарм и одновременно отбивал многочисленные атаки противника. Дело в том, что соседние 26-й и 32-й стрелковые корпуса 5-й ударной армии с захваченных плацдармов были в этот день сбиты. К 25 апреля полоса наступления начала сужаться, 26 и 32-й корпуса, составлявшие правый фланг и центр наступления 5-й армии, уплотнили свои порядки, получив общую задачу – выйти в район Рейхстага. Правый фланг – 9-й стрелковый корпус – по-прежнему занимал свою полосу и упорно ломил вперёд. Армии генерала Берзарина противостояла 11-я моторизованная дивизия СС «Нордланд», усиленная артиллерией, танками и отдельными частями фольксштурма. 24 апреля генерал Рослый своими дивизиями и частями усиления продвинулся вперёд лишь на 2800 метров.

На следующий день, 25 апреля, в стане противника произошла рокировка. За провал обороны сектора «Ц» на линии Шпрее от командования дивизией «Нордланд» был отстранён бригадефюрер СС И. Циглер[117], которого сменил бригадефюрер СС доктор Г. Крукенберг[118]. Причиной смены командования обороной в секторе «Ц» был прорыв советского 9-го корпуса на западный берег Шпрее и неспособность танков и мотопехоты «Нордланда» ликвидировать захваченный русскими плацдарм.

Корпус генерала Рослого, перелетев Шпрее, по сути дела, обрушил немецкую оборону в этом секторе. И уже на следующий день 11-й гвардейский танковый корпус полковника А. Х. Бабаджаняна вышел на своём участке атаки к Ландвер-каналу и захватил неповреждённую переправу. По исправному мосту тут же пошли танки и самоходки.

Из воспоминаний генерала И. П. Рослого: «Не давая врагу передышки, части нашего корпуса 25 апреля вышли к каналу, соединяющему Шпрее с Ландвер-каналом. Теперь полоса наступления корпуса определилась особенно чётко. На правом фланге она была ограничена рекой Шпрее, за которой наступал 32-й стрелковый корпус генерала Д. С. Жеребина, а на левом – Ландвер-каналом, отделяющим наши боевые порядки от частей 8-й гвардейской армии.

230-я дивизия, действовавшая на правом фланге, овладела заводами шарикоподшипников и анилиновых красок, 301-я – набережной Визенуфер. 248-я дивизия, составляя 2-й эшелон корпуса, продвигалась за двумя другими, уничтожая оставшиеся в тылу отдельные очаги сопротивления гитлеровцев.

На противоположной стороне соединительного канала, к которому вышел корпус, находился Гёрлицкий вокзал. За ним, можно сказать, уже начинался центр Берлина, превращённый в особый район обороны под названием “Цитадель”. Тут находились важнейшие государственные учреждения, обороне которых фашистская верхушка уделяла особое внимание.

Сердцевиной “Цитадели” являлась Вильгельмштрассе. На этой улице находились учреждения, задававшие тон всей идеологической, административной, военной и экономической жизни третьего рейха. В самом центре Вильгельмштрассе стояло здание Имперской канцелярии. На наших картах оно значилось как объект 153 и до него оставалось всего пять километров. К югу от объекта 153 находились здания Имперского министерства авиации, гестапо, Имперского министерства финансов и Центральный почтамт, к северу – здания Имперского министерства иностранных дел, Имперского министерства юстиции, Национальная галерея и другие учреждения.

К исходу 25 апреля гитлеровцы были зажаты на территории общей площадью 325 квадратных километров. Но этот островок фашистской империи был битком набит войсками. Там насчитывалось до 300 тысяч человек с 3000 орудий и миномётов и 250 танками. На улицах и перекрёстках были устроены баррикады, проходы к ним заминированы. Все угловые окна приспосабливались для ведения огня из пулемётов; окна верхних этажей предназначались для автоматчиков и гранатомётчиков с фаустпатронами. Враг применял также бронеколпаки, приспосабливал для обороны подземные сооружения, в том числе станции метро».

Двадцать шестого апреля корпус очистил от фаустников, одиночных пулемётных гнёзд и танков, превращённых в стационарные огневые точки прямо в скверах и на улицах, ещё 80 городских кварталов. Построение боевых порядков выглядело следующим образом: в 1-м эшелоне наступали 301-я и 320-я стрелковые дивизии с приданными танками, во 2-м, охраняя тылы и зачищая дома от остатков немецкого