Берлин-45 - Сергей Егорович Михеенков

пафосным, трогательным и вместе с тем строгим пером. Но одного, другого и третьего здесь в меру. А потому слова били в самое сердце, доходили до самых глубин человеческих, будоражили и взывали к действию все силы, всю энергию и все умения бойца, командира, политработника. В бой шли люди, наполненные праведным гневом, ненавистью к врагу и одновременно любовью к Родине, к своим семьям и самым близким людям.

2

Перед боями корпус сосредоточился в подмосковной Кубинке в военных лагерях. Началась усиленная учёба. Экипажи осваивали боевые машины, привыкали к командирам, а командиры, в свою очередь, к экипажам.

Двести сорок четвёртой Челябинской танковой бригадой командовал подполковник Михаил Георгиевич Фомичёв. Родился он в 1911 году в деревне Слободке под Белёвом. Семья была большой: кроме Михаила, ещё десять братьев и сестёр. Мать рано умерла. Детей кое-как, с хлеба на квас, тащил отец. Земля кормила, но всё же жили впроголодь.

В 1924 году Михаил окончил четыре класса начальной школы. Отец сказал: «Хватит, читать-писать научился и довольно. Иди работать, хлеб зарабатывать». Пошёл. В совхозе «Белёвский» работал на разных работах, самых что ни на есть чёрных. Специальности-то никакой не было. Потом попросился в помощники тракториста. Была такая профессия. Многие тогда свою карьеру начинали с неё. А окончив курсы в 1930 году и сам стал трактористом совхоза «Берёзово» Белёвского района Тульской области! Звучало солидно, размашисто. В те годы трактористы были колхозной, деревенской аристократией. При том, что страна была аграрной, это означало многое.

В конце 1930-х годов на экраны вышел кинофильм Ивана Пырьева «Трактористы». Само появление такой ленты свидетельствовало о заботе партии и правительства страны о мобилизационных ресурсах государства. Но только заботой партии дела не объяснишь. Это был ещё и заказ времени. Главный герой фильма Клим Ярко (Николай Крючков) – демобилизованный старшина – прибыл с Дальнего Востока, где, как известно, только что отгремели бои на озере Хасан и реке Халхин-Гол. Одна из ключевых реплик Клима, обращённая к бригаде: «Трактор, хлопцы, это танк!» А какие песни звучат в фильме о пахарях-хлеборобах? «Три танкиста – три весёлых друга – экипаж машины боевой…» А в финале: «Броня крепка, и танки наши быстры, / И наши люди мужества полны…» В этой песне есть такие слова:

Чужой земли мы не хотим ни пяди,

Но и своей вершка не отдадим…

На XVI съезде партии 27 июля 1930 года И. В. Сталин произнёс такие слова: «Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому».

В декабре 1933 года Михаила призвали в Красную армию. Вот тут-то судьба его и окликнула. Ещё в военкомате получил направление в танковые войска – тракторист! – которые тогда интенсивно формировались и комплектовались новой техникой, в основном лёгкими танками и танкетками. Да и трактористы в танковых войсках были нужны: без трактора никуда полевым армейским ремонтным мастерским; тракторы таскали тяжёлую технику и артиллерийские орудия, которые имелись на вооружении бронетанковых соединений. Уже через несколько месяцев он курсант полковой школы 3-го танкового полка Московского военного округа. А с ноября 1934-го по ноябрь 1937 года – курсант Орловского бронетанкового училища им. М. В. Фрунзе. По окончании училища, показав экзаменационной комиссии превосходные знания по всем изучаемым дисциплинам, Фомичёв был оставлен в Орловском БТУ им. М. В. Фрунзе командиром взвода курсантов. Сделал один выпуск и в сентябре 1938 года был направлен на учёбу на командный факультет Военной академии механизации и моторизации РККА им. И. В. Сталина.

Учился Михаил Фомичёв с азартом. Много читал. О прочитанном потом беседовал с преподавателями. Начальство отмечало – проявляет склонность к штабной работе. Поэтому вполне закономерно, что после выпуска он был назначен на должность помощника начальника штаба 85-го танкового полка 43-й танковой дивизии Киевского Особого военного округа.

Выпуск состоялся буквально накануне немецкого вторжения. 5 мая 1941 года старший лейтенант Фомичёв был в числе выпускников военных академий, которых собрали в Кремле для важной встречи. Перед офицерами-«академиками», уже получившими назначения и имевшими на руках проездные документы к новым местам службы, выступил И. В. Сталин. Прежде чем взять слово, он сидел рядом с наркомом обороны СССР маршалом С. К. Тимошенко и начальником Генерального штаба РККА генералом армии Г. К. Жуковым. Офицеры сразу обратили на это внимание. А дальше вождь страны, по сути дела, поставил перед ними, молодыми офицерами, боевую задачу на самое ближайшее время. Делать записи было категорически запрещено: у «академиков» при входе в Кремль изъяли все письменные принадлежности – записные книжки, авторучки, карандаши. Но старший лейтенант Фомичёв хорошо запомнил то, что касалось его. Именно его. Потому что когда И. В. Сталин заговорил о танках, Михаил был убеждён, что вождь разговаривает именно с ним: «Танки изменили свой облик. Раньше все были тонкостенные. Теперь этого недостаточно. Теперь требуется броня в три-четыре раза толще. Есть у нас танки первой линии, которые будут рвать фронт. Есть танки второй-третьей линии – танки сопровождения пехоты. Увеличилась огневая мощь танков».

Язык тогда старались держать за зубами. Лишние разговоры – лишние проблемы. Но после той встречи они поняли: не сегодня завтра – война, и только что они об этом услышали от самого Сталина.

Полк, куда М. Г. Фомичёв получил направление, дислоцировался в районе Ровно. Здесь в первые дни войны он и вступил в бой. Сам он так вспоминал эти события: «85-й танковый полк, в котором я служил помощником начальника штаба, боевое крещение получил в районе города Дубно Ровенской области. Противник имел численное превосходство в силах. Нас непрерывно бомбила его авиация, атаковали танки. Командир 43-й танковой дивизии приказал нашему полку во что бы то ни стало сдержать фашистов хотя бы на два-три часа. И мы двинулись вперёд, навстречу врагу.

А по пыльной дороге бесконечной лентой тянулись на восток гружёные обозы, беженцы. Ходуном ходила земля: с малых высот гитлеровские лётчики сбрасывали одну за другой бомбы.

– Ридни мои сынки, спасите! – умоляла старушка, прижимая к груди ребёнка. – Внучок мой…

Танки одного из батальонов рассредоточились на опушке леса. Подхожу к экипажу старшины Григория Можейко. Красноармейцы роют окопы. На вылинявших гимнастёрках выступил пот. Люди трудятся молча.

– Видели, товарищи, что творится на шоссе? Так знайте: они на нас надеются.

После бомбёжки медленно оседает пыль. Я иду по опушке рощи, подбадриваю людей.

– Товарищ старший лейтенант, танки!

Танки противника двигались в колонне. У перекидного моста через небольшую речушку остановились. Насчитываю пока восемь танков. Из люка головной машины вылез офицер, небрежно вскинул бинокль. Взмахнул рукой: вперёд, мол, путь свободен!

Лязгая гусеницами, фашистские танки медленно вползали на мост. Комбат Г. М. Перовский меня торопит:

– Начнём!

– Минуточку, пусть продвинутся ещё. Бить по первому и последнему. Создадим пробку, а потом…

Спустя минуту-другую резко ударили наши орудия. Побольше бы огонька, помощней пушки. Но вот запылал головной танк, за ним – замыкающий… Гитлеровцы всполошились, открыли по нам огонь. У моста запылало четыре немецких танка, но фашисты продолжали наседать. В том бою погиб командир танкового батальона Глеб Михайлович Перовский, а мы продолжали удерживать рубеж».

Дивизия оказывала ожесточённое сопротивление, контратаковала, жгла немецкие танки, теряла свои и, уступая силе, оставляла рубеж за рубежом. Основной парк танков составляли лёгкие Т-26, те самые – «тонкостенные». Да и они были порядком изношены. Документы той поры свидетельствуют, что потери по причине поломок составляли половину всех потерь. Новых танков, о которых в мае после выпуска говорил на совещании в Кремле И. В. Сталин, в дивизии было всего шесть единиц: три Т-34 и три КВ.

Дубно, Ровно, Корец, бои на рубеже реки Горынь… Затем, когда от дивизии не осталось и полка, – попытка остановить противника на линии Новоград-волынского укрепрайона.

В начале августа 1941 года дивизию вывели в тыл, под Харьков. Здесь она была реорганизована в 10-ю танковую бригаду, а М. Г. Фомичёва назначили её начальником штаба бригады. После тяжёлых боёв под Барвенково и Харьковом бригаду перебросили в район Сталинграда.

Летом 1943 года М. Г. Фомичёв принял 244-ю Челябинскую танковую бригаду только что сформированного 30-го Уральского добровольческого танкового корпуса. Вот уж где были танки так танки! Новенькие, только что