Берлин-45 - Сергей Егорович Михеенков

застроенной каменными зданиями твердыни, основательно приспособленной к долговременной обороне. Хотя бы потому, что десяток уцелевших дворов и гряду высоток необходимо было брать своими силами, без поддержки корпусных и, тем более, армейских резервов, а на «фестунг» наваливались силами всей армии, а то и фронта, при поддержке артиллерии и авиации РГК.

3

Двадцать третьего октября 1943 года корпус за успешное выполнение боевых задач в битве на Курской дуге был преобразован в 10-й гвардейский Уральский добровольческий танковый корпус. Бригады тоже получили новые, гвардейские номера. 197-я бригада стала именоваться 61-й гвардейской Свердловской танковой, 243-я – 62-й гвардейской Молотовской танковой, 244-я – 63-й гвардейской Челябинской танковой, 30-я мотострелковая – 29-й гвардейской мотострелковой. Позже, как тогда было принято, прибавились в качестве наград новые почетные имена – наименования освобождённых городов.

В феврале 1944 года в корпус с Урала поступили новые танки.

В 63-й гвардейской бригаде колонну «тридцатьчетвёрок» новой конструкции встречали с гармошками. На фронте давно уже поговаривали, что в Нижнем Тагиле разработана улучшенная модель Т-34.

Первые годы войны показали: в ходе армейских, фронтовых и стратегических операций многое решают танки. Весь 1941 год немцы демонстрировали мощь своих танковых моторов и брони. Глубокие и стремительные прорывы. Концентрация танковых и моторизованных соединений на решающих участках приносила быстрый и сокрушительный успех. Захват транспортных узлов и важнейших коммуникаций с целью сковывания противника, лишения его маневра резервами. Успехи танковых войск формировали тактику немцев на поле боя, определяли стратегию («Блицкриг»), и даже становились прозвищами их танковых генералов. Знаменитого мастера танкового маневра Г. Гудериана называли «быстрым Гейнцем».

Основным парком немецких танков первого периода войны (приграничные сражения – Луцк–Броды – битва за Киев – Смоленское сражение – битвы за Ленинград, Москву, Кавказ, Крым – Сталинград, Харьков, Ростов-на-Дону) были лёгкие и средние танки PzKw II, PzKw III, PzKw IV, а также трофейные польские, шведские и чешские танки. Надо отметить, что чешскими PzKw 37(t) было вооружено несколько дивизий, входивших в состав группы армий «Центр» в 1941 году под Москвой. Это был довольно маневренный и хороший танк сопровождения пехоты: лобовая броня 25-мм, пушка 37-мм. Разработан танк был на чешских заводах группой конструкторов под руководством эмигранта из России А. М. Сурина. Наша «сорокапятка» – «Прощай, Родина!» – её броню, конечно, пробивала. Но танк всё же дошёл до Малоярославца и Волоколамска. Более грозную силу представляли: средний танк PzKw IV и штурмовое орудие StuG III. Это были более тяжёлые боевые машины, с бронёй до 50 мм и пушками калибра 75 мм. Благодаря своей маневренности, оснащённости средствами связи, а также – очень важно! – элементами конструкции для постоянного наблюдения за полем боя эти танки с вышколенными экипажами могли на равных тягаться с советскими «тридцатьчетвёрками».

Историк бронетанковой техники М. Б. Барятинский пишет: «С сожалением приходится констатировать, что для боя немецкие танки были приспособлены гораздо лучше. Простой пример. Почти все немецкие танкисты в своих воспоминаниях отмечают, что русские танки запаздывали с открытием ответного огня, а порой и просто долго не могли определить, откуда по ним стреляют. Немудрено! Недостаточное количество, плохое качество, а также неудачное расположение приборов наблюдения просто не позволяли экипажу танка Т-34, например, вовремя обнаружить цель. Кроме того, у этого танка в бою отсутствовал командир, не по должности, а по выполняемым обязанностям. Выполняя функции наводчика, он видел только то, что мог увидеть в телескопический прицел. Появление в 1943 году на ”тридцатьчетвёрке” командирской башенки, вопреки расхожему мнению, мало что изменило. В бою командир-наводчик всё равно не мог ею пользоваться. Достаточно взглянуть на расположение многочисленных приборов наблюдения на Т-34, чтобы понять, что остальные члены экипажа почти не могли ему помочь. Изменить ситуацию удалось только на Т-34-85».

Урал по-прежнему снабжал свой корпус всем необходимым. Уровень обеспечения бригад, частей и подразделений 10-го гвардейского был на порядок выше соседних соединений. И вот что пишет генерал М. Г. Фомичёв о новых танках, полученных бригадами накануне наступления на Правобережной Украине весной 1944 года: «На рассвете остановились на небольшом полустанке восточнее города Славута. Здесь предстояло получить продовольствие, боеприпасы, боевую технику – танки, автомашины. Подошёл эшелон, на платформах которого были укреплены скрытые серым брезентом танки. Разгружаться будем вечером, под покровом ночи.

Мы, конечно, в те дни не знали, что советское Верховное главнокомандование решило развернуть в начале марта широкое наступление силами 1, 2, и 3-го Украинских фронтов с целью завершить освобождение Правобережной Украины. Не знали об этом и в штабе командующего Южной группой немецких армий. Противник полагал, что советским войскам понадобится определённое время для осуществления крупной перегруппировки сил фронтов.

А тем временем в сторону фронта шли составы с боевой техникой, боеприпасами, горючим, продовольствием. До начала наступления оставались считаные дни. За это время надо было в строжайшей тайне подтянуть войска на исходные позиции для наступления, разведать вражескую оборону, подвезти к линии фронта в весеннюю распутицу десятки тысяч тонн боеприпасов, горючего, продовольствия.

Уже не спали офицеры штаба фронта, производя расчёты на столь крупную операцию. Не до отдыха было и нам, воинам бригады. Едва стемнело, как мы приступили к разгрузке танков. Сброшены брезенты, и танк за танком спускаются с платформ.

Ко мне подбегает командир третьего батальона гвардии капитан Маслов.

– Что случилось?

– Во танки! – восклицает комбат. – Модернизированные, часть из них с новой 85-миллиметровой пушкой. Вы посмотрите, что творится в экипажах! От радости люди пляшут.

И впрямь вдоль колонны танков веселье, смех, пляска. Да, о таких танках мы давно мечтали: и в 1941 году, и во время сражений у стен Сталинграда, и на Курской дуге. И вот они, новенькие “тридцатьчетвёрки”.

С “тридцатьчетвёркой” у меня связано многое. Трудно сосчитать, сколько дней и ночей я провёл в этом танке. Машина обладала многими замечательными качествами: высокоманевренна, подвижна, быстроходна. Ей не страшны ни распутица, ни водные преграды, ни заболоченные участки. Для неё все пути проходимы. К тому же танковый двигатель в любое время готов к действию. И конечно, огневая мощь великолепна. А тут ещё 85-миллиметровая пушка. Здорово!»

Надо признать, что Т-34 до реконструкции 1943 года и Т-34 модернизированный и массово поступавший в действующую армию с весны 1944 года до самого конца войны – это два разных танка.

Уральцы, хорошо знавшие конструкцию первой модели, так называемой «звёздочки», постоянно усовершенствовали боевую машину кустарным способом. К примеру, чтобы защитить экипажи от попаданий бронебойных снарядов в башню, накрывали «звёздочку» штампованным колпаком. Ходят легенды, что колпаки эти штамповали чуть ли не из вольфрама. Поэтому болванки, выпущенные из «Тигров» и «Пантер» уходили рикошетом, не причиняя ни машине, ни экипажу никакого вреда. Возможно, легенда, но то, что самые уязвимые места «тридцатьчетвёрок» 10-го гвардейского Уральского добровольческого корпуса были защищены наваренными листами дополнительной брони, а в некоторых случаях вольфрамовой стали, – факт. Уральцы ведь старались для своих. И доступ к материалам, в том числе и к редким дорогостоящим металлам у них был.

В 1943 году у немцев появились новые танки. Толстая броня, мощные пушки. Сражение на Орловско-Курской дуге показало явную недостаточность 76,2-мм пушки «тридцатьчетвёрки» в единоборстве с хорошо защищёнными «Пантерами» и «Тиграми». Конструкторы предложили новую модель среднего танка – Т-34-85. Новая, увеличенная башня. Новая, усиленная пушка калибра 85-мм. До пяти человек вырос экипаж. Башня танка была не только увеличена, но и основательно защищена. Трое членов экипажа теперь помещались в ней. Увеличился объём боевого отделения. Командир танка освобождался от обязанностей наводчика, он теперь имел значительно больше возможностей наблюдать за полем боя и координировать действия экипажа.

Командиром именно такого танка стал младший лейтенант Л. Е. Бураков. Но в первых боях ему довелось быть артиллеристом-самоходчиком.

Родился Леонид Ефремович Бураков 28 февраля 1925 года на северо-западе Псковской области в городе Невеле. В 1940 году окончил среднюю школу и вместе с родителями переехал в город Тихвин.

Когда началась война, Леонид вместе со своими сверстниками работал на строительстве обороны под Тихвином и Ленинградом. Отрывал окопы и противотанковые рвы, бетонировал ДОТы. Потом навыки, приобретённые «на окопах», пригодятся на фронте.

Уже тогда он всюду носил с собой блокнот и карандаш, делал зарисовки с натуры.

В октябре 1941 года родителей как специалистов эвакуировали вместе с заводом в город Петропавловск Северо-Казахстанской области. Надо было обживаться на новом месте. Родители работали на заводе, а он устроился