Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск им. Велимира Хлебникова. Выпуск третий - Альманах Российский колокол

Работал Сергей помногу, жалея, что приходится спать, отнимая время от работы. Иногда, утомлённый, с путающимися мыслями, он подолгу рассматривал отдельные буквы, точки и запятые или выходил в ясные дни, когда даль сбрасывала туманы окрестных болот, поднимался на высокий холм и смотрел на город, незнакомый и чужой, в котором можно было запросто потеряться окончательно.

За прожитые двадцать четыре года он успел немного. Но одно для себя он уяснил окончательно: чтобы чего-то добиться, нужно работать, много работать.

Писем и бандеролей он не получал по той простой причине, что не писал их сам, не считая институтских пакетов, что раза два в месяц приносила местная почтальонша тётя Маша, добрая простодушная женщина. В шутку она называла Сергея пенсионером, потому что тот был хмур и всегда чем-то озабочен.

Почти каждый день он приходил к ней за молоком. Бурёнка с ласковым именем Роза знала Сергея в лицо и каждый раз, завидев его, приветливо мычала и вытягивала длинную кудлатую шею, чтобы получить кусочек сахара, который всегда находился у него в кармане.

Жила тётя Маша за рощей, и Сергею приходилось немного попетлять, добираясь до её дома.

Вся деревня была сильно разбросана среди берёзок и сосен, как будто люди специально прятались друг от друга, не желая знаться с соседями. На самом деле это было не так: люди жили здесь на редкость добрые и отзывчивые.

По пути к почтальонше Сергей проходил мимо дома деда Серафима. Дому этому было не меньше лет, чем его хозяину. Окна и крыльцо, разукрашенные резными накладками, могли бы украсить любой музей народного творчества. Старуху деда Серафима Сергей никогда не видел, жили с ним дочь и внучка.

В хорошую погоду у деда Серафима собиралась приличная компания из местных старожилов. Старики играли в домино, выпивали. А как только взоры их затуманивались, затягивали какую-нибудь песню своей буйной молодости. И получалось у них довольно неплохо.

Завидев Сергея, дед Серафим по-молодецки махал рукой, интересовался, как идёт научная работа. Но больше всех Сергей полюбился тёте Маше, может, потому что к хмельному особой тяги не испытывал, а может, потому что ей с мужем Бог детей не дал. Она частенько подтрунивала над Сергеем и, улыбаясь, говорила, что внучка деда Серафима не сводит с него глаз. Потом снова начинала уговаривать его перейти жить к ней. Но Сергей отмахивался и говорил, что кучу его приборов ни один дом не вместит.

В тот вечер, вернувшись домой, он проверил лазерный спектрограф собственной конструкции, из-за которого его и оставили работать на кафедре. У Сергея было две страсти: астрономия и литература. Одно другому нисколько не мешало, и, когда шёл опыт и работала техника, он садился за стол и брал в руки ручку. Сочинения свои он пока никому не показывал, но придумывать разные небылицы ему очень нравилось.

Писалось в тот вечер хорошо, но в голову никак не шёл образ девушки, а он ему был просто необходим, иначе рассказ получится сухой и неинтересный.

Отодвинув в сторону уже исписанный лист бумаги, Сергей в который раз остановил взгляд на выцветшей фотографии в фигурной рамке, стоявшей в самом центре стола перед стопкой аккуратно сложенных книг. Когда он появился в этом доме, она уже была на столе. Видимо, родственница бывшего хозяина, потому что из прошлой жизни она ему никого не напоминала.

2

Дверь за спиной скрипнула, и в комнату кто-то вошёл.

– Кто там? – не оборачиваясь, спросил Сергей.

Никто не ответил. Тогда он обернулся.

В комнате никого не было. Окно было открыто, и прохладный ветерок раздувал шторки, как паруса фрегата. На подоконнике поблёскивала мутная лужица воды. На улице хозяйничала ночь. Он так увлёкся, что даже не заметил, как прошёл дождь. Часы показывали половину двенадцатого. Отругав себя за забывчивость, он подошёл к двери и запер её на ключ. Хотя бояться, собственно, было некого. Только волки могли в такой час прийти к нему в гости. Но они боятся света и вряд ли осмелятся войти в дом. Он снова сел за стол. Не прошло и пяти минут, как за спиной послышался знакомый скрип. Ключи лежали на столе. Колкие мурашки пробежали по спине. Сергей резко обернулся. В дверях никого не было.

Подойдя к двери, он внимательно осмотрел замок. На нём не было никаких признаков взлома, да и тогда он услышал бы шум у двери. Хотя Сергей слышал, что есть искусные мастера, которые открывают замки даже простой женской заколкой для волос. Ему стало немного не по себе. Брать у него было особенно нечего. Вооружившись на всякий случай топориком, он вышел на улицу.

Небо было чистое и сплошь усыпано крохотными звёздочками. Крупная спелая луна висела над верхушками деревьев, и ему показалось, что она улыбается. Перед домом стояли мутные лужи. Сонная трава, уступая дорогу, разбрасывала во все стороны крупные капли влаги. Дважды обойдя дом, он залез в крапиву, забыв, что это не кусты, но так ничего и никого не обнаружил. Ещё раз проверив замок, он окончательно убедился, что механизм работает безотказно. Признаться честно, раньше за собой он не замечал никаких галлюцинаций. Сегодня за весь день он всего полчаса побыл на свежем воздухе и от усталости мог принять за шаги любой звук. Но дверь открыться сама по себе не могла, если ей только не захотелось вдруг, чтобы о ней наконец вспомнили.

Как и следовало ожидать, дверь снова открылась. Но на этот раз шагов Сергей не услышал. Кто-то невидимый упорно хотел, чтобы дверь была открыта. По отношению к нему никаких решительных действий не предпринималось, и он успокоился.

«Раз кто-то хочет, чтобы дверь была открыта, – сказал он себе, – пусть так и будет». Окно он закрыл, чтобы не просквозило и, оставив свет включённым, разделся и залез под одеяло.

3

В воздухе что-то сильно грохнуло, и послышался звон бьющегося стекла. Сергей вздрогнул и открыл глаза. Откуда этот странный звук? Неужели ветром выдавило стекло?

Сергей взглянул на часы: пятнадцать минут первого. Значит, он спал всего пятнадцать минут. Он повернул голову и посмотрел в окно. Стёкла вроде бы целы, а сквозь непроглядную темень невозможно было ничего рассмотреть. Он сбросил одеяло и поднялся. Что же могло разбиться?

Дверь была по-прежнему открыта. Он окинул ещё не совсем проснувшимися глазами комнату. Всё стояло и лежало на своих местах, ничего не пропало. На полу ничего не валялось. Приснилось, наверное?!