Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск им. Велимира Хлебникова. Выпуск третий - Альманах Российский колокол

Одевшись, он вышел на крыльцо. Кругом было мертвенно-тихо, ни единого звука и шороха. Всё кругом спало, кроме него. Луж перед домом не было. Как это они умудрились так быстро высохнуть, как будто дождя и не было вовсе? Трава тоже оказалась сухой, но ноги, как только он ступил на землю, обдало холодком. Наверное, это оттого, что он только что вылез из-под одеяла. На деревьях не шевелился ни один листок. В траве он не заметил светлячков, и не жужжали назойливые комары, которые обычно не упускают случая напомнить о своём присутствии. Стало гораздо светлее. И если бы часы не показывали начало первого, то можно было бы с уверенностью сказать, что уже утро.

Небо было такое же чистое, но на нём теперь висели почему-то две луны. Когда Сергей ложился спать, она была одна, он мог в этом поклясться. Он потрогал голову, чтобы удостовериться, что это именно его голова и что он не свихнулся.

Приключения продолжались. Сначала двери захотелось ни с того ни с сего открыться, потом появилась вторая луна. До этого и одной всем хватало. Он подумал, что на этом всё не закончится.

Обходя дом, Сергей заметил в лунном свете, а точнее, в свете двух лун у ближайшего дерева белый силуэт. «Ну вот, только привидений на мою голову не хватало!» – подумал он. Привидение, однако, его не испугалось и стояло неподвижно.

Набравшись смелости (выходя, он не забыл прихватить с собой топорик), Сергей подошёл ближе. У дерева стояла молоденькая девушка лет девятнадцати, так ему, по крайней мере, показалось. Он посмотрел по сторонам – никого.

Лёгкое, не защищённое от дождя платье промокло насквозь и прилипло к телу. Длинные светлые волосы, странно сухие и пушистые, закрывали почти всё лицо. Только большие испуганные глаза смотрели на него не мигая.

Как она здесь оказалась? Может, с дедом Серафимом что-то случилось и он прислал её к нему? Да нет, вроде не похожа на его внучку. У той волосы чёрные. Но где-то они всё-таки встречались.

Девушка не сводила с него глаз и вся дрожала. Лицо её было бледным, или ему это только показалось из-за лунного света. Сергей растерялся.

«Вот идиот! – выругался он про себя. – Человек замерзает, а я пялюсь на неё как дурак». Он стащил с себя пиджак и хотел набросить ей на плечи. Но она вскинула руки, закрывая лицо, и тихонько вскрикнула. Он понял, что испугал её. Но чем? В руке по-прежнему был топорик. Чертыхнувшись, он отбросил его в сторону. Девушка вжалась в дерево. Он тихонько сделал шаг и протянул ей пиджак. Не сводя с него наполненных ужасом глаз, она взяла маленькой ручкой пиджак и спряталась в нём. Вглядываясь в черты её лица, Сергей сосредоточенно вспоминал, видел ли он её раньше в деревне. Ничего толкового он не придумал. Постепенно начал замерзать; сняв пиджак, он остался в одной майке. Сергей поёжился и проговорил наконец:

– Ты как здесь оказалась?

Девушка молчала. «Может, глухонемая?» – подумал он. – Ладно, пойдём в дом, нечего здесь мёрзнуть.

Девушка не тронулась с места. Кивнув в сторону дома, он повернулся и сделал несколько шагов. За спиной послышался звон бьющегося стекла. Сергей резко обернулся. Ломая не очень тонкие, но оказавшиеся почему-то очень хрупкими ветви, девушка медленно сползала на землю. На секунду Сергей замер, потом бросился к ней и у самой земли поймал за плечи, боясь, что они окажутся такими же хрупкими, как эти странные ветки. Плечи оказались самыми обыкновенными, и у него подкатил комок к горлу: не каждый день приходилось обнимать молоденьких симпатичных женщин. Длинные стрелы ресниц еле заметно вздрагивали. Плотно сжатые губы и бледное лицо – всё говорило о том, что человеку плохо. Но что делать? За помощью бежать? Далеко. Позвонить? Телефон он давно выбросил. О, чёрт тебя возьми, цивилизованный человек! На кой хрен ты нужен, если не можешь оказать простую помощь.

Девушка застонала каким-то утробным голосом, губы сжались ещё плотнее, глаза на мгновение открылись. И было в них что-то таинственное, до боли знакомое и завораживающее. Оторваться от них было невозможно.

Снова почувствовав холод, Сергей встал, бережно взял её на руки и быстро зашагал к дому. Тело продолжало пульсировать, как будто душа пыталась вырваться из уже ненужной ей оболочки, бьющейся в последних предсмертных судорогах. Но он этого не допустит.

Отпихнув ногой стул, он опустил её на кровать, снимать мокрое платье не рискнул и накрыл толстым ватным одеялом. Сам сел рядом на стул. Оставлять её одну сейчас было нельзя. Длинные ресницы снова вздрогнули. Такие невесомые и вдруг так сразу отяжелевшие, они не позволяли векам подняться. Сергей отодвинул волосы с её лица на подушку, и глаза, словно почувствовав его прикосновение, наконец открылись. Они светились каким-то мягким неземным светом, молящий взгляд просил о чём-то, но о чём – он понять не мог. Устав держать тяжёлые ресницы, веки снова захлопнулись. Девушка вздохнула. Дыхание стало ровным. «Уснула, ну вот и хорошо», – подумал Сергей. Но оставлять её одну он всё же не решился. Да и идти ему, собственно, было некуда. Его небольшой домик не был предназначен для приёма полуночных гостей.

Снова пошёл дождь. Цветок на окне, подаренный тётей Машей, печально опустил длинные красноватые листья. Струи воды, стекая с крыши, били прямо в окно, и сквозь мутную водяную массу неясно проступал желтоватый свет расплывшихся лун. Казалось, что весь мир безвозвратно погрузился на морское дно.

«Интересно, сходил кто-нибудь с ума от одиночества во сне? – подумал Сергей. Наверное, я буду первым». Страшная всё-таки штука – одиночество. Как ни маскируй его за работой, рано или поздно оно нанесёт невидимый удар. И тогда не останется сил, чтобы подняться, если только кто-то не протянет руку, как протягивают её утопающему. Сегодня тоска снова сдавила горло, обвила тело невидимыми щупальцами, когда он увидел эту девчонку, когда он нёс её на руках и смотрел в её глаза, такие знакомые и такие недоступные. Когда же закончится этот мучительный сон? А если это не сон? Как сильно болит голова! Какая, собственно, разница, где сходить с ума: во сне или наяву. Но этот сон слишком мучителен. Вот она, лежит рядом и тихонько посапывает. Можно потрогать её рукой, только осторожно, чтобы не разбудить. Но рука не поднимается. Свинцовая тяжесть не даёт разрубить невидимую сеть. Видно, Всевышнему угодно, чтобы ты, обделённый любовью, жил вечно с надеждой