Дмитрий Устинов. Главком советского ВПК - Игорь Станиславович Прокопенко

Таким образом можно с полной уверенностью утверждать, что прорыв в разработке и принятии на вооружение ракетной техники стал одной из главных причин мощного негативного сдвига в социальной психологии, который произошел на рубеже 1950–1960-х годов[257]. Впрочем, винить в недальновидности Дмитрия Устинова, курировавшего работы по ракетам, как минимум глупо – вопросы социального сопровождения военной реформы уж точно не входили в сферу его ответственности. Так или иначе, уже в начале 1960-х ситуация изменилась. Возросшая напряженность в отношениях с США и другими странами НАТО вынудила руководство СССР прекратить сокращение армии и перейти к ее полномасштабному перевооружению.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ – ВОЕННЫЕ РЕФОРМЫ 90-х

Опыт хрущевской военной реформы, пусть и далеко не самой удачной в отечественной истории, не идет ни в какое сравнение с попытками реформировать вооруженные силы после развала СССР, едва не погубившими армию. В период «шоковой терапии», который переживала страна в 1990-е годы, содержать многомиллионную армию, расквартированную в том числе и за рубежом, Россия уже не могла. Помимо этого, смена политического строя и завершение холодной войны также способствовали проведению реформы. В этих условиях было решено начать сокращение численности ВС РФ с частичным переводом службы на контрактную основу. Однако на деле эти планы оказались неосуществимыми. Вывод войск из-за рубежа, проводившийся в срочном порядке, был настолько непродуманным, что первые вернувшиеся в страну части расквартировывали в чистом поле. Сокращение численности войск также стало проблемой, потому что уменьшение военных расходов шло опережающими темпами, и у Минобороны не было возможности обеспечить увольняемых офицеров положенными им выплатами и жильем. Со временем офицеры сами, в буквальном смысле, побежали из армии. Задержка в выплатах зарплат стала причиной массового увольнения даже тех офицеров, которые не подлежали сокращению. Не ладилось и с набором контрактников, так как военное ведомство не могло предложить им ни хороших зарплат, ни значимых льгот во время службы и после увольнения с нее. С 1993 по 2000 год численность Вооруженных сил России сократилась с 2,341 млн человек до 1,2 млн человек[258]. Почти те самые хрущевские «миллион двести».

Нехватка финансирования сказывалась не только на личном составе, но и на военной промышленности. Новые разработки почти не поступали на вооружение, и армия, как и после революции 1917 года, вынуждена была довольствоваться устаревающими оружием и техникой, доставшимися в наследство от погибшей империи. В результате вооруженные силы оказались в тяжелейшем положении, а военная безопасность страны была подорвана, и события в Чечне стали тому доказательством. Изменилось и отношение общества к армии. Уважение сменилось скепсисом и недоверием, военная служба потеряла какой-либо престиж в глазах молодого поколения. Армия стала считаться чуть ли не последним пристанищем для тех, кто так и не смог найти себя в новой жизни. Большинство сокращенных военных специалистов остались без какой-либо социальной поддержки. На фоне массовой безработицы и нищеты многие из них подались в расплодившиеся в то время криминальные структуры, что только усугубило социальный кризис.

8.4. Установление лидерства: перевооружение Советской армии в начале 1960-х и дальнейшее укрепление политических позиций Дмитрия Устинова

В условиях обострения на фронтах холодной войны, сопровождавшегося скандальным полетом Пауэрса и кризисами в Берлине и Карибском бассейне, Советский Союз сохранил ставку на ракеты, но в то же время ускорил и разработку практически всех видов обычных вооружений. Для того, чтобы перечислить все новинки, поставленные на вооружение в тот период, нужна отдельная книга, поэтому ограничимся кратким обзором.

В эти годы были созданы следующие образцы вооружения:

• первые советские противотанковые ракетные комплексы «Шмель» и «Малютка»,

• легендарные зенитные самоходные установки «Шилка»,

• военно-транспортные самолеты Ан–22,

• воюющие по сей день гаубицы Д–30,

• плавающие танки ПТ–76,

• первый в мире серийный танк с гладкоствольным орудием Т–62,

• первый в мире основной боевой танк Т–64А,

• известные всему миру бронетранспортеры семейства БТР–60,

• первые в мире боевые машины пехоты БМП–1 и боевые машины десанта БМД–1,

• универсальные гусеничные тягачи МТ-ЛБ,

• зенитные ракетные комплексы С–125 и «Куб»,

• реактивные гранатометы РПГ–7,

• модернизированные автоматы Калашникова и многое другое.

Ракетное оружие поступало уже не только в РВСН и части ПВО. В эти годы основой огневой мощи сухопутных войск стали оперативно-тактические ракетные комплексы, среди которых наиболее популярными стали Р–17, так же известные как «Скад». Тогда же, в самом начале 1960-х, начались испытания противоракет для комплекса ПРО Москвы А–35. ВМФ СССР к середине 1960-х годов располагал 14 атомными подлодками, несущими торпеды, и восемью подводными атомными ракетоносцами и межконтинентальными ракетами. Также баллистическими ракетами были вооружены 29 дизель-электрических подлодок[259]. Параллельно прорабатывалось создание надводных военных кораблей-атомоходов. Все перечисленные выше разработки, равно как и многие другие, входили в сферу ответственности Дмитрия Устинова. И в результате их принятия на вооружение Советская армия, хотя и сильно сокращенная, в полном смысле этого слова стала одной из самых современных в мире.

Довольный успехами военной промышленности Хрущев 13 марта 1963 года назначил Дмитрия Устинова заместителем председателя Совета министров СССР и председателем Высшего Совета народного хозяйства СССР, созданного тогда же. ВСНХ стал главным проводником планов ЦК и Совмина по руководству строительством и промышленностью, включая военную. В Совмине и ВСНХ, как вспоминал И. В. Илларионов, Устинов сохранил привычный ему еще с военного времени стиль работы. Днем он принимал главных конструкторов, председателей совнархозов, партийных работников с мест и других посетителей. Кроме того, в порядке проверки выполнения решений Центра много разговаривал по телефонам, выезжал на предприятия, в научные учреждения. Текущую почту любил просматривать в «вечернее время», с 20 до 24 часов. «Микоян пригласил его как-то ближе к концу рабочего дня и сказал, что на местах складывается впечатление, что в Совете министров все бездельники и работает только один Устинов. „Ты всех нас подводишь. Эту практику нужно прекратить и укладываться в отведенное законом для работы время. Иначе эту практику начнут перенимать другие. И будут люди работать днем, начиная с утра, и ночью“», – рассказывал Илларионов[260]. По его словам, работать по ночам Устинов после этого не перестал, но принял определенные методы маскировки: запретил помощникам выходить в буфет после 19 часов, а водителя служебного автомобиля попросил не ждать его на площади у подъезда. Несмотря на все старания Устинова, ВСНХ так и не смог решить проблему противоречия между уже привычной к тому времени отраслевой системой развития и созданной Хрущевым системой совнархозов, построенной