История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

путем и разделить имеющиеся источники по истории Пирра на греческие и римские вызвала серьезные возражения у ряда исследователей[49]. Так, итальянский историк Д. Ненчи назвал подобное разделение источников «фиктивным и эмпирическим»[50]. Действительно, ведь многие греческие авторы писали в эпоху римского владычества и испытывали на себе сильное влияние римской историографии. Куда, например, следуя классификации Б. Низе, можно отнести Дионисия Галикарнасского, который хотя и был греком и писал на греческом языке, но целиком находился «на стороне» римлян, писал в эпоху римского владычества и испытывал влияние римской анналистики?

В связи с этим представляется корректным несколько иное разделение источников по истории Пирра. К первой группе мы предлагаем отнести греческие источники III в. до н. э. Немецкий историк Р. фон Скала предложил называть их «первичными источниками»[51]. Это труды историков-очевидцев деятельности Пирра (Гиероним из Кардии, Проксен) или же тех авторов, которые жили и творили вскоре после этого (Филарх, Тимей).

Вторую группу трудов античных авторов мы предлагаем называть «источниками эпохи римского владычества». Сюда нужно отнести не только работы римских анналистов (Валерий Антиат, Клавдий Квадригарий) и следующей им исторической традиции (Тит Ливий, Флор, Евтропий, Зопара), но и работы греческих авторов, хотя и писавших на греческом языке, но живших в эпоху римского господства и стоявших на проримских позициях (Дионисий Галикарнасский и Аппиан).

Задача, которая поставлена нами в данной главе — рассмотреть и проанализировать источники, которые в той или иной мере затрагивают образ Пирра и исторические события, связанные с его деятельностью, иными словами, определить ту оценку, которую получили личность и деяния Пирра в античной исторической традиции.

Приступая к решению данной задачи, мы руководствуемся следующими соображениями. Античная история — это один из тех разделов исторической науки, где мы не располагаем тем обилием источников, которое позволяет при первом же сомнении в их подлинности смело отбросить одни, заменив их на другие. Здесь каждый источник может нести в себе уникальную историческую информацию, поэтому субъективное игнорирование какого-либо источника под предлогом его «недостоверности» едва ли может являться продуктивным. Необходимо комплексное использование всех имеющихся в нашем распоряжении видов источников — нарративных, эпиграфически’; (этим видом источников, к великому сожалению, мы располагаем лишь в небольшом количестве), нумизматических и т. д. Некоторые из них зачастую удачно дополняют друг друга.

Что касается фрагментов утраченных работ греческих историков III в. до н. э., то в данной связи нами были использованы издания К. Мюллера {«Fragmenta Historicorum Graecorum») и Ф. Якоби {«Fragmente der griechischen Historiker»).

И еще на один момент хотелось бы обратить особое внимание. В своем исследовании источников по истории Пирра мы опирались на работы немецких историков XIX в. Источниковедческое направление в немецкой историографии античности, основы которого были заложены Б. Г. Нибуром, было с успехом продолжено его идейными последователями — К. Брюкнером, Μ. Хаугом, Г. Петером, А. Ханнаком, Ю. Колльманом, П. Мюллемейстером, Ф. Ройссом, Р. Шубертом и др.[52] Их работы отличает глубочайший источниковедческий анализ, основанный на блестящем знании классических языков. Порой приходится слышать от некоторых коллег упреки по поводу того, что якобы «мало используется новейшая литература». На это с полным основанием хотелось бы ответить: до сего времени новейшая историография античности, за редким исключением, не создала сколько-нибудь серьезного источниковедческого исследования по интересующему нас периоду. И хотя некоторые рассуждения немецких ученых кажутся надуманными и не лишенными произвола, по нашему глубокому убеждению, они не утратили и еще долго не утратят своего научного значения.

Греческие источники III в. до н. э.

Проблема воспоминании или «царских списков» Пирра. В течение длительного времени историки, занимающиеся источниками по истории Пирра, вынуждены сталкиваться с проблемой так называемых «царских списков» или воспоминаний царя (βασιλικά υπομνήματα). Литературная деятельность Пирра упоминается многими античными авторами (Cic. Ad. fam., IX, 25; Dion. Hal. Ant. Rom., XX, 10, 2; Plut. Pyrrh., 17; Paus., I, 12, 2; Aelian. Tact., I, 2; Arr. Tact., I, 1). Эпирский царь вел автобиографические заметки, которые должны были запечатлеть его деяния для будущих поколений. Естественно, это был источник, содержавший наиболее ценную и достоверную информацию.

Три предполагаемых фрагмента из воспоминаний Пирра содержатся в издании К. Мюллера (FHG. II. Р. 461).

В первом фрагменте (FHG. II. Р. 461 — Plut. Pyrrh., 21) говорится о том, что Гиероним из Кардии приводит цифры потерь Пирра в битве при Аускуле (3505 убитых) со ссылкой на царские воспоминания (…έν τοΐς βασιλικοϊς ύπομνήμασιν).

Во втором фрагменте (FHG. II. P. 461 = Dion. Hal. Ant. Rom., XX, 10, 2) Дионисий со ссылкой на воспоминания Пирра и следующего ему Проксена объясняет, что причиной всех неудач царя был гнев Персефоны за разграбление ее храма.

Принадлежность Пирру двух первых фрагментов не подлежит никакому сомнению, и попытки Ф. Якоби оспорить этот факт отвергнуты большинством ученых[53].

То, что в непосредственной связи с «воспоминаниями» Пирра находятся труды Проксена и Гиеронима, весьма характерно, ибо сочинения обоих, как будет видно в дальнейшем, в исторической традиции о Пирре играют первостепенную роль.

Несколько сложнее обстоит дело с третьим фрагментом (F 1 в издании К. Мюллера). Речь идет о пространном пассаже Павсания, который заслуживает того, чтобы быть процитированным: «Есть книги писателей не очень известных в литературе, носящие названия «Воспоминания о деяниях». Когда я их читал, меня больше всего охватывало удивление перед смелостью Пирра…» (Paus., I, 12, 3; здесь и ниже пер. С. П. Кондратьева). После этого следует рассказ о тайной переправе Пирра в Италию, заставшей римлян врасплох. Столь же сильное впечатление произвело на римлян и появление слонов, что и стало причиной их поражения, после чего Павсаний переходит к рассказу о слонах вообще (Paus., I, 12, 3–4).

И.Г. Дройзен одним из первых идентифицировал упомянутый Павсанием сборник έργων υπομνήματα с воспоминаниями Пирра[54]. Однако подобная трактовка вызвала резкое неприятие ряда исследователей. Так, по мнению П. Левека, в действительности мы сталкиваемся с остатками поздней традиции, пытающейся оправдать бездействие римлян; подобная трактовка не могла бы найти место в воспоминаниях Пирра[55]. Кроме того, здесь имеется излюбленный мотив римской анналистики — появление неизвестных доселе слонов, что «объясняет» поражение римлян.

Но что должно было означать название έργων υπομνήματα? Наиболее близко, на наш взгляд, к решению данной проблемы подошел Р. Шуберт. С его точки зрения, έργων υπομνήματα может быть своего рода аналогом сборника различных рассказов и анекдотов вроде «Достопамятных деяний и изречений» Валерия Максима[56].

В подобном произведении, кроме сюжетов, связанных с историей Пирра, могли присутствовать и эпизоды из жизни других полководцев, а то, что в