Ветер и Я - Мария Шаронина

родитель, — и хватит вопросов. Твоего согласия я не спрашивал, а от подполковника, я его уже получил. Говори как воспитанная девочка всем до свидания и поехали домой, тебе ещё вещи собирать.

— Как же я тебя сейчас ненавижу! Всех вас! — напоследок, в тихой ярости прошипела я, круто разворачиваясь к выходу из кабинета.

Вылетев от туда быстрее снайперской пули, интуитивно нашла дорогу к выходу из здания.

Не поеду с ним!

Из принципа такси вызову и сама до дома доеду!

Не хочу больше, не видеть, не слышать отца!

4

ВЕТРОВ

— И пальцем ее не трону, — я первым нарушил тяжёлое затянувшееся молчание повисшее в кабинете, после ухода черноволосой бестии.

Такого поворота событий даже я не ожидал!

Причем не только от генерала Айдарова, но еще и от самого себя!

— Ты ее не обидишь, я уверен в этом, — тяжело вздохнув, ответил Виктор Александрович, — иначе бы и не заварил всю эту кашу с женитьбой. Женщины… Эмоциональные, гиперчувствительные ко всему и всем создания, что вытянули из меня уже все жилы! Ветров, если у вас все сложится, рожайте мальчика, с ним хлопот должно быть меньше.

— В фиктивном браке дети не рождаются, — хмыкнул я, чисто по мужски сочувствуя генералу, — ведь именно на такой формат отношений между Алиной и мной вы расчитываете?

— Уже предложил, и ты согласился, — хмуро разглядывая пейзаж из окна, ворчливо отозвался Виктор Александрович, — а на счет формата… Тебе моя дочь внешне пришлась не по нраву?

— Виктор Александрович, я похож на слепого евнуха? — покачал головой в ответ, уже не в первый раз мысленно, вспоминая внешность внезапно свалившейся на меня невесты.

Миниатюрная, стройная длинноволосая девочка, с плавными изгибами в нужных местах, за которые, будет весьма приятно подержаться мужику с нормальной гетеросексуальной ориентацией. А если прибавить к соблазнительному телу еще и красивое личико с огромными, ясными как небо глазами и розовыми, в меру пухлыми губами…

Волнение генерала за свою дочь вполне обоснованно.

— Ну вот тогда, как взрослые люди, общими усилиями и разбирайтесь, фиктивным будет ваш брак или нет, — направляясь к двери ответил Виктор Александрович, — жду тебя сегодня к восьми вечера у себя дома, адрес скину на телефон. И паспорт дай, про штамп я не шутил.

— Какие уж тут шутки, — уже в закрытую дверь, произнес я, устало откидываясь на спинку кресла и бездумно смотря в потолок.

Ни день а, пиз*ень, честное слово!

— Пациент скорее жив чем мёртв? — протянул Серый, заходя в кабинет, — как все прошло?

— Серый, я сегодня женюсь, — огорошил я друга, вновь возвращаясь мыслями к пигалице, чьим мужем я вот-вот стану.

Хороша, чертовка! Но характер…

Никогда не любил проблемных баб, а с этой по-любому просто не будет.

— Я думал, ты уже итак давно женат, — хмыкнул он, — на своей работе. Кто же смог подвинуть ее с твоего пьедестала и присвоить ей статус любовницы?

— Я уверен, ты ошивался где-то рядом, когда генерал с пигалицей устраивали здесь внутрисемейные разборки, — закинув руки за спину, аккуратно потянул сведенные судорогой мышцы, чтобы хоть немного размять пострадавший бок.

— Знаешь, а я могу понять девчонку, — присев на край стола, друг не стал отрицать того, что и без моего пересказа в курсе событий, — по себе знаю, какого это, когда каждый твой шаг известен родителям наперёд. Она молодец, что отстаивает личные границы, даже несмотря на то, что это, заведомо проигрышная в ее случае затея. Что делать с красавицей будешь?

— Хочешь мира, готовься к войне. Кажется, так говорится? — ответил я, понимая, что с Алиной меня ждут весьма интересные отношения в случае нашей вражды, — не готов я к семейной жизни, да и девочка тоже. Воюю я на работе, а дома, хочу тишины и спокойствия. Поэтому, в наших с ней интересах, по возможности, не видеться и не общаться.

— А может присмотришься? — с веселым огоньком в глазах, вдруг предложил Серый, — остепенишься, деток нарожаешь, мальчиков, все как и хотел твой высокопоставленный тесть!

— Вот кто хотел, тот пусть и рожает, — криво улыбнулся в ответ на откровенный стёб друга, — мы ровесники, уступаю пальму первенства в этой гонке тебе.

— Боже упаси!

— Вот и я, того же мнения.

5

АЛИНА

— Никуда она ни с кем не поедет! — звенящий от раздражения и злости голос мамы, раздавался на весь дом, резонируя от всех поверхностей разом.

— Поедет, — негромкий, но стальной голос отца звучал намного тише, но от этого был страшнее в тысячу раз. — Хотела наша дочь самостоятельности? Она сполна ее получит!

— Ну не таким же варварским способом! — в который раз возмутилась мама, нервно и дерганно расхаживая туда сюда в соседней от меня комнате. — Мы что, в средневековье живём⁈ Чтобы свою родную плоть и кровь замуж без согласия отдавать!

— Тебе напомнить, как у нас с тобой все начиналось? Не твой ли отец, царствие ему небесное, повенчал нас через сутки после того, как застукал в запертом погребе местными упырями?

— Это другое, — раздраженно отмахнулась мама, — мой отец всегда был приверженцем строгих правил. Хоть ты и пальцем меня тогда не коснулся, все равно скомпрометировал. Там выбора не было!

— Какой уж там выбор, когда ты стоишь у алтаря, а в спину тебе двустволкой тычат, — усмехнулся отец, вспоминая, — жить захочешь не так раскорячишься.

— Неужели жалеешь? — с иронией в голосе спросила мама, уже спокойным голосом.

— Ни одной прожитой секунды не жалею, — мгновенно отозвался папа, — и заметь, на тот момент мы тоже друг друга совсем не знали.

— Но, Вить…

— Ира, хватит. Алина сбила офицера полиции при выполнении боевого задания, за это в тюрьму сажают и надолго. А она даже не извинилась, выставляя себя жертвой. Мы разве так ее с тобой воспитывали? Подполковник хоть и крепко стоял на ногах при нашей встрече, но уверен, что без трещин в ребрах там не обошлось.

— И что ж, ее теперь в угоду этому твоему подполковнику за это отдавать⁈ Она ведь девчонка ещё!

— А недавно, свои интересы Лина отстаивала перед нами совсем как взрослая.