Развод. В 40 лет жизнь только начинается - Мария Мирабелла

class="p1">Беременность Анны постепенно переставала быть тайной для окружающих. На пятом месяце небольшой, но упругий животик уже было не скрыть. Она рассказала родителям и близким подругам, тщательно подбирая слова. Реакция была разной — от слез радости и немедленных советов по поводу крестин и выбора коляски у мамы, до шока и настороженного молчания у отца, который в итоге спросил единственное: «А Сергей знает?».

— Нет, и знать не должен, — твердо ответила Анна, отрезая любые дальнейшие расспросы.

Однажды, выходя из кабинета гинеколога в женской консультации, она буквально столкнулась нос к носу со своей бывшей свекровью, матерью Сергея. Ее взгляд, скользнув по Анне, сначала не узнал, но тут же вернулся и упал на живот, недвусмысленно округлившийся. Глаза женщины округлились от изумления.

— Анечка⁈ Ты что… беременна? — выдохнула она, и в ее голосе прозвучало не столько радостное изумление, сколько откровенная паника.

— Здравствуйте, Людмила Петровна, — вежливо, но холодно кивнула Анна, инстинктивно прижимая к себе папку с анализами как щит.

— Но… от кого? — спросила свекровь, понизив голос и оглядываясь по сторонам, будто они совершали нечто предосудительное.

Анну покоробила эта бестактность, этот был удар ниже пояса. Губы ее задрожали, но она сдержалась. Гордость не позволила ей удариться в оправдания.

— Это мой ребенок. И это моя личная жизнь. Всего вам доброго, — отчеканила она, развернулась и ушла, чувствуя на спине пристальный взгляд бывшей родственницы, оставшейся в полном недоумении. Анна понимала, что теперь информация дойдет до Сергея. И ее это даже обрадовало. Пусть узнает не от нее. Пусть помучается догадками, почувствует ту самую неуверенность, которую она испытывала все последние месяцы их брака.

Так и случилось. Через два дня, когда она с наслаждением готовила себе завтрак — жарила сырники с изюмом, и вся квартира была наполнена уютным ароматом творога и ванили, звонок в дверь прозвучал как гром среди ясного неба. Анна, вытирая руки о полотенце, подошла к глазку и на мгновение замерла. Сердце ушло в пятки, но потом она глубоко вдохнула, расправила плечи и повернула ключ. На пороге возник Сергей. Он выглядел взволнованным, небритым, словно не спал всю ночь.

— Аня, это правда? Ты беременна? — выпалил он, не успев даже поздороваться, переступая с ноги на ногу.

— Правда, — спокойно ответила она, отступая вглубь прихожей, жестом разрешая ему войти.

Сергей шагнул внутрь, его взгляд скользнул по ее талии, задержался на округлившемся животе, и он сглотнул.

— Почему ты мне не сказала⁈ — в его голосе прозвучали нотки старой, командной интонации, той самой, что она ненавидела.

— Зачем? Ты же ушел. Создал новую семью. Какая тебе разница?

— Какая разница⁈ — взорвался он. — Это же мой ребенок!

Он сказал это с такой уверенностью, с таким правом собственности, что у Анны внутри все оборвалось. Все обиды, вся боль измены поднялись комом в горле.

— Ты уверен? — ехидно спросила она.

Аня не планировала этого говорить. Это была спонтанная реакция, вырвавшаяся наружу под влиянием его наглого тона.

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что мы с тобой много лет пытались, и ничего. А тут вдруг, на тебе… — она сделала паузу, наслаждаясь моментом. — Может, это просто не твое?

Она смотрела на его растерянное лицо и почти не чувствовала ничего. В этот момент она поняла, что его волнует не она и не ребенок, а его уязвленное мужское эго.

— Ты врешь… — выдавил он.

— Это не твой ребенок. Он мой, — отрезала Анна. — Ты лишился всех прав на него, когда ушел к своей Кате. Теперь уйди, пожалуйста. Мои сырники подгорят.

Но Сергей не двигался, завороженный глядя на ее округлившийся живот с каким-то сложным чувством — смесью вины, удивления и проснувшегося собственнического инстинкта. Казалось, он только сейчас осознал реальность происходящего.

— Аня, нам нужно поговорить… все обсудить.

— Не нужно, — она была непреклонна. — Юристы уже все обсудили. Алименты от тебя мне не нужны. Я справлюсь сама. А больше нам обсуждать нечего.

Она протянула руку и открыла перед ним дверь. Сергей медленно, пошатываясь, вышел на площадку. Он обернулся, пытаясь что-то сказать, но дверь с тихим щелчком захлопнулась. Анна прислонилась спиной к прохладной деревянной поверхности, закрыла глаза и почувствовала, что дрожит мелкой, предательской дрожью. Эта встреча, этот бой забрал у нее много сил. Но она выстояла.

Вечером того же дня она рассказала обо всем Марку. Они ужинали в тихом, уютном ресторанчике с приглушенным светом. Под звуки негромкого джаза она, наконец-то, выдохнув, открыла ему свою главную тайну, рассказала о визите Сергея, о своей жесткости и о той боли, что все еще клокотала внутри. Марк выслушал ее, не перебивая.

— Ты смелая, Аня, — сказал, когда она закончила, отодвинув бокал с вином. — Невероятно смелая. Я восхищаюсь тобой.

— Ты не… не против? — робко спросила она, сжимая в пальцах салфетку, боясь увидеть в его взгляде разочарование.

— Против чего? — он искренне удивился. — Против того, что у женщины, которая мне очень нравится, будет ребенок? Это же счастье. Настоящее, большое чудо.

Марк протянул руку через стол и накрыл ее ладонь своей. В его глазах не было ни капли сомнения, осуждения или разочарования. Была только тихая, уверенная поддержка.

Глава 7

Сергей уехал от Анны с тяжелым сердцем. Новость о беременности бывшей жены подействовала на него как удар обухом. Он не ожидал этого, не планировал, не хотел. В его тщательно выстроенных планах на новую, яркую жизнь с Катей — жизнь без обязательств, с бесконечными вечеринками, путешествиями и необременительной страстью — не было места младенческим крикам и пеленкам.

Но что-то внутри него, какой-то давно забытый винтик в механизме его души, с треском перевернулся. Вид Анны, спокойной, уверенной, сияющей изнутри тем самым светом, которого он не видел в ней последние годы, заставил его взглянуть на Катю абсолютно другими глазами. Ему вдруг открылась вся шаткость конструкции, которую он называл своим «счастьем».

Вернувшись в их квартиру у реки с панорамными окнами, он застал ее развалившейся на дизайнерском диване. Катя была поглощена изучением каталога ювелирных украшений, увлеченно водя длинными ногтями по фотографиям.

— Сереж, наконец-то! Посмотри, какие серьги от Бушерон! Мы же в пятницу на вечеринку к твоим партнерам, мне нечего надеть, — затараторила она, даже не оторвавшись от глянцевых страниц и не спросив,