Уйское пограничье. Книга 2. Станица Степная - Александр Смольников

– Поздравьте друг друга «с начатым делом», – и Фрол пригласил жестом всех к столу.

Три недели пролетели быстро. Время было посвящено подготовке к свадьбе и, конечно, завершению уборочной. С утра до позднего вечера Афанасий и Трифон пропадали в поле, свозили снопы к своему гумну, складывали их в скирды. Женщины трудились по дому, собирали орехи.

Работы подходили к концу. Афанасий стоял в поле и смотрел на оставленную по традиции полоску зерновых (на один сноп).

– Ну что, сын? Осталась последняя кулижка, тебе её и убрать. Так что убирай и готовься к свадьбе. А я пройдусь в правление. Избрали казаки помощником станичного атамана – нужно соответствовать. Так я разумею!

– Справлюсь, тятя, иди спокойно!

Впритык к зданию правления примыкали каменные «амбары», в них хранился станичный зерновой резервный фонд. Он формировался из взносов (зерном) казаками осенью и использовался на нужды казачьих семей, в особенно в «плохие» неурожайные годы. Решение принималось на общем станичном сборе.

Афанасий зашёл проверить, как завершается сдача зерна станичниками, т. к. уборка практически завершилась.

Амбар в станице – это неприступная крепость, где хранилось зерно и другие припасы. В Степной они были из камня: стены, заборы. Амбары, дворы были устланы каменными плитами.

Строительство амбара обычно начиналось с фундамента. Сначала ставились сваи – чаще всего использовали лиственницу или дуб. Древесину выбирали не случайно: лиственница не гниет от воды, а дуб обладает исключительной прочностью. Строительство на сваях делалось не ради красоты: благодаря такому решению постройка была надежно защищена от грызунов и пагубного воздействия влаги, внизу свободно циркулировал воздух. Для дополнительной защиты от непрошеных гостей амбар иногда обмазывали изнутри смесью извести и дегтя.

Крыша амбара имела особую форму и наклон, что помогало избежать застоя воды и обеспечивало хорошую циркуляцию воздуха. Крыли ее чаще всего дранкой или соломой, не только ради утепления, но для защиты от атмосферных осадков.

Село Степное. Остатки амбара 18 века. Апрель 2025 г. (Фото Г. П Дёмина)

Зерно хранилось в больших деревянных сундуках или ларях, обшитых изнутри берестой для лучшей сохранности. Эти сундуки имели отдельные отсеки для разных видов зерна. В углах стояли бочки с соленьями, сушеные овощи висели на перекладинах, а грибы и травы подвешивали в связках. Каждый квадратный метр был использован с умом, что позволяло заготавливать запасы на долгую зиму.

Афанасий остался доволен. Внутри амбара царил порядок, а каждый предмет имел свое место. Зерно заполнило лари, приятно ласкало взор. Зиму можно встречать смело.

У Пелагеи в семье были те же заботы. Накануне венчания прошли обряды расплетания косы, купания невесты в бане и катания на лошадях с песнями и криками «Ура!». Потом – «девичник».

В день свадьбы рано утром, до восхода солнца, Пелагея обошла весь свой двор, мысленно попрощалась со всем, что ей была дорого. Вот детство и закончилось, но теперь есть у меня милый, мой суженый Триша – Трифон Афанасьевич!

Пелагея и Трифон стояли друг против друга. Вокруг народ уже вовсю веселился. Все присутствующие на девичнике гости уже жили предвкушением предстоящей свадьбы.

Полюшка, повязав двух подружек платочками, отправила их с подарками (кисеты, шитые бисером, платки, рубашки) для родни жениха, а сама держала вышитую своими руками рубаху, смотрела на своего Тришу и читала огромную любовь в его глазах.

– Это тебе, мой суженый!

А свадьба прошла замечательно! Кто не бывал на свадьбах! В станицах, друзья, это кусочек жизни, важный для всех его жителей!

1.4. От свадьбы до битвы

Жить бы да жить дальше. Да не то время, видно, было. А когда у России то время было, чтоб без войн? Чтоб никакая нечисть не смотрела на неё, не зарилась. Да не было, друзья, или почти не было, по меркам истории таких периодов.

Заполыхало от киргиз-кайсаков небо багровым цветом. И уже Афанасий проводил сына на битву с бунтующими степняками. Время шло. Провоевал Трифон уж не один месяц, практически каждый день происходили погони, столкновения. Покрылся он шрамами, заматерел в походах, настоящим мужиком стал, казак – одно слово!

Каждый день в перерывах между боями вспоминал любушку – Полюшку, мужнюю жену свою Пелагею Михайловну. Доставал на отдыхе колечко обручальное из ладанки. Смотрел на него, смотрел, а насмотреться не мог, прижимал к губам, целуя. Казаки не носят обручальных колец, так оно и лежит в ладанке при нём. Ладанка да Полюшкой в шапке, зашитая иконка.

Так и провоевали супротив киргиз-кайсаков оренбургские казаки 1761, 1762 да зацепили и 1763 год. Двадцать первый пошёл годик Трифону. Уж стал уважаемым Трифоном Афанасьевичем.

Пришёл приказ готовиться к походу. Долгожданный приказ, выстраданный в боях. Домой! Пора, сердце-то уже там… Конь боевой Орлик всегда при нём, вот и сейчас они с ним в пути в составе казацкого отряда, растянувшегося по степи. Едет, посматривает вдаль по привычке, нет ли на горизонте врага. А мысли бегут. В память вернулись дни свадьбы.

А. О. Орловский. «Сражение между казаками и киргизами». (1826 г.)

Зазвучала в ушах песня девичья, свадебная:

Тут Трифон Богу молится,

Афанасьевич низко кланяется.

Он просит у Бога милости.

У родителей просит благословления.

Вот родители стоят в переднем углу: отец с иконой в руках, мамаша с хлебом. Брат младший Прохор места себе не находит, так ему интересно. А он, как жених, на виду у всех, главное лицо события.

Три раза в ноги отцу опустился, трижды и перекрестился, да тятя его иконой перекрестил, да матери её передал. Сам взял хлеб у неё и благословил сына и хлебом. Недаром в старину говорили: «Хлеб всему голова…».

Потом всё то же повторил, только стоя на коленях перед матушкой.

Пора жениху, родителям, да гостям к сватам, к невесте выдвигаться… Во главе вереницы свадебного кортежа, состоящего в основном из телег, а Трифон с крёстным своим Фролом Григорьевичем на бричке с парой лошадей. Фрол Григорьевич – настоящий удалой казак, рубака, каких поискать! Ничего с ним не страшно: хоть в бой, хоть под венец идти.

Гривы лошадей украшены цветными лентами, дуги – звенящими бубенцами. Со словами: «Ну, Господи, благослови!» – Фрол Григорьевич отдал команду трогаться. И кортеж покатился под дружный ответ поезжан: «Бог благословит!». Традиционно проехали по окрестным деревням и станицам, веселя прохожих, а к дому невесты подъехали, только сделав несчётное количество кругов вокруг станицы.

* * *

Внезапно Орлик всхрапнул, видно,